Сегодня сарматы продвинулись недалеко — залатать удалось едва ли двадцать метров обшивки. Челнок, по-прежнему прилипший к кораблю, остался где-то внизу. Вокруг во всех направлениях тянулись его отростки-тросы — по три штуки к каждому сармату. Гедимин запоздало удивился, что все эти «верёвки» до сих пор не спутались в один клубок.

В наушниках зашипело.

— Эй, парни, — осторожно заговорил Кенен, — вы там про время не забыли? У нас в договоре шесть часов отдыха, так что хватит ползать по обшивке. Стягивайтесь к модулю! Джед, Ис, Зет, вы меня слышите?

— Угу, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. «Вот только начал что-то понимать…»

— Хэ-э! — крикнул он, вскинув обе руки. — Hetatza!

Он не был уверен, что его услышат, а услышав — отвлекутся от работы, но все сарматы, вздрогнув, повернулись к нему.

— Возвращаемся, — Гедимин резко развернулся лицом к тросам и проследил за ними до самого челнока. Он всё ещё был на месте, но заметно уменьшился — видимо, весь размотался на страховочные канаты.

— Вот же странные штуковины, — задумчиво пробормотал кто-то из ремонтников; Гедимин попытался вспомнить его имя, но в голове были только трубки, шипы и тросы, никак не складывающиеся в единую схему. «Не завидую я тому, кто это строил,» — подумал он, осторожно пробираясь вдоль канатов к челноку. Все сарматы двинулись в том же направлении, и тросы затрепетали. Гедимин, приостановившись, впервые увидел, как они перестёгиваются — мгновенно отделяются от спины страхуемого и тут же прилипают обратно, пропустив под собой пересекающийся канат другого ремонтника. Он сгрёб несколько дециметров ближайшего троса в кулак, направил на них луч сканера, — внутри было много разнородных волокон околоорганического состава, скрученных вместе и перевитых оплётками. Гедимин тяжело вздохнул и прыжком преодолел расстояние, оставшееся до челнока. Устройство, втянув в себя десятки метров тросов, снова уплотнилось и отлепило края от корабля, быстро приобретая прежнюю форму. Сарматы уже привычно располагались в формирующихся ячейках, стараясь держаться ближе друг к другу, но челнок всё равно «прорастал» между ними, обволакивая каждого из них защитным коконом. «Как он поймёт, куда нам надо?» — спохватился Гедимин, когда маленький корабль, закрыв последний проём, качнулся и пополз вверх. «Карты модуля у меня нет…»

Их высадили там же, где взяли, — у главного шлюза, в чёрной камере, сформированной плотным защитным полем, одновременно с бригадами Иджеса и Зета. Гедимин переглянулся с бригадирами — оба смотрели на него не мигая, и их зрачки расширились до краёв радужки.

Челноки отстыковались от камеры, и Иджес махнул рукой в их сторону и брезгливо поморщился.

— Надеюсь, Кенен не притащит это на базу, а то с него станется.

— Ты чего? — удивился Гедимин. — Это обычные дроны. Ты такие сам программировал.

Иджеса передёрнуло.

— Такие, да не такие, — пробормотал он. — Эта штука думает сама. И что она там думает, ни один сармат не разберёт.

Шлюз медленно открылся, впустил сарматов в промежуточную камеру, и тут же Гедимин услышал шипение и увидел зеленоватый туман — помещение заполнялось дезинфицирующим газом.

— Десять минут на дезинфекцию! — послышался в наушниках взволнованный голос Кенена. — Не забывайте о дезинфекции, парни. Откройте все инструменты, всё, чем пользовались на корабле. Всё суйте в газ, иначе внутрь не пущу!

Иджес скривился.

— Ты свой имплант продезинфицировал? Если мы откуда и нахватаемся заразы, так это от него!

Кенен оскорблённо фыркнул и отключился.

Через двадцать минут, отмывшись от остатков газа, но так и не избавившись от его запаха, Гедимин вышел в коридор модуля и вдохнул корабельный воздух. Это были не более чем шутки перегруженного мозга, но после кислорода из баллонов газовая смесь внутри модуля показалась сармату свежей, как ветер с озера. Он втиснулся в жилую капсулу, вновь убедившись, что она тесна в плечах, и лёг, развернув перед собой голографический экран с показаниями сканера. Невероятно запутанная, нелепо усложнённая структура мианийского корабля в сигма-лучах выглядела так же невнятно, как вживую. «М-да, кому-то было очень непросто,» — вздохнул про себя Гедимин. «А я ещё глазел на несимметричную броню Кумалы…»

— Я не удивлюсь, если вся эта дрянь просто растёт из земли, — буркнул в соседнем отсеке Иджес — похоже, сармат нечаянно проговорил свои мысли вслух. — Где-нибудь на Миане или Алити… если это, конечно, планеты! Просто растёт, а они её срезают и откармливают. Одна надежда — сарматов она, вроде бы, не жрёт…

25 ноября 29 года. Лунный рейд, корабль «Мийяфьоси»

Бригада ремонтников распределилась по объекту — Гедимин только успевал следить, как тянутся от неподвижного челнока во все стороны страхующие тросы. В этот раз он рискнул дать каждому по три квадратных метра на обследование и ремонт — за два дня сарматы более-менее освоились и уже не пугались шевелящихся псевдоподий и капающей с трубок жидкости. Сегодня они сдвинулись вниз по обшивке, к области глубоких повреждений, — здесь в губчатом борту корабля зияли каверны в пятьдесят-двести сантиметров глубиной. Дав напоследок указания насчёт толстых балок — начинать следовало с них, и они, по-видимому, были элементами скелета корабля — Гедимин двинулся к наиболее глубокому пролому. В отличие от других, его края не сгладились и не оплыли, — частичная регенерация, присущая мианийскому кораблю, отчего-то не сработала. «Серьёзный перелом,» — покачал головой сармат, заглянув в каверну и увидев две массивные балки, треснувшие в нескольких местах под разными углами. «Надеюсь, у них тут есть запас органов и тканей. Не уверен, что я это залатаю…»

Он провозился с балками два часа, и по завершении процесса это сильно напоминало его собственную ногу, собранную на запчастях от истребителя, — балки держались на системе самодельных фиксаторов, сооружённых из чего попало. Самому Гедимину конструкция не нравилась, но корабль оценил его старания, — сегмент обшивки зашевелился, меняя форму, и наполовину закрыл пролом. Края наконец округлились, и наружу что-то закапало — строго внутрь корабля, по вектору силы тяжести.

Дальше было проще — Гедимин шёл вдоль повреждённого края, собирая и скрепляя обрывки трубок. Они легко вытягивались, добавляя несколько дециметров к длине, и не рвались, — это было удобно.

Когда проём сузился до полуметра, Гедимин спохватился, что едва не замуровал себя в нише, не имеющей выходов, на чужом корабле, и взялся за края отверстия, чтобы выползти наружу и оттуда закончить работу. Каркас слегка спружинил под рукой, но выдержал — при всей своей пористости и волокнистости он был довольно жёстким и не уступал в прочности обшивке «Фениксов». Гедимин выглянул наружу — там на фоне отдалённых звёзд проплывал лунный диск, и на Пиках Вечного Света сверкали точки зеркальных полей. Сармат остановился и попытался разглядеть Кларк на дне кратера Пири, но тень гор его скрыла.

«Иллюминатор,» — хмыкнул он, посмотрев на край проёма, слегка смявшийся под его ладонью, и медленно развернулся к «стене» — сплошной неповреждённой поверхности, к которой примыкала его ниша. С ней что-то было не так — её поры были мельче, под ними не просматривались иглы каркаса, будто небольшой участок переборки кто-то наскоро залепил самым распространённым на корабле материалом, не заботясь о правильном восстановлении структуры. Гедимин ткнул в неё пальцем — его ладонь порвала переборку и ушла в пустое пространство. Сармат, удивлённо мигнув, кинул себе за спину защитное поле, перекрыв возможную утечку воздуха, и, надорвав образовавшийся проём, втиснулся внутрь.

Там было светло — сквозь красноватые «ткани» корабля просвечивали белые тросы, переплетаясь внутри переборок, и «отсек» был залит алым светом. «Я внутри,» — понял внезапно Гедимин. «Это корабельное помещение.»

Оно было вытянуто на четыре метра вперёд и не давило в плечах, как отсек жилого модуля. Все поры и прожилки переборок были залиты чем-то прозрачным, гладким и тёплым на ощупь. Гедимин ковырнул тонкую обшивку пальцем — оставшееся углубление быстро затянулось. Что-то пискнуло в наушниках, сармат вздрогнул и отдёрнул руку. Теперь он слышал тихий влажный треск — ещё одна переборка вскрылась, и в проём прямо перед Гедимином просунулась длиннопалая рука. Из открывшегося отверстия выглянула голова в шлеме, и околошейные складки взвились и затрепетали, а зрачки в огромных глазах, лишённых радужки, изумлённо расширились. Убегать было поздно — сармат остановился и приподнял руку в приветственном жесте. «Будет стрелять или нет?» — отстранённо подумал он; страха отчего-то не было — только лёгкая досада. «И если будет, то из чего?»