Учётчик положил перед Гедимином маленький контейнер без наклеек.

— Это тебе, Джед. Жжёнка с капсаицином, всё как ты любишь.

Гедимин вскрыл контейнер, одним глотком опустошил его и одобрительно кивнул.

— Ещё не забыл технологию?.. А меня в вагон не пустили, — пожаловался он Линкену. — С твэлами. Ждал грузового. Мартышки…

Кенен громко хрюкнул.

— С твэлами в общий вагон?! Да, Джед, ты никогда не изменишься. Только шрамов всё больше и больше. Кстати, давно не видел тебя без скафандра. Наверное, рубцы уже по всему телу в два слоя?

Гедимин вполсилы ткнул его пальцем в рёбра. Учётчик шарахнулся в сторону, морщась и потирая бок.

— Джед!

— Посмотри на него, — сказал Линкен, поймав Кенена за руку и подняв её. — Весь в блестяшках. Ни одна «макака» на себя столько не повесит. Спрашивается — где взял?

— Лиск, отстань, — учётчик с трудом вырвался и отодвинулся от стола так, чтобы ни один сосед до него не мог дотянуться. — Джед за одну свою аварию столько денег выкинул в вакуум, что мог бы рубинами обклеиться от макушки до пят. Настоящими рубинами, Джед, не синтетическими.

— На кой они мне? — недоумённо посмотрел на него Гедимин. — А откуда ты знаешь про аварию?

— Кенен Маккензи — на редкость осведомлённый сармат, — задумчиво проговорил над его плечом Ассархаддон, незаметно подошедший к столу. — Даже я иногда удивляюсь.

Кенен, вздрогнув всем телом, пробормотал что-то приветственное и боком, прячась за спинами охранников, отполз в толпу. Гедимин мигнул.

— Куда он? У тебя на него что-то есть?

— У меня на всех есть, — качнул головой Ассархаддон, занимая освободившееся место. — Пока от специалиста больше пользы, чем вреда, он может не опасаться. Не так уж сложно. Однако бывают случаи…

Он весело усмехнулся — так, что в глазах зажглись золотые искры.

— Кто-нибудь из вас знает Ингви Арктуса?

Гедимин в недоумении посмотрел на Линкена. Тот едва заметно покачал головой. Константин, отложив передатчик, пожал плечами.

— Возможно, Кенен. Он всех знает, — ответил за всех Гедимин и тут же получил под столом пинок от Константина.

— Да, может быть, — кивнул Ассархаддон. — Один из заведующих складами «Морсего».

— Чего? — Гедимин мигнул.

— «Морсего», бразильская база, — пояснил куратор, посмотрев на него с удивлением. — Вы же интересовались связью с Землёй. Я думал, о «Морсего» вы узнали в первую очередь. Это основной узел снабжения. Что-то они везут нам, что-то — мы им. В данном случае это была партия омикрон-бластеров. «Фокка», если это что-то вам говорит.

— «Фокка», модифицированный под омикрон-лучи? — покопался в памяти Гедимин; Линкен одобрительно кивнул. — Пока не видел. И что с ними?

— Этот Ингви нашёл среди местных приматов посредника, — медленно, будто самому себе не веря, проговорил Ассархаддон. — Первую партию — три бластера — мы с базы выпустили, на второй взяли и его, и приматов. У них был договор на пятьдесят штук. Догадаетесь, почём он их продавал?

Гедимин качнул головой. «Омикрон-бластеры… У людей же свои есть,» — думал он. «Зачем им?»

— По десять койнов, — Ассархаддон навалился грудью на стол и мелко задрожал, Гедимин вскинулся было, но тут же понял, что куратор просто смеётся. — По десять койнов за штуку! Tzaathasulesh, ayi, sahasu…

— Мать моя пробирка, — пробормотал потрясённый Линкен. — Этот Ингви, что, мутировал?!

— Сейчас — определённо, — кивнул Ассархаддон, отсмеявшись. — Но на тот момент — ещё нет. Я тоже этому удивлён, Линкен, но некоторые сарматы воистину поражают воображение. Десять койнов, пятьсот за партию… Видимо, земляне, назначая в ту войну награду за пленного, были в чём-то правы.

«Сейчас — определённо…» — Гедимин вспомнил контейнер с именем Нгылека Гьоля, и его передёрнуло.

— А человек? Что с ним сделали? — спросил он.

— А ты как думаешь? — Линкен выразительно фыркнул. — Или надо было, чтобы та мартышка сдала всю базу?

Гедимин поморщился.

— Что-нибудь слышно от Хольгера? — спросил он, надеясь перевести разговор на более приятную тему. Ассархаддон покачал головой.

— Обычные трудности со связью, Гедимин. Мы не можем повесить дрон у портала, — там его быстро заметит патруль. Когда я покидал Кагет, все трое были живы и работали над задачей. Надеюсь, ничего не изменилось.

05 августа 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

— Атомщик!

Хольгер вылетел на Гедимина из-за поворота, едва в него не врезавшись. Охранники запоздало вскинулись и, тут же успокоившись, заворчали. «Ну очень полезные бойцы,» — вздохнул про себя Гедимин, выпуская из объятий трепыхающегося Хольгера. На его счастье, тот был в тяжёлом скафандре — «привык наконец», как подумал с едва заметной усмешкой Гедимин. «На Кагете голым не побегаешь…»

— Давно тут? — спросил Гедимин, разглядывая Хольгера (впрочем, тот не изменился — и даже не повесил на скафандр никаких кагетских цацек). — Ты меня удивил. Думал, ты ещё на Кагете.

— Вернулся полчаса назад, — ответил химик, нетерпеливо оглянувшись и потянув Гедимина за руку к открывающемуся люку автодрезины. — Мне нужна твоя помощь. Есть время, чтобы съездить к Константину?

Сармат кивнул.

— У меня ничего срочного, — он вспомнил оставленный без присмотра реактор в кратере Кей и подумал, что в любом случае спешить некуда — установка или работает, или встала, или уже взорвалась — и тогда Гедимин ей тем более не нужен. — А ты бы лучше шёл в жилой блок. Ты сегодня спал?

Хольгер хмыкнул.

— Странный вопрос — от тебя, атомщик. Разве ты спишь, когда опыты в разгаре?.. Не беспокойся, я проспал всю дорогу. Космос очень большой, Гедимин, и как же это иногда утомляет…

Вагон двинулся вперёд, быстро набирая скорость. Хольгер достал из-под брони пакетик с воронкообразными кольчатыми структурами с перламутровым блеском и протянул Гедимину.

— Это с Кагета. «Кагетский жемчуг», как называет эти штуки один сармат. Что-то вроде раковин одного кагетского животного. Знаю, у тебя сейчас мало времени на цацки, но когда-нибудь оно появится.

— Кагетский жемчуг? — Гедимин удивлённо разглядывал кольчатые воронки. Большая их часть была желтоватой, некоторые — с прозеленью. Внутри не было никаких следов органики.

— Его там многие собирают, — сказал Хольгер. — Мы сидели на побережье, там целый океан биомассы, — воды под ним не видно. Айзек однажды рискнул пройти по растительному мату — и провалился на отметке в четыре метра.

Гедимин усмехнулся, убирая сувениры в карман.

— С ним всегда так.

Вагон остановился, и Хольгер протиснулся к выходу, по пути набирая сообщение в наручном смарте. Гедимин вышел за ним, пересчитал охранников и вопросительно посмотрел на химика.

— Нас ждут, — облегчённо вздохнул тот. — Вон в тот коридор… Ты был у Константина?

Гедимин качнул головой. Станция, на которой они вышли, судя по расположению, примыкала к Ядерному блоку, но сармат никогда не был здесь — и даже не знал, что здесь работает Константин.

— Зачем он тебе? — спросил он.

— Перепроверить расчёты и кое-что подтвердить, — на ходу ответил Хольгер; он сильно спешил и тяжело дышал — скорее от волнения, чем от усталости. — Мы наткнулись на кое-что очень интересное, атомщик. Если всё подтвердится, то прыжковые адреса всех наших планет будут вычислены в считанные дни.

— Что? — Гедимин резко остановился посреди коридора и схватил Хольгера за плечо. — Вы нашли точку отсчёта?!

— Не совсем точку, — химик ловко вывернулся и побежал дальше, договаривая на ходу. — Но какой-то объект эта система считает стационарным. Расчёты там не из простых, и мне самому интересно, что это такое, но… Пришли!

Гермоворота перед ними были обшиты ипроновой бронёй, но Гедимин разглядел приоткрывающиеся лючки — каналы связи, пропускающие сигма-лучи внутрь. За воротами был длинный шлюз — без устройств для дезактивации, зато со спрятанными в стенах турелями, калибр которых оставил бы вмятины даже на скафандре Гедимина. Когда первые ворота закрылись, открылись вторые, но сарматов не пустили в само помещение, — вместо этого в шлюз вышел недовольный Константин.