— Про «Седжен» — это правда? — спросил капитан, прижав сармата к стене.

— Да, — отозвался Гедимин; перед его глазами ещё стоял силуэт Никэса — ослепительно-белый на чёрной броне «Феникса». — Забавно вышло. Авария, случайное наблюдение, — и вот так я нашёл эффект «крыла». Чистейшая случайность. Странная всё-таки вещь — наука.

Сарматы переглянулись.

— И молчал, — Фьонн ткнул Гедимина кулаком в бок. — И он молчал! Сегодня же всем расскажу…

— Не трещи! — Корсен, взяв пилота за плечо, отодвинул его в сторону. — И то, что ты уже дважды мертвец, тоже правда? Вот же ты влип… И что теперь делать?

Гедимин пожал плечами.

— Мне всё равно. Пусти меня, я пойду в реакторный. Разрешение на данные сигма-сканеров всё ещё в силе?

…Фьонн пришёл к нему, когда сармат уже свёл все цифры в таблицу и задумчиво её рассматривал. «Повысить интенсивность на сорок процентов,» — думал он, мысленно выстраивая твэлы в нужном порядке. «Проще сказать, чем сделать. Придётся задействовать центральные сборки. Весь реактор станет нестабильным. Неприятно…»

— Корсен велел никому ничего не рассказывать, — сказал Фьонн, пристроившись за его плечом. — Но, в самом деле — а что теперь? Ты так навсегда и останешься на Кагете? Вот война закончится…

Гедимин пожал плечами.

03 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

— А… без Прожига совсем никак? — робко спросил Фьонн, через плечо Гедимина заглядывая в чертёж. Реакторщик, спохватившись, засунул ежедневник под пластину брони и сердито сощурился — «Рано тебе смотреть чертежи… и где ты, интересно, научился их читать?»

— Никак, — коротко ответил он, в последний раз посмотрел на мониторы — реактор «отдыхал» после учений, и ничего интересного с ним не происходило — и пошёл к выходу. — Я за обсидианом.

— У нас вроде ещё оставалось, — Фьонн, поспешно встав со свёрнутого матраса, пинком отправил его в ближайшую нишу и пошёл за Гедимином. — В контейнере на нижней палубе, рядом с печью. Мы тогда всё туда отнесли…

— Там мало, — отозвался Гедимин, прикидывая про себя, взять на раскопки старое решето или сделать новое из большой ёмкости. — Можно переплавить твои старые «крылья».

Фьонн мигнул и на всякий случай отодвинулся от сармата.

— Это запасные, — буркнул он. — Хорошо, пойдём за обсидианом. Я с тобой. Тут всё равно делать нечего.

Корсен (и большая часть экипажа с ним) ушёл сегодня в лагерь — там устроили горячую купальню. Кажется, это было личное распоряжение адмирала Никэса, и Гедимин, вспомнив об этом, в очередной раз удивился, что для такого дела местным сарматам понадобился адмирал. «В Ураниуме венерианцы как-то без адмиралов справлялись…» — угрюмо думал он, глядя на ряды ветрорезов.

Теперь их снова было видно — конвой, пригнавший на Кагет нагруженные барки, вернулся в Солнечную систему, оборудование и рабочих увезли куда-то в степь. В воротах лагеря выстроилась очередь из фургонов, облепленных охранниками, — даже гибель одного из сарматов не отучила экзоскелетчиков забираться на непрочные крыши и странные конструкции из стальных балок. Из лагеря доносились отрывистые крики — охрана сгоняла приехавших «макак» к баракам, кто-то даже выстрелил из станнера поверх голов — Гедимин видел сверкнувший над оградой разряд.

— Йоргис, ты где? — выяснял по общей связи Фьонн, отставший от рослого Гедимина на пару шагов. — Быстро к корме «Бета»! Мы с Гедимином… Что значит «ещё раз»? Если тебе щелбанов не хватает, так я сам могу их выдать. Ага, в скафандре…

Он раздосадованно фыркнул и отключил коммутатор.

— Нашёл время! Гедимин, мы немного свернём от лагеря, ладно? Там Йоргис, надо его забрать. Вдвоём мы тебя поднимем, а я в одиночку — навряд ли.

Сармат пожал плечами.

Обойдя корабль, он увидел десяток экзоскелетчиков из экипажа «Бета». Один из них стоял, выпрямившись во весь рост, и подозрительно озирался по сторонам, остальные сидели на каменистой земле и за чем-то внимательно следили. Гедимин не видел ничего, кроме их экзоскелетов, пока не подошёл вплотную и не заглянул в круг. Там по расчерченным дорожкам ползли четыре белых «жука» с яркими значками, нарисованными на панцирях. На открытой местности им было неуютно, и по прямой они передвигались медленно, каждую минуту норовя свернуть и спрятаться в чьей-нибудь броне. Один из сарматов следил за «жуками», осторожно выталкивая их обратно на дорожку при попытке побега. Остальные, ни к чему не прикасаясь, внимательно смотрели на разрисованные панцири.

— Йоргис! — крикнул Фьонн. Один из сарматов зашевелился, недовольно оглядываясь на пришельцев.

— Последний забег, — коротко ответил он и отвернулся. «Жук» с красной отметиной на спине дёрнулся в сторону, остановился, наткнувшись на подставленный сарматом палец, и пополз дальше, продвинувшись ещё на три сантиметра. Йоргис качнулся к нему и замер, напряжённо глядя на существо. Фьонн вздохнул.

— Последний, — он щёлкнул пальцем по спине Йоргиса и повернулся к Гедимину. — Видишь, чем они заняты? Сарматы, воины Саргона!

Гедимин пожал плечами.

— Занятие дурацкое, но вроде не опасное.

Двое сарматов, обиженно фыркнув, повернулись к нему, но тут прополз немного вперёд другой «жук», и о Гедимине все забыли.

— Раньше они стреляли по «жукам», — сказал Фьонн. — Так же рисовали на них знаки — часть «мишени», часть «ложные цели»… Полезная тренировка. Теперь им даже «жуков» лень ловить.

Гедимин вспомнил тренировки Линкена и поморщился — тот, хоть и псих с динамитом, не делал мишени из живых существ.

— Ничего полезного. Они же медленные. Вот если бы отстреливали дроны…

Фьонн вздохнул.

— Тренировочные дроны? У нас было немного на корабле. Забрали, когда мы стали рудовозом.

…Йоргис присоединился к ним через четверть часа. Гедимин уже почти забыл, куда собирался, увлёкшись доработкой чертежа, — к нему пришла пара мелких, но полезных идей. «Жуки» доползли до финиша, сарматы после недолгого спора устроили раздачу щелбанов, Йоргис, получив и выдав положенное количество, подошёл к Фьонну.

— И зачем было портить отдых?

— Мы летим за обсидианом, — ответил пилот. — Будешь просеивать.

…Сверху было много чего видно — например, как охранники выстроили привезённых пленных вдоль барака, и лагерный медик в грязно-белом экзоскелете идёт вдоль строя, быстро разделяя его на две неравные шеренги. Кого-то он выдернул за плечо и толкнул от стены; разряд бластера попал человеку в голову, и его череп взорвался, забрызгав всех мелкими кровяными брызгами. Гедимина передёрнуло.

— Комендант предлагал поделиться рабочей силой с адмиралом Никэсом, — на лету рассказывал Йоргису Фьонн. — У него тут много макак, а рудник один.

«И тот легко заменяется одной сольвентной установкой,» — подумал Гедимин, переводя взгляд с предгорий, занятых лагерем, на пустынную равнину. На горизонте виднелся тёмно-серый купол — внешние конструкции «Элары», промышленной базы, переехавшей с орбиты Юпитера на Кагет. Её быстро достраивали; ветер постоянно доносил оттуда шум механизмов и короткие команды бригадиров.

Йоргис дёрнулся, и на долю секунды Гедимину показалось, что сейчас они втроём рухнут прямо на плато.

— Hasu! — потрясённо выдохнул Фьонн. — Они роют нашу осыпь!

Над «языком» раскрошенной пемзы, далеко выдающимся в степь, стоял проходчик. Его рабочая часть глубоко погрузилась в холм. Ему даже бур был не нужен — рыхлое крошево от одной вибрации превращалось в песок и засасывалось внутрь. Из-под брони проходчика торчали две трубы — одна уходила в контейнер, установленный на прицепе, вторая — в сторону, и из неё безостановочно вытекал серый песок. «Язык» древней лавы укоротился на полторы сотни метров, и было ясно, что проходчик «доест» его ещё до темноты.

— Что они тут забыли? — Фьонн потянулся к шлему и, сдвинув пластину на респираторе, заорал:

— Sa-ata!

— Не услышат, — буркнул Гедимин, глядя на широкие траншеи за «огрызком» осыпи. Проходчик рылся тут не первый день, — слои рудоносной пемзы были содраны с плато на пару метров вглубь.