Сборка экспериментальной установки не заняла много времени; можно было управиться и быстрее, но сармат не спешил. «Турель!» — ухмыльнулся он, отойдя от готового сооружения на пару шагов. Это и впрямь напоминало кольцевую турель непривычной конструкции — главный калибр по центру, вспомогательные по краям. «Турель… А ведь из этой штуки можно стрелять,» — думал Гедимин, настраивая пульсаторы; их было восемь, и они должны были сработать синхронно. «Можно взорвать целый крейсер… если кто-то заманит его в атмосферу, где может возникнуть волна. А здесь будет только выброс излучения. Светящаяся точка на горизонте…»
Прикрепив подвешенный на проводах блок управления обратно к станине, сармат повернулся к невидимым дзотам и трижды мигнул включённым фонарём. Оттуда ответили тремя красными вспышками — сарматы видели Гедимина и ждали, когда он начнёт испытания.
«Эта точка будет яркой,» — подумал он, садясь на реголит и прикрываясь защитным полем. «Первая цель — ядро планеты-гиганта. Надеюсь, это её не попортит.»
Он сидел неподвижно и смотрел, как яркие зелёные лучи сходятся, как приходит в движение станина, собирая все пучки в один, и как рябит защитное поле под потоками частиц, не задерживаемых отсутствующей атмосферой. На пересечении вспыхнула ослепительная белая точка — и все лучи погасли, оставив её гореть, пульсируя, пока она не сжалась до невидимости, и рябь на защитном куполе не погасла. Прокол закрылся, излучения больше не было, и Гедимин разрушил экран и выбрался наружу. По его броне скользнуло красное световое пятно — наблюдатели с края горизонта сигналили, что видели вспышку и ждут следующего эксперимента. Сармат довольно усмехнулся и вынул из установки блок управления. «А теперь выйдем в вакуум. Если я не ошибся, ничего, кроме сигмы, наружу не выйдет.»
Задумавшись на секунду, он прикоснулся к шлему, убирая с висков ипроновые пластины. Ожидаемый выброс сигмы суммарно едва ли составлял два-три милликьюгена — никакой опасности, даже если снять всю броню…
Лучи погасли. Белая точка — точнее, сверхтонкая белая окружность, более тусклая, чем первый портал — повисла над поверхностью, выбрасывая невидимые потоки сигма-квантов. Защитный экран подёрнулся тончайшей красной рябью, то сгущающейся, то тающей. Гедимин, прикрыв глаза, видел частые вспышки под веками и чувствовал, как тёплые волны проходят вдоль висков. По вспышкам можно было отследить частоту пульсаций — это был именно тот код, который растягивал макропроколы до видимых размеров — и при отключении которого они начинали схлопываться. «Всё работает,» — думал сармат, покидая растворившийся защитный купол и вынимая блок управления — пора было отдать установке следующую команду. «И даже понятно, как это контролировать. Непонятно другое. Как Вольтам удалось сделать то же самое? Без пригодного оборудования, без расчётов, без наших знаний… Да, мы так не умеем…»
… - Они ещё и растягиваются? Да, тут будет над чем подумать Инженерному блоку, — сказал Ассархаддон, разглядывая охапку излучателей. Гедимин не стал их запаковывать, просто заключил в защитное поле. Глайдер снова вёз пассажиров к замаскированным туннелям «Койольшауки», и в иллюминатор можно было увидеть чёрное небо — экраны, прикрывавшие полигон, рассеялись.
— Как всё-таки Вольтам удалось прожечь портал — наугад, без оборудования?! — спросил в пространство Гедимин; он сидел на краю тележки, рассматривал свои руки и растерянно пожимал плечами каждый раз, когда эта мысль вспыхивала в мозгу. — У них и ирренция-то почти не было…
— Кто же тебе ответит? — пожал плечами Хольгер. — Разве что они проделают портал обратно и зайдут в гости…
Ассархаддон посмотрел на него и негромко хмыкнул.
— Вы говорите о путешествиях живых существ через макропроколы… А вы уже пробовали переправить на ту сторону что-то, кроме сигма-лучей?
Гедимин вздрогнул, быстро переглянулся с Хольгером и поднялся на ноги, задумчиво щурясь. «А в самом деле… почему мы ещё не попробовали?»
— Сейчас, когда мы контролируем место прибытия… ну да, не полностью, — поправил сам себя Хольгер, — но всё-таки… Можно попробовать. Это должно быть что-то, что может вернуться. Дрон с камерой и набором датчиков?
Он вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот пожал плечами.
— Если тут есть такие дроны…
«Пока порталы слишком узкие,» — думал он. «Никакой дрон не пролезет. Надо поработать над расширением, одной пульсации тут мало. Добавить излучателей, увеличить интенсивность. А там посмотрим.»
23 января 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
— Линкен расстроен, — хихикнул Хольгер. — Всем сразу. Тем, что пропустил эксперимент, тем, что ничего не взорвалось, и тем, что ничего взрываться не будет.
— А, — рассеянно отозвался Гедимин.
Сарматы стояли на платформе и ждали попутную дрезину; транспорт ремонтников, которым хотел воспользоваться Гедимин, уже куда-то угнали, свободных вагонов на ближайших станциях не было.
— У Исгельта в планах стоит разработка омикрон-оружия, — продолжал Хольгер, не обращая внимания на расфокусированный взгляд Гедимина. — Если потоки скрестить на обшивке вражеского корабля, можно добиться интересного эффекта. Линкен дождаться не может, когда мы начнём работать с омикроном. У тебя в планах нет опытов с твёрдыми мишенями?
— Я их ставил в Ураниуме, — отозвался ремонтник, в очередной раз теряя нить мысли. — Все результаты записаны. Ничего нового там не будет… А, вот транспорт.
Люк замигал зелёными огнями и начал открываться — попутная дрезина остановилась у платформы.
— Точно не поедешь? — спросил Гедимин, поворачиваясь к Хольгеру. Тот — без скафандра, в серебристом спецкостюме с отстёгнутым шлемом — покачал головой и сделал шаг назад.
— Меня ждут в Химблоке. И скафандр там остался…
— Зря ты без скафандра, — недовольно сощурился ремонтник. — Вдруг разгерметизация…
Странная одежда Хольгера занимала его ещё несколько секунд, пока дрезина везла его к полигону, но вскоре он переключился на мысли о предстоящей серии экспериментов. С собой сармат вёз ящик сдвоенных излучателей и сигма-сканер в специальном контейнере, при необходимости превращающемся в штатив. Сканер он вчера утром обнаружил на пороге лаборатории — кто-то принёс его, но не справился с дозвоном в «грязный» отсек и ушёл, бросив прибор в коридоре. На наклейке на корпусе стояло имя Гедимина рядом с номером лаборатории, — достаточная причина, чтобы забрать устройство себе.
Свободный глайдер ждал его под маскировочным полем у пирса. С местностью он не сливался, но выглядел как неинтересное пятно рыжевато-серой ряби — «шум» на любом снимке, помеха в сканирующих волнах. Из любопытства Гедимин направил на него сигма-сканер — прибор выдал то, на что наткнулись лучи, свободно проходящие сквозь любую маскировку. Для сигма-квантов глайдер был виден так же, как сам пирс, маскирующийся под каменную глыбу. Гедимин уже знал, что сверху маскировку поддерживает выстилка из фэнрила, воспроизводящая поверхность Луны с незначительными изменениями в течение суток. «Даже это пригодилось,» — думал он, замечая из иллюминатора фэнриловые пластины, — он уже научился их распознавать.
Сегодня на полигоне он был не один — в отдалении что-то периодически вспыхивало, и в чёрное небо поднимался фонтан распылённого реголита. Область опасных испытаний отделяла от соседней красная светящаяся черта прямо по грунту. Она проходила в трёх сотнях метров от места высадки Гедимина — полигон нарезали щедро, места хватало всем.
…Он добавил к кольцевой станине ещё два вставных модуля, проверил, как они сели на привод, прикрыл уязвимые части механизма защитным полем и нажал кнопку запуска. В этот раз блок управления можно было не трогать — настройки оставались прежними: прожигаемый портал, ведущий в область вакуума вдалеке от объектов с заметной гравитацией, должен был просуществовать не менее десяти секунд. Прождав положенное по таймеру время, излучатели сработали, и тридцать шесть зелёных лучей вспыхнули, уходя за горизонт. Все они падали под небольшим наклоном, так, что километра через три должны были коснуться земли. Гедимин был там и видел оплавленные комки реголита, часть даже забирал для исследований, но поработать с ними ему не дали — Хольгер увёз образцы в Химблок. Можно было бы направить лучи в небо, но тогда начал бы бликовать маскирующий экран, а Гедимин старался не выдавать своего присутствия.
