В коридоре послышались быстрые шаги — одна пара ног шла впереди, другая торопилась, но сильно отставала. В дверной проём заглянул седой старик. Гедимин бросил взгляд на его руки, частично прикрытые повязками, и его передёрнуло — язвы от лучевых ожогов проели тело до кости, тёмная кожа, тронутая «ядерным загаром», туго, кое-где до трещин, обтянула кисти.

— Джон, мне нужен ваш совет… — начал он, но увидел Гедимина и замолчал. Его высохшее лицо вдруг побагровело.

— Что вы делаете?! Вы дали мне слово, что пыток не будет!

— Да кто же его пытал-то… — начал было Роберт, явно сконфуженный, но самка шикнула на него и быстро подошла к пришельцу. Из коридора уже заглядывал тот, кто его догонял, вполголоса бормоча что-то укоризненное.

— Развяжите его сейчас же! — продолжал старик, гневно глядя на Джона. Тот заметно смутился.

— Конечно, профессор. Мы вовсе не хотели… Берт, Тис, развяжите его!

— Профессор, — самка-стрелок подошла к пришельцу, хотела взять его за руку, но он гневно отстранился. — Вам нужно отдохнуть после взлёта. Вы ничего не пропустили бы, если бы немного поспали. Пленный был связан очень осторожно, пока не попытался сбежать. Ему даже дали воды…

Старик вскинулся, сверкнул глазами, но, видимо, сил у него было немного. Охранник у двери поспешно подхватил его — он уже оседал на пол, хватая воздух руками. Из носа сочилась кровь — обожжённая слизистая лопнула при неосторожном движении.

Гедимина развязали, несколько раз проехавшись проволокой по исцарапанным рукам, но он едва это заметил. «Я его видел,» — мысль пульсировала в мозгу, как нестабильный твэл, выжигая всё вокруг. «Глаза знакомые. И голос… Но где…»

— Отнесите профессора в отсек, — Джон, забыв о пленном сармате, подошёл к старику — тот уже пришёл в сознание, но его глаза были прикрыты, и он тяжело дышал. — Проследите, чтобы он поел. Профессор Конар, вы меня слышите? Не надо так себя терзать. Вы не поможете нам, умерев от усталости…

«Конар!» — Гедимин, вздрогнув всем телом, шагнул к двери. «Так он тоже был на Кагете?!»

— Эй, теск! — испуганно крикнул кто-то за спиной. Впереди сомкнулся строй копий, и сармат поневоле остановился. Конара уже унесли — двое с почтением подняли его на руки, третий шёл сзади, придерживая голову. Она безвольно болталась — видимо, сознание снова его покинуло.

Гедимин уткнулся взглядом в пол. Глаза сузились так, что заныли веки, уши и затылок горели огнём. «Он тоже был в плену. Я даже не подумал… даже не искал его… только эти «макаки»…»

— Ну так — на чём остановимся? — спросил, вернувшись из коридора, Джон Винстон. Он выглядел осунувшимся и встревоженным, и самоуверенная ухмылка наконец сошла с его лица. Гедимин поднял на него тяжёлый взгляд.

— Герберт Конар? — спросил он, кивнув на дверной проём.

— Профессор Герберт Конар, — строго поправил его капитан. — Его стараниями мы взлетели с этой странной планеты.

— И он почти освоился с этим вашим реактором, — влезла в разговор самка. — Если бы не болезнь после рудников…

Гедимин медленно склонил голову.

— Пусти меня к скафандру, — попросил он.

— Что? — Джон растерянно взглянул на него.

— Дай подойти к скафандру, — повторил Гедимин. — Ну?

Люди переглянулись. Джон медленно поднял руку.

— Пусть подойдёт. Следите за ним. А ты держи руки на виду.

Гедимин опасался, что в «карманах» скафандра уже порылись, а всё непонятное выкинули или уничтожили, но нет — полосатые ампулы были на месте, все два с половиной десятка, накопившихся за месяцы службы на крейсере. Неучтённым членам экипажа на рудовозе флоний не выдавали, но сармат и так его не тратил — ниша была полна под завязку.

Высыпав все ампулы на ладонь (они поместились, но с трудом), Гедимин повернулся к Джону.

— Это флоний. Антирад. Пол-ампулы на крупного самца. Забирай.

Несколько секунд все глазели на сармата, потом Роберт, повесив бластер на пояс, подошёл и, забрав ампулы, отнёс их Джону. Тот растерянно покачал головой.

— Антирад? Что ж, я очень…

— Для Конара, — перебил его Гедимин. — Дай ему флоний. Он уже умирает.

— Стой, — Роберт удержал руку Джона и повернулся к Гедимину, глядя на него с нарастающим подозрением. — Этот теск… Надо сначала испытать.

— Испытывай, — согласился Гедимин. — Только быстро.

Ему казалось, что время растягивается, и секунды превращаются в часы, — Роберт томительно медленно разматывал повязки на обожжённой руке, кто-то из возившихся с больными подошёл сделать инъекцию…

— Если через час не сдохну, можешь дать профессору, — буркнул старик, присаживаясь на матрас у стены. — Жжётся, тескова отрава! Аж рука отнялась…

Кто-то из мелких сбегал в соседний отсек с ампулой. Оттуда прибежали пятеро, сгрудились вокруг флония, ссыпанного на стол, загомонили, перебивая друг друга, потом столпились над Робертом. Гедимин молча ждал, почёсывая предплечья, — царапины заживали, и всё от пальцев до плеч непрерывно зудело.

— С-спасибо, — выдавил из себя Джон, несколько минут послушав общий гомон. — Это было неожиданно. А что насчёт реактора и возвращения на Землю?

— У меня есть условия, — медленно проговорил Гедимин, глядя на человека с возрастающим уважением. «А он вытащил Конара. И кучу бесполезной мелюзги и полумёртвых стариков. Почти весь лагерь. А я, непробиваемый амбал, даже не проверил…» — он на секунду стиснул зубы, отогнал бесполезные мысли и продолжил:

— Ты вернёшь мне скафандр. Я проведу вас к Земле. На орбите ты дашь мне исправную спасательную капсулу. Я покину корабль, и никто не выстрелит мне в спину.

Джон внимательно смотрел на него и о чём-то думал.

— У тебя плохие шансы на выживание, теск. Капсул мне не жалко, убивать тебя никто не собирается. Но на твоём месте я бы сдался. Ты ведь трижды преступник. Думаешь, тески сохранят тебе жизнь?

Гедимин пожал плечами.

— Не знаю. А о приказе Цанева слышал. Взлом Стального Пояса… ты дочитал до этого места?

Джон кивнул.

— Кажется, это был первый и последний твой… подвиг. Знать бы, зачем ты это сделал… Впрочем — не моё дело. Это всё? Скафандр, жизнь и свобода? А что насчёт обучения?

— Когда Конару станет легче, пришли его в реакторный отсек, — ответил Гедимин. — Я согласен его учить. Он единственный, кто поймёт с первого раза.

Кто-то обиженно засопел, кто-то, напротив, облегчённо вздохнул, — кажется, у Джона были большие планы на команду новой «Немезиды».

— Хорошо сказано, теск, — капитан скупо улыбнулся и указал на скафандр. — Забирай. Роберт проводит тебя в реакторный. К слову, он был на «Немезиде». Механик, как и ты.

— Странно, что вас не убили, — сказал Гедимин, раскрывая полузакрытую нишу и влезая в скафандр. Когда пластины сомкнулись на груди, сармат невольно испустил облегчённый вздох. Без брони он казался себе предельно уязвимым и неприятно слабым.

— Я сам удивился, — отозвался Джон. — Кстати… Нью-Кетцаль, из-за которого тебя… сослали. Я там родился…

— Знаю, — сказал Гедимин, глядя мимо него. — Ты сын Джошуа? Он, наверное, погиб. Стивен взорвал АЭС…

Джон прерывисто вздохнул.

— Хорошо, что тебя не убили, теск. Я бы отвёз тебя к северянам, в обход закона Цанева, но — как хочешь. Иди.

…В реакторном отсеке было безлюдно и тихо. Роберт поставил караул у входа, но внутрь никто не пошёл. Сармат, привычно проверив состояние реактора, спустился в активную зону и долго стоял у неподвижного ротора, прислонившись к нему спиной. Привычный зелёный свет сборок немного успокаивал, но Гедимин всё так же угрюмо щурился, глядя на них, — то, во что он влез, не мог исправить ни один реактор.

«Они вытащили Конара из лагеря,» — сармат прижал ладонь к занывшим рёбрам и несколько раз глубоко вдохнул, расправляя лёгкие. Дышать было больно. «Придётся вести их к Земле. Но отдать мой корабль «макакам»?!»

Он поднял голову, глядя на изогнутую дугу управляющего электромагнита.

«Взрывать нельзя. Конар погибнет. Отдавать…» — он вздохнул и тяжело качнул головой. «Никогда. «Макаки» не будут управлять моими крейсерами. Пусть построят свои.»