Гедимин, забывшись, грохнул кулаком по столу. Фрил затрещал, рука сармата ушла в столешницу на толщину пальца, и он, опомнившись, вполголоса помянул ядро Сатурна. «Теперь одним распылителем не обойдёшься. Или лучше ничего не трогать, пока не доломал?»

— Вы сначала разберитесь, что вы там режете. И заодно — куда…

Передатчик на его руке протяжно загудел и замигал из-под брони. Гедимин сдвинул крышку — экран ярко светился.

— Вы там, где работает связь. Временная передышка? — голос Ассархаддона был хорошо слышен даже без наушников. — Вас две недели не видно и не слышно. Надеюсь, сегодня вы приедете в жилой блок. Медики должны осмотреть вас, а я хотел бы услышать, как продвигаются исследования. Мне известно, что вы пренебрегаете сном. Это серьёзная жертва. Надеюсь, она не была напрасной?

— В жилой блок? — Гедимин уловил главное и недовольно сощурился. — Я должен работать. Тут ещё много…

Хольгер ткнул его кулаком в плечо. Броня загудела.

— Он приедет, — мрачно пообещал химик. — По крайней мере, сегодня. За другие дни я не ручаюсь.

— Буду ждать, — отозвался Ассархаддон. — Не бойтесь, Гедимин, несколько часов не сведут к нулю вероятность вашего успеха.

Экран передатчика погас.

… - Атомщик! — Линкен с широкой ухмылкой привстал из-за стола. — Хольгер, как ты вытащил его из «Койольшауки»? Я уже искал, как к вам пробраться…

— Зачем? У вас обоих есть передатчики, и связь в «чистых» отсеках никогда не сбоит, — удивлённо посмотрел на него Исгельт, в этот раз присоединившийся к группе «Феникса». Константин фыркнул.

— Гедимин не пользуется связью. И никогда не предупреждает о своём исчезновении. На Энцеладе это не принято.

Ремонтник сердито сощурился — он был и смущён, и раздражён одновременно и смутно понимал, что опять нарушил какую-то традицию.

— Я работал, — буркнул он. — Вы, предположительно, тоже. Линкен, у тебя уже получилась омикрон-бомба?

Взрывник развёл руками.

— Я не физик. Ничего, кроме «грязной» бомбы, у меня не выйдет. А это пустой расход ирренция.

— Смотря чего ты хочешь добиться, — задумчиво проговорил Гедимин, довольный, что разговор снова выехал на твёрдую почву — «грязная» бомба была знакомой и понятной вещью, в отличие от неписаных традиций. — Иногда…

— Все в сборе? Я не опоздал? — охрана поспешно расступилась, пропуская к столу Ассархаддона. Куратор занял место среди замолчавших сарматов и обвёл их вопросительным взглядом.

— Как идёт работа над «Прожигом»? Гедимин, что вы успели выяснить?

— Узнал, как прожечь дыру в вакуум в отдалении от массивных тел, — сармат потянулся к передатчику. — Единственная проблема — метеороиды. Не фиксируются ни по плотности окружающего вещества, ни по гравитационному полю…

Он досадливо поморщился. Исгельт переглянулся с Ассархаддоном и включил свой передатчик.

— Метеороиды в окрестностях прокола? Думаю, защитные поля решат эту проблему. Дайте мне всё, что у вас есть по микропроколам. Мои сарматы повторят ваши опыты на других полигонах.

Гедимин озадаченно мигнул, но тут же опомнился и протянул Исгельту руку с передатчиком. «Правильно. Надо исключить привязку к местности.»

— Есть возможность проверить не на Луне? — спросил он, пока информация перекачивалась с диска на диск.

— Поищем, — отозвался Исгельт. — Ещё мне нужен чертёж вашего прожигателя. А я сброшу вам наработки по склеиванию проколов. Мы тоже не сидели сложа руки всё это время, но результаты, увы, скудные. Мы работали с излучением постоянной интенсивности…

Гедимин кивнул. Передатчик запищал — обмен информацией закончился, и сармат положил на стол ежедневник. Часть чертежей уже была там, оставалось собрать воедино наметки, сделанные на ходу, и написать к ним легенду.

— Хороший результат, — одобрительно кивнул Ассархаддон. — А что у вас, Хольгер? Что скажете о тонких плёнках?

Гедимин удивлённо мигнул, поворачиваясь к Хольгеру. «Плёнки? Он же работает со мной… А, мать моя колба! Я же не выходил из отсека. Может, он ко мне заглядывал раз в сутки…»

— Всё не так гладко, как предполагалось, — покачал головой химик. — Слой тоньше двадцати атомов практически бесполезен. Не знаю, почему именно двадцать, — что-то не так с этим числом…

— И для кеззия, и для ипрона? — уточнил куратор. — Так-так… Начинайте работу со сплавами. Константин, как далеко продвинулись вы? Данных достаточно, или мне снова побеспокоить друзей-приматов?

Гедимин, вполуха слушая разговоры, заканчивал чертёж. «Все что-то исследуют,» — думал он, пряча ухмылку под респиратором. «И никто не мешает. Может, из этого выйдет толк…»

14 января 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Гедимин не сразу заметил мигание сигнализации — он сидел под непрозрачным защитным экраном, раскатывая тонкий слой ирренция по листу прозрачного рилкара, и видел только зелёные сполохи на куполе, но в конце концов вой сирены привлёк его внимание.

— Хольгер? — он выбрался из-под купола, щёлкнул по крышке передатчика. В наушниках было тихо, никто не выходил на связь.

Он вышел в «чистый» отсек, по дороге смыв радиоактивную пыль под распылителем меи. Хольгера не было ни в санпропускнике, ни в помещении за ним, — скорее всего, уехал в Химблок работать со сплавами. Гедимин хотел вернуться в «грязный» отсек, но сирена снова взвыла, и он нехотя подошёл к переговорному устройству.

— Чего надо?

— Стивен Марци, — отозвались из-за двери. — Адмирал Исгельт приказал вручить это тебе.

«Исгельт?» — Гедимин щёлкнул переключателем, сбрасывая блокировки. В отсек ввалились двое экзоскелетчиков. Им еле хватило места в дверном проёме — их вдавило в косяки бронированным контейнером, который они держали с двух сторон. На чёрном боку ярко выделялись знаки радиационной опасности.

— Что там? — не дожидаясь ответа, Гедимин сдёрнул крышку и заглянул внутрь. Охранники шарахнулись в стороны, прячась за стеной, но сармату было уже не до них — он с широкой ухмылкой перебирал груз. В бронированном контейнере были излучатели — сдвоенные источники омикрон-лучей. «Регулируемый угол схождения… выдвижные линзы… что, здесь под них уже построили отдельный цех?!» — Гедимин недоверчиво покачал головой, выгреб из ящика все тридцать экземпляров и, взяв их в охапку, пошёл в «грязный» отсек. Внешний люк с грохотом захлопнулся.

…На развёрнутом голографическом экране поместилось шестнадцать детальных схем. Можно было бы вывести и больше, но Гедимин уже видел то, что хотел ему показать Исгельт, и задумчиво кивал, глядя на контрольные схемы, наложенные поверх экспериментальных. «Так и есть. Проколы сдвигаются по направлению к самому интенсивному пучку. Он стягивает их на себя и… придаёт им свои свойства?» — сармат прикоснулся к экрану и перечитал состав вещества, обнаруженного за каждым из порталов. «Все вышли в область металлического водорода. А здесь — в силикатную породу. Видимо, они расположились рядом не только с нашей стороны, но и с той. Хотя… возможно, это разные планеты сходного типа,» — Гедимин ухмыльнулся промелькнувшей мысли. «Портал с одним входом и множеством выходов? Тяжело будет там сориентироваться.»

Убрав передатчик под броню, сармат провёл рукой по защитному экрану и прошёл в открывшийся проём. Сдвоенные излучатели Исгельта уже лежали там, рядом с разобранной установкой, которую смастерил сам Гедимин. «Больше не понадобится,» — сармат снял источник сигма-излучения и положил его отдельно. «Вынуть ирренций, обсидиан и «арктусы» — пригодятся для новых установок.» Он перевёл взгляд на излучатели Исгельта. «Начнём с трёх. Постоянная интенсивность, по одной линзе по краям, две в центре. Свести пучки как можно ближе друг к другу…»

Хольгер пришёл поздним вечером, когда Гедимин перебрался в «чистый» отсек и сидел там, разбираясь в отчётах анализатора.

— Что-то получается? — спросил химик, устраиваясь рядом.

— Точки прокола стягиваются к наиболее интенсивному пучку, — сармат очертил круг на экране. — Наблюдения Исгельта подтвердились. Но как их склеить, я ещё не понял. Механическое сближение ничего не даёт.