Вероятно, Н. В. Рузский, будущий главнокомандующий, не имел склонности к штабной службе. Это видно из текста аттестации на Начальника штаба 32-й пехотной дивизии полковника Н. В. Рузского, где отмечено, что «…более способен к строевой и административной деятельности». Несмотря на это, большая часть военной службы прошла на руководящих (не исполнительских) штабных должностях.

Имея достаточно большой служебный опыт в должностях начальника штаба тактического звена (в пехотной и кавалерийской дивизиях), он занимался в большей степени организаторской работой (не оперативной). В оперативно-стратегическом звене (штаб военного округа) длительное время непосредственно руководил оперативной деятельностью и, возглавляя штаб военного округа, координировал деятельность всех его управлений. Приобрел боевой штабной опыт в ходе Маньчжурской кампании, будучи начальником штаба 2-й армии.

Более, с 1905 г. до начала Великой войны, не имел опыта ни штабной, ни командной службы.

В аттестационном листке № 289 на начальника штаба 10-й пехотной дивизии полковника А. Е. Эверта отмечено: «Самый примерный штабной деятель…» Склонность к данному виду служебной деятельности отразилась в его практической службе. Последовательно прошел штабные должности на всех уровнях военной иерархии, приобретя большой опыт оперативной и руководящей службы в тактическом и стратегическом звеньях, исполнительской – в оперативном звене. Единственный из исследуемых главнокомандующих перед Великой войной получил последовательный практический опыт на больших маневрах в должности начальника штаба: 6-го армейского корпуса под Белостоком, южного отряда на маневрах Варшавского военного округа. Участвовал в 1903 г. в окружной военной игре старших воинских начальников. Неоднократно являлся руководителем полевых поездок (9 раз с 1901 по 1904 гг.).

В ходе Русско-японской войны получил боевой опыт оперативной службы (около трех месяцев) в качестве генерал-квартирмейстера 1-й армии в Маньчжурии.

Русско-японская война

В течение двух лет возглавлял Главный штаб. Занимая штабную должность, выполнял в большей степени административные обязанности, как это требовалось от него руководством. Об этом можно судить по воспоминаниям военного министра, в непосредственном подчинении которого находился А. Е. Эверт. «Эверт пробыл в должности (начальника Главного штаба. – А. П.) два года. Он оказался безукоризненно честным и хорошим человеком, но не выдающимся администратором; человек добрый, он Главного штаба не вычистил и не подтянул».

Склонность к штабной деятельности сказывалась у него и во время Первой мировой войны, где он, будучи главнокомандующим, глубоко вникал в работу штаба, производя самолично оперативные расчеты (в частности, по необходимости боеприпасов для артиллерии подчиненных ему войск).

Первый опыт оперативной работы тактического звена Я. Г. Жилинский получил в дивизии. Большая часть его продолжительной штабной службы прошла в Главном штабе, где он длительное время служил в Военно-ученом комитете. В должности делопроизводителей (младшего и старшего) канцелярии Военно-ученого комитета занимался, как и М. В. Алексеев, сбором и анализом военно-статистических сведений о России и иностранных государствах. За время службы неоднократно выполнял служебные поручения, связанные с разведывательными и дипломатическими функциями. Длительное время возглавлял генерал-квартирмейстерскую службу Главного штаба, организуя оперативную службу.

Необходимо отметить, что, несмотря на покладистость, «не позволяющую» ему спорить со старшими в должности, Жилинский иногда занимал принципиальную позицию. Так, будучи генерал-квартирмейстером Главного штаба, он был явно не согласен с мнением военного министра А. Н. Куропаткина о мнимой слабости и неготовности японской армии к войне с Россией и донесениями военного агента Г. М. Ванновского и начальника штаба 1-го Сибирского корпуса генерал-майора Иванова (не путать с Н. И. Ивановым), услужливо или близоруко подтверждающими ошибочное мнение министра.

Вторая часть (специальная) программы изучалась в полковых учебных командах, в которых обучение происходило с середины октября до середины апреля. За это время администрация учебной команды должна подготовить из малограмотных солдат расторопных унтер-офицеров. В программу подготовки входило изучение огнестрельного и холодного оружия, письмо, чтение, четыре правила арифметики, чтение и черчение карт.

В обязанности заведующего оружием в полку входило наблюдение за пороховым погребом, организация хранения и ремонта оружия в полку и сбережения более 1000 запасных винтовок, предназначенных для мобилизационного развертывания полка. Кроме этого, он же вместе с состоящим в его ведении оружейным мастером руководил работами в оружейных мастерских.

Две последние должности также облегчали офицеру при его становлении командиром полка управление им в мирное время, так как чем больше было знаний и навыков у командира, тем целенаправленнее он занимался обучением, воспитанием подчиненных, содержанием полка и его подготовкой к предстоящим боевым действиям.

Должность командующего войсками военного округа – единицы военно-административного деления российской империи – относилась к строевым командным. Характер же исполняемых им обязанностей был в подавляющей части административным. Это связано со спецификой и практикой служебной деятельности командующих войсками военных округов, которые могли практиковаться в поле в управлении войсками только исключительно при благоприятных условиях. К ним следует отнести большие маневры, проводимые совместно с другими военными округами крайне редко. Причем основная масса военачальников пыталась дипломатично «уйти» от командования, предпочитая быть в качестве наблюдающих, советующих и других малопричастных к настоящему делу лиц.

По словам Редигера, «…командующие войсками, которые одновременно несут и генерал-губернаторские обязанности, совершенно не в силах посвящать достаточно времени войскам, даже по инспекторской части (имеется в виду отсутствие возможности проверять подчиненные войска. – А. П.), не говоря уже об усовершенствовании себя в военном деле. Наши генерал-губернаторы, отдавая главную часть своего времени и сил делам гражданским, значительную часть своих обязанностей возлагали на начальников штабов округов. Нетрудно судить, в интересах ли армии такое перемещение обязанностей».

Нередко старшие воинские начальники в областях и округах служили весьма вольготно, пользуясь отдаленностью от центральной власти. Очевидец оставил воспоминания о службе старшего воинского начальника и губернатора Ферганской области. «Военным губернатором и командующим войсками области был тогда А. Н. Повало-Швейковский, обленившийся до последней степени. Достаточно сказать, что в дни моих докладов… приходя к нему в 11 часов, я часто вынужден был поднимать его с постели; он не только ничего не делал, но и не интересовался ничем: даже большие доклады по принципиальным вопросам он подписывал не читая».

А. Н. Куропаткин описывал ситуацию в русской армии, которую в качестве упрека можно адресовать и его собственной деятельности на посту Военного министра: «Можно привести примеры, что командовавшие продолжительное время войсками в округах ни разу не командовали частями войск на маневрах, по несколько лет не садились верхом на лошадь».

Административная служба главнокомандующих представлена в Таблице 11 (Приложение 9).

Более 16 лет посвятил этому виду службы Н. И. Иванов, почти половину из них возглавляя крепостную артиллерию. Суть этой должности являлась командной, но специфика данного вида артиллерии (стационарной) и тактика ее применения были очень далеки от действий пехоты и даже армейской артиллерии. Почти пять лет административной службы прошло при генерал-фельдцейхместере в качестве «состоящего для поручений». Название должности предопределяло характер служебных обязанностей, которые, естественно, были связаны с узкопрофессиональными задачами артиллерийского ведомства.