Исходя из вышеизложенного, проанализируем сущность приобретенного опыта штабной службы исследуемых главнокомандующих.

Служба главнокомандующих на штабных должностях представлена в Таблицах 10/1, 10/2 (Приложение 8). Выше мы упоминали, что в полковом звене оперативная работа была сосредоточена в руках командира полка. Следовательно, опыт адъютантской службы в батальоне и полку, полученный М. В. Алексеевым, А. А. Брусиловым и Я. Г. Жилинским, был вне сферы оперативной деятельности.

Алексеев М. В. штабную работу, в том числе и оперативную, изучил наиболее системно, так как последовательно прошел все звенья штабной службы (тактическое, оперативное и стратегическое).

Первый опыт оперативной работы приобрел в должности старшего адъютанта корпуса. В Главном штабе на должностях младшего и старшего делопроизводителя канцелярии военно-ученого комитета занимался анализом военно-статистических сведений о России и иностранных государствах. Далее последовательно на должностях начальника оперативного отделения и 1-го обер-квартирмейстера управления генерал-квартирмейстера занимался разработкой плана сосредоточения вооруженных сил России в случае войны. Принимал непосредственное участие в разработке плана предстоящей войны с Японией. Т. е. охватил весь спектр оперативных вопросов, решаемых в Главном штабе.

Получив богатейший практический опыт мирного времени, применял его в ходе Русско-японской войны на должностях армейского генерал-квартирмейстера, временно исполнявшего должности начальника штаба 3-й армии, начальника полевого штаба 3-й Маньчжурской армии.

Плакат, посвященный Русско-Японской войне

После войны, обладая огромным практическим, наиболее системным в русской армии штабным опытом мирного и военного времени при планировании, подготовке и организации боевых действий (именно оперативной деятельности), был назначен начальником штаба Киевского округа. Там целенаправленно занимался разработкой оперативных документов и подготовкой войск округа к войне. По воспоминаниям очевидцев, работал очень много и напряженно на службе до 18.00 и в личное время в домашнем кабинете до 23.00 и позже. Его деятельность была сосредоточена не только на войсках Киевского округа по разработке плана мобилизационного развертывания вооруженных сил на театре военных действий против вероятного противника – Австро-Венгрии, но включала в себя подготовку вооруженных сил России на европейском театре военных действий. Так, на совещании руководящего состава в Москве в 1912 г. его мысли были положены в основу плана мобилизационного развертывания русской армии. Сопротивляться глубоко проработанным мыслям представители Главного штаба не смогли, несмотря на явное неудовольствие по поводу «вмешательства» в их прерогативу. В последующем, по словам генерала В. Н. Доманевского, этот план был уточнен и носил характер компромиссного.

Один их сослуживцев отмечал важный недостаток в его деятельности в бытность его начальником штаба округа. По его мнению, М. В. Алексеев был безразличен к делу разведки. Что особенно было заметно по сравнению с его предшественником на этой должности.

М. В. Алексеев очень тщательно изучил европейский театр военных действий, участвуя с 1890 г. около 20 раз в качестве руководителя в полевых поездках с офицерами Генерального штаба. География поездок включала Киевский, Варшавский, Виленский, Одесский военные округа, Волынскую губернию, крепости Севастополь и Новогеоргиевск.

Достаточно продолжительная служба в Военно-ученом комитете исходя из его предназначения позволила М. В. Алексееву быть вооруженным самыми новейшими знаниями в области военного дела как в российской армии, так и в иностранных армиях. Служба в нем научила разбираться во всех сложностях подготовки и ведения современной войны. «Там приучали все предусмотреть, все взвешивать, на все обращать внимание».

Таким образом, к началу войны М. В. Алексеев по праву являлся одним из авторитетнейших штабных теоретиков и практиков русской армии, что отмечали многие его сослуживцы.

Занимая должность адъютанта полка, Брусилов А. А. приобрел определенный штабной административный опыт, который был пополнен в должности адъютанта кавалерийской школы. Штабного оперативного опыта он не имел. Вероятно, отсутствие высшего военного образования и практического опыта штабной службы, понимание ее важности выражалось у А. А. Брусилова в большом уважении, которое он испытывал на всем протяжении своей службы к должности начальника штаба – ближайшего помощника командира. Об этом свидетельствуют многочисленные документы. Генерал-лейтенант С. А. Сухомлин отмечал: «А. А. (А. А. Брусилов. – А. П.) очень высоко ставил должность начальника штаба и усвоил себе совершенно правильное отношение к характеру его деятельности…» Офицер штаба 8-й армии вспоминал, как один раз чины штаба увидели гуляющего начальника штаба генерала П. Н. Ломновского. …Увидел его и А. А. Брусилов, который сказал офицерам, чтобы они не мешали начальнику штаба. «Для меня видеть нашего труженика спокойно гуляющим самое большое нравственное удовлетворение…»

Из письма Н. В. Желиховской (второй жены А. А. Брусилова) А. А. Брусилову 26 апреля 1916 г.: «…ты… никогда не прислушиваешься к мнению не только преданных людей, но даже собственной жены… У тебя никто не играет такой роли, как Начальник штаба, это величина недосягаемая…»

Штабной вид деятельности не нашел отражения в послужном списке и практической деятельности Н. И. Иванова. Выше уже отмечалось, что в оперативных вопросах он полностью доверял М. В. Алексееву, длительное время бывшему у него начальником штаба (Киевского военного округа и Юго-Западного фронта). Отсутствие системных знаний и навыков в оперативной штабной работе вызывало у Н. И. Иванова соответствующее уважение к должности начальника штаба, схожее с тем, что и у А. А. Брусилова. Поздравляя М. В. Алексеева в ноябре 1911 г. с днем ангела, Николай Иудович писал: «…дай Бог, усердно прошу Его, чтобы Он Сам возместил Вам… все труды и заботы, которые Вы так самоотверженно и щедро уделяете трудам и заботам на пользу службы… между тем как огромное большинство из нас поступает обратно… Верьте искреннему уважению и полной преданности глубоко преданного Вам Н. Иванова (подчеркнуто Н. Иудовичем. – В. Борель)».

Опыт штабной службы А. Н. Куропаткина мал и бессистемен. По окончании академии Генерального штаба он был причислен 5 апреля 1874 г. к штабу Туркестанского военного округа, а уже 1 июня того же года убыл за границу в длительную командировку. По возвращении из нее 16 декабря 1875 г. Куропаткин был назначен исполняющим должность старшего адъютанта того же штаба, а уже 21 января 1876 г. принял новую должность – «состоять для поручений при штабе Туркестанского военного округа». К сведению читателя, офицер штаба округа для поручений выполняет отдельные поручения по предметам ведения Генерального штаба. В сферу его деятельности входит: собирание военно-статистических и топографических сведений о местности военного округа и составление военных обозрений и описаний с картами; выбор районов квартирного расположения, лагерных и маневренных мест; разбор на месте жалоб по расквартированию войск; тактические занятия с офицерами округа и т. д. Таким образом, опыт окружной штабной службы А. Н. Куропаткина никоим образом не связан с оперативной деятельностью (один месяц в должности старшего адъютанта – должностного лица, занимавшегося оперативными вопросами, – едва ли можно принимать во внимание).

В течение одного года во время Русско-турецкой войны он исполнял должность начальника штаба дивизии, что позволило получить боевой опыт штабной деятельности в тактическом звене. Около года служил в должности заведующего Азиатской частью Главного штаба, занимаясь систематизацией информации о состоянии своих войск и вооруженных сил других государств данного региона.