…Гедимин не заметил, как отключился, — он даже не успел прикрыть глаза тёмным щитком. Проснулся он от гула открывающихся ворот, а открыв глаза, увидел перед собой жёлтый силуэт.

— Тихо! — Иджес вовремя схватил его за плечо. — Всё спокойно, Гедимин. Ещё не моя очередь.

— Да, поспи ещё, — поддержал его Уриэль Хадад. Он в своей пехотной броне стоял над сарматами и с любопытством на них смотрел. Гедимин увидел у него на поясе кобуру с одноручным бластером.

— Выдали бластер? — спросил он, вспомнив, что в последний раз видел Ури со станнером, пусть и выкрученным почти до летальной мощности. Патрульный радостно усмехнулся.

— Да, «Барак»-прожигатель, только с завода. Вот, смотри…

Гедимин перехватил ошеломлённый взгляд какой-то «макаки», направленный на Уриэля, и недовольно сощурился.

— Незачем. И так видно, что работает. Уже пригождался?

Уриэль покачал головой — как показалось Гедимину, разочарованно.

— Не так уж часто при раздаче штрафов приходится стрелять. Но запомни — в июле я пойду на курсы. Три месяца — и я в спецотряде… Хей! Ты вроде бы проснулся?

Гедимин потянулся за флягой — после короткого сна в неудобном положении во рту пересохло.

— Не уверен, — пробормотал он.

В переулке мигнул красный маячок, и над ангарами прокатился громкий голос, называющий чьи-то имя и фамилию. Кто-то из людей поднялся с подстилки и, держа в руке коробку с дроном, направился к зданию.

— Теперь уже скоро, — сказал Иджес, осторожно погладив футляр. — Надеюсь, в этот раз никакая ерунда не сорвёт мне регату!

— Вообще отвратительно, как с вами в том году поступили, — с неожиданным пылом сказал Уриэль. — Нельзя же валить на каждого теска вину за всю расу! Вы не имели никакого отношения к земным бунтовщикам…

— Там не было бунтовщиков, — буркнул Гедимин, недобро щурясь. — Сарматы защищались.

— Да, я и говорю, — отмахнулся Хадад. — Там люди были бунтовщиками! А подозрения пали на вас. При том, что ваша база ни разу ни в чём не была замешана! И это последнее, про Взрывника… Я не знаю, с какого потолка Фостер это взял. Обвинять вас в связи со Взрывником! Чушь, да и только!

— Иджес Норд! — объявил голос из ангара отборщиков. Сармат, встрепенувшись, подобрал дрон и быстро пошёл к воротам.

— Он напал на базу на Амальтее, — вполголоса сообщил Гедимину Уриэль, оглядевшись по сторонам. — Ничего не удалось сделать. Ни с ним, ни с его кораблём. Рабочие спрятались в технических отсеках, а он взорвал цистерны с кислородом. Если бы не подошли мианийцы, там бы никто не выжил.

«Вот за что его прижали,» — Гедимину стало не по себе. «Зачем взорвал цистерны?»

— Плазменная пушка, — прошептал Уриэль, прижавшись к сармату почти вплотную. — Я почти её доделал. Жаль, сопла быстро горят. Если бы подобрать сплав…

Гедимин мигнул.

— Поле. Непрерывная генерация, — так же тихо сказал он. — Никакой сплав не удержит плазму.

— Не доверяю я полям, — пробормотал Уриэль, оглядываясь по сторонам. На дальнем конце переулка мелькнул жёлтый силуэт, и патрульный забеспокоился.

— Пора идти. Раздам ещё полпачки штрафов — и на обед. Удачи твоему другу!

Гедимин ухмыльнулся ему вслед. «Мартышка-изобретатель,» — хмыкнул он про себя. «Ну, пусть думает. Люди способны к творчеству, мы — нет.»

— Лариса Ершова! — снова заговорил репродуктор. Из открывшихся ворот ангара вышел хмурый Иджес.

— Вот мартышки! — прошептал он, поравнявшись с Гедимином. — Какой идиот придумал эти правила?! Даже наш Маккензи до такого не дошёл!

Гедимин мигнул.

— Какие правила? — он посмотрел на дрон — Иджес держал механизм в руках, а футляр болтался отдельно, рядом с полупустой флягой для топлива. — Тебя не допустили?

Иджес фыркнул.

— Допустили, — пробурчал он, укладывая дрон в футляр и оборачивая мягкой ветошью. — Ускорители придётся снять. Придурки! Кому и когда мешали нитроускорители?!

Гедимин с трудом сдержал усмешку.

— Людям, наверное. У них странные традиции. Значит, ты выходишь на регату?

— Придётся выйти, — буркнул Иджес. — Не отступать же теперь! Ладно, тридцать первого повеселимся — а первого, так уж и быть, вытерпим эту скучищу. Запретить нитроускорители! Сюда бы Лиска с сёстрами Хепри!

— Тише про Лиска, — отозвался Гедимин, помрачнев. — Его и так ищут.

Иджес пожал плечами.

— Мы все знали его в Ураниуме, до войны, — сказал он. — Смысл это скрывать? Кому надо, уже подняли списки. Может, из-за этих списков шериф и присматривается к базе…

«Надеюсь,» — подумал Гедимин, вспомнив подозрительный въедливый взгляд Фостера. «Надеюсь, дело в старых списках, а не в том, что дроны засекли портал. Или в том, что у Маккензи длинный язык…»

25 мая 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Через полчаса после отбоя кто-то щёлкнул Гедимина по раскрытой ладони, и сармат, удивлённо мигнув, сощурился на силуэт в дверном проёме. Иджес спал рядом, завернувшись в одеяло; в дверях стоял Кенен и отстёгивал шлем, жестами приглашая Гедимина сделать то же самое.

— Плутоний сегодня не трогай, — шёпотом сказал он, когда оба коммутатора были отключены.

— С чего бы? — озадаченно мигнул Гедимин. Кенен редко вмешивался в его планы, но это всё равно раздражало.

— С того бы, — передразнил его Маккензи, быстро оглядываясь через плечо. — С утра приедет Фостер.

— Sahasu, — прошептал Гедимин. — Это из-за Лиска?

Кенен угрюмо кивнул.

— Надо же было этому болвану напасть на станцию! Вот мы теперь отдуваемся. Улик у Фостера нет, это видно, но что-то он подозревает. Сиди тихо в цеху, паяй трубочки и крути проводочки. К реакторам не подходи!

01 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Регата. Сегодня регата,» — Гедимин, тяжело мотнув головой, нехотя приподнялся на руках и окинул сонным взглядом секретный цех. Отжиг ещё не закончился; дробилка глухо рокотала, перетирая обломки урановой брони в однородную пыль; на двух наполненных контейнерах мигали датчики — пора было заменить их пустыми. Отодвинув ёмкости с урановым порошком к дальней переборке, Гедимин с сожалением взглянул на пустые трубки, подготовленные для наполнения сырьём, и двуслойные кожухи из ирренция и обсидиана, и, на время выкинув работу из головы, направился к выходу.

— Энцелад, приём! — послышалось в наушниках вслед за хихиканьем. — Я тебя вижу, теск! Идёшь вверх, а не вниз, — неужели вспомнил о нашем существовании?

— Да ну тебя, — отозвался Гедимин, раздражённо щурясь — голос Кенена звучал издевательски бодро. — Иджес тут?

— Давно уехал, — ответил Маккензи. — Знаешь, какой сейчас час? Да что там — какой хотя бы день?

— Заткнись, — буркнул Гедимин, вызвав новый взрыв веселья. — Что нового у Фостера?

— Перед Фостером мы невинны, как голуби, — нараспев проговорил Кенен и снова хихикнул. — Не бойся, Джед. Тебя не потащат в тюрьму. Иди к нам!

К реактору спускаться не имело смысла — Ансельм, отработав свой месяц, был выдворен из отсека, а сменщика у него пока не нашлось. «Ближе к вечеру,» — решил Гедимин, сворачивая в главный коридор. «Может, Иджес согласится поработать. А не он, так поставим Фланна. Кенен говорит, что Фланн не против.»

— Говорил с ним утром? — тихо спросил он, зайдя в капитанскую рубку и подсев к Маккензи. Командир базы сегодня оделся в «мартышечье» и сердито сощурился, увидев чёрный скафандр Гедимина рядом со своей тонкой белой рубашкой.

— Не прижимайся, Джед. Ты весь в плутонии, — пробормотал он, глядя на монитор, где мимо трибуны на городской площади проезжали гоночные глайдеры. — Не успел. Кто же ведёт такие разговоры на бегу? Я вообще думал, что вы давно договорились.

— Когда? — сердито прошептал Гедимин. — Я шесть дней не выходил из цеха.

— Тс! — Кенен прижал палец к респиратору. — Сейчас начнутся гонки!

Глайдеры выехали в туннель, свёрнутый из защитного поля на главной улице Кларка. Гедимин равнодушно смотрел на мелькающие цветные пятна — Иджеса рядом не было, и можно было не притворяться заинтересованным. К его удивлению, в капитанской рубке собралось столько сарматов, что сидеть им пришлось на полу, и многие оживлённо обсуждали то, что видели на экранах.