Поперёк пятого дока была натянута белесая мембрана защитного поля. Когда Гедимин к ней приблизился, она растаяла, выпустив наружу пару сотен сарматов. Ремонтник отступил к стене, пропуская их, — даже эти коридоры для такой толпы были узковаты.

«Феникс», вернувшийся с учений, стоял в доке, и техники обходили его, проверяя обшивку. Люки, чтобы не расходовать кислород, закрыли сразу же. Гедимин украдкой притронулся к чёрной броне. На секунду он ощутил тепло, но рецепторы его обманули, — обшивка слегка фонила сигма-излучением, сам же корабль остыл до минус восьмидесяти.

— Атомщик, ты, что ли? — раздался в наушниках изумлённый голос Линкена, и секунду спустя сармата сгребли в объятия. Он, схваченный со спины, ответить тем же не мог и только недовольно щурился, пока его не выпустили.

— Тебе тоже дали корабль? — Линкен с жадным любопытством заглядывал ему в глаза. — Какой?

Гедимин отмахнулся.

— Я строил реакторы для базы. Теперь твэлы будут делать прямо тут. Сменят топливо, если что… Ты с учений?

Линкен кивнул.

— Идём, — поторопил он Гедимина. — У тебя кислород на исходе.

В полупустой столовой взрывник снял шлем и с наслаждением вдохнул холодный воздух.

— Приятная прохлада! Ну, как тебе наша база?

— Тесно, — пожаловался Гедимин. Линкен ухмыльнулся.

— Да, тебе нужна планета побольше! Ничего, атомщик. Когда всё закончится, слетаем с тобой на Марс. Посмотришь на каньоны Маринера, на Ацидалию, на лисковые степи… Может, и мы наклонируем там какого-нибудь зверья.

— Ты сначала доживи, — буркнул Гедимин, вспоминая, как разлетался на части астероид Гоберта, и как ослепительно горело излучение, свёрнутое в кольцо. — Земляне вас ещё не засекли?

— Мы летаем в Вендане, — отмахнулся Линкен. — Землян там нет… местных, впрочем, тоже не видно. А я бы проверил на прочность их крейсер! Размеры, атомщик, — это ещё не всё. А маневрировать такая разлапистая ерундовина не сможет.

— Не лезь к мианийцам, — недобро сощурился Гедимин. — Второй войны нам не хватало…

— Вот и Ассархаддон о том же, — вздохнул Линкен. — Ну ладно, я и подождать могу. Сначала нам нужно Солнце. Со своей планетной системой уже можно будет о чём-то говорить… Но я всё-таки удивлён, почему тебя никуда не берут. Мы с Хильдиром, Ихсаном и Эверисом уже три месяца летаем.

— Как справляется Эверис? — насторожился, услышав очередное имя, Гедимин. — Экзамен он сдавал с большо-ой натяжкой.

— Сидит на «лучевом крыле», — махнул рукой Линкен. — Бывали у меня пилоты и хуже. Ещё десяток вылетов — и сдаст без натяжки. Хм… А Ихсан и Хильдир у тебя вопросов не вызвали?

— Они справлялись и на Луне. А вот в Эверисе я уверен не был, — отозвался ремонтник. — А почему меня не берут… ну, кто-то должен строить им реакторы. Ты же это делать не будешь?

— Я бы взял тебя на борт, но вся роль уже расписана, — с сожалением сказал взрывник. — И мы уже слетались. Я всё-таки не думаю, что тебя навсегда оставят на базе. И на месте Маркуса я взял бы тебя, а не Константина. Почему Ассархаддон ему не предложил?

— Я неблагонадёжен, — напомнил Гедимин с кривой ухмылкой. — Ничего, для меня найдут… какой-нибудь погрузчик или заправщик.

К концу смены Линкен, неохотно попрощавшись, ушёл на корабль, — звездолётчики ночевали в доках, не занимая и без того тесные жилые отсеки «Мары». Гедимин долго ворочался с боку на бок на матрасе, — едва он засыпал, в глаза бил ослепительный свет размыкающегося лучевого кольца на месте взорванной Гоберты. «Лиск, наверное, взрывает по астероиду на каждых учениях,» — думал он, в очередной раз открывая глаза и переворачиваясь. «Фонят на всю Вендану. Хорошо хоть, из Солнечной Системы ушли…»

20 июля 34 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Пустой вагон замедлил ход, подъезжая к Биоблоку. Гедимин, по привычке наклонив голову, направился к открывающемуся люку и только снаружи вспомнил, что на «Гекате» можно не съеживаться. «Планета по размеру,» — усмехнулся он про себя — и, сняв шлем, вдохнул полной грудью. После промороженного воздуха «Мары» ему было жарко на «Гекате» — и, несмотря на всю защиту, его пальцы и крылья носа заметно посинели.

— Орбита Сатурна? — хмыкнул знакомый медик — Эвтимис — широким жестом указывая на открытую капсулу. — Десять дней, физик. И никаких гуляний по отсекам.

— Я не ранен и не болен, — Гедимин недовольно сощурился. — Сарматы живут там годами.

— И вам придётся там жить, когда все мои проекты будут окончательно свёрнуты, — услышал он негромкий голос Ассархаддона и от неожиданности вздрогнул. Он не сразу даже понял, куда смотреть, — броня куратора в этот раз стояла на стапеле, а сам он, без неё почти неузнаваемый, поднимался с кушетки. Окончательно узнал его Гедимин, только взглянув в глаза.

— Удивлены? — Ассархаддон едва заметно усмехнулся. — Я тоже прохожу реабилитацию.

Гедимин смотрел на его шею и не мог отвести взгляд — там, почти опоясав горло, прошёл извилистый шрам со множеством ответвлений, спускающихся на плечи и грудь. Руки — насколько их видно было из-под рукавов жёлтого комбинезона — были обвиты похожими шрамами, только там они накладывались слоями, так, что из-под рубцов не видно было кожи. Из-под плотной ткани комбинезона выступал ещё один шрам — наискосок через левую сторону груди, от подмышки к животу; из-за него мышцы выглядели странно перекошенными, будто и кости под ними деформировались и выступали под неестественными углами.

— Авария? — спросил Гедимин, глядя, как шевелится шрам на горле, пока Ассархаддон закрывал на себе скафандр.

— «Вайт Рок», — отозвался куратор. — Ложитесь в капсулу, Гедимин. Постарайтесь восстановиться. Когда «Геката» закроется, вам уже не будут докучать медициной.

Он пошёл к двери.

— Стой! — Гедимин остановился у автоклава и усмехнулся, вспомнив забавный эпизод. — На «Маре» меня называли твоим клоном. Глупо, да?

Ассархаддон обернулся, и сармат замолчал. Ему даже захотелось отступить — этот пристальный взгляд куратора был особенно неприятным.

— Так и есть, — ровным голосом сказал Ассархаддон. — И кто там такой… проницательный?

Гедимин мотнул головой.

— Я не запомнил имени.

Ассархаддон несколько секунд пристально смотрел ему в глаза, потом отвёл взгляд и издал тихий смешок.

— Ничего страшного, Гедимин. Все мы чьи-то клоны. Особенность расы. До встречи…

Эвтимис что-то ворчал, укладывая сармата на дно автоклава, но Гедимин не разбирал слов, и кривая ухмылка не сходила с его лица. «Вот как выходит,» — думал он. «И поэтому у меня так хорошо получаются бомбы и так плохо — реакторы…»

01 января 33 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Некогда огромный, отсек фауны Аметиста ужался в размерах; остался всего один вольер, наполненный тёмной водой и скупо освещённый синими лучами со смотровой галереи. Гедимин обошёл его по кругу, заглядывая в иллюминаторы, и направился было к выходу, но остановился. Что-то было не так, как в прошлый раз.

— Смотровых окон стало меньше, — сказал он. — Было шестнадцать по каждой стороне, теперь только восемь.

— Хорошая у тебя память, атомщик, — равнодушно отозвался Хольгер. — Должно быть, фауну из этого аквариума тоже выселили в Исское море.

Они вернулись по своим же следам в отсек Кагета, ненадолго остановившись у вольера с многометровыми водорослевыми матами (с прошлого раза они прибавили в толщине). Гедимин пересчитал про себя смотровые окна — теперь уже намеренно — и озадаченно мигнул.

— И здесь пропали иллюминаторы. Стало на два меньше.

Хольгер пожал плечами. Он рассеянно смотрел на существ, копошащихся за стеклом, и время от времени косился на часы.

— Приедут, — буркнул Гедимин, поймав очередной его взгляд. — Или сами пройдём сквозь «Сампо». Мы знаем, как оно работает. И пусть попробуют нас не пустить.

— Да, с тобой лучше не спорить, — невесело усмехнулся Хольгер.