Желтый свет фонаря легким маревом разгонял вечернюю чернильную мглу. Из завесы зябкого, моросившего, кажется, с самого утра осеннего дождя я торопливо вынырнула под козырек подъезда, сложила зонтик и посмотрела на часы. Вовремя. Терпеть не могу опаздывать! И, будучи придирчиво пунктуальной, не терплю этого в других. Несколько минут я просто стояла, отрешенно глядя в осеннюю мглу, потом достала телефон и нажала вызов.

- Наталья Семёновна, я на месте. Да. У подъезда. Еще пятнадцать минут?

Завершив вызов, я стала шарить в сумке. Вынужденное ожидание раздражало. Раздражала нерасторопная риэлторша и вынужденный срочный поиск квартиры.

Достав, наконец, из сумки пачку сигарет и зажигалку, с удовольствием закурила. Вообще-то я не курю. Раньше не курила. Но кто мог знать, что пачка сигарет, купленная Оксанкой, закинутая в мою сумку (мол, у тебя сумка здоровая, пусть полежат) и успешно там забытая, через пару недель так пригодится. Шел четвертый день, как я тоже пополнила ряды курильщиков…

К подъезду подошли трое: два парня и девушка. Быстро набрав по домофону нужную квартиру, прошмыгнули в подъезд.

Еще мелькнула мысль: зайти в подъезд с ними и ждать риэлтора уже там, но, подумав, достала еще одну сигарету…

Наконец, подошла запыхавшаяся Наталья Семёновна.

- Ну и пробки! — пробурчала она, заходя в подъезд. — Нам на двенадцатый.

На двенадцатом этаже нас ждал неприятный сюрприз. Квартиру уже сняла молодая пара, вошедшая в подъезд десятью минутами ранее.

- Ну что ж, - стала оправдываться Наталья Семёновна. — Значит, не ваша это квартира. Завтра посмотрим на Советской. С утра можно. Вам же крайний срок в воскресенье?

- Да. Поэтому завтра нужно обязательно найти.

- Пойдемте, что ли?

- Идите. Мне еще позвонить нужно.

Когда риэлторша удалилась, я поднялась до последнего шестнадцатого этажа и села на ступеньках, ведущих к выходу на крышу. Требовалось еще раз обдумать всю ситуацию. Из сумки на этот раз, помимо сигарет, была извлечена небольшая фляжка с казахстанским коньяком, “прихватизированном” так же у подруги в качестве гостинца — согревающего и успокаивающего.

Всё началось во вторник… Точнее, всё закончилось во вторник. Пашка так и заявил, что наши отношения зашли в тупик, мы совсем охладели друг к другу и нет больше того взаимопонимания и страсти, что были два года назад, в начале отношений. Что ж, тут я с ним была совершенно согласна. По крайней мере, он честно признался в своих чувствах, точнее, в их отсутствии. Он сказал, что временно вернется к маме, съедет из совместно снимаемой квартиры завтра. Мне же он отдаст ключи, и я могу подыскивать себе жилье до конца недели.

Вроде бы и открыто поговорили, но на душе у меня заскребли кошки. Спать с ним в одной кровати, да и просто находиться в одной квартире, не хотелось. Собрав сумку, отправилась к Оксанке — подруге и единственному человеку в городе, к которому можно было бы заявиться поздно вечером в слезах.

Всё дело в том, что Елена Анатольевна Иванова, то бишь я, была лимитчицей, не соизволившей к своим двадцати девяти годам обзавестись собственной жилплощадью в областном центре. Да-да, вот такой вот я раздолбай! Поэтому податься, кроме как к Оксанке, мне было некуда.

У Оксанки я провела две ночи, параллельно подыскивая квартиру. В четверг позвонил Пашка и сказал, что уже съехал. Вечером я приехала в свою съемную квартиру, Пашка еще был там.

- Я уже вывез свои вещи. Держи мои ключи. Будешь съезжать — отдай хозяйке. Мне незачем сюда больше возвращаться.

Я ничего ему не ответила. Молча взяла ключи и закрыла за ним дверь. Кошки на душе заскребли сильнее, нагнетая нехорошее предчувствие. Интересно, они только роют ямку или уже сделали дело и закапывают следы преступления?

Вещи начала собирать сразу. Часть планировала оставить пока у Оксанки. Подруга недавно купила квартиру в ипотеку и быт устраивала постепенно, насколько хватало средств. Так что посуда ей точно пока лишней не будет, а то и чай, и кофе, и коньяк эти два дня мы с подругой пили из одних и тех же кружек. Это еще хорошо, что кружек у Оксаны было две!

Потом я разобрала полку в ванной. Сложила только самое нужное, а тюбики, заполненные меньше, чем наполовину, безжалостно отправила в мусор. Незачем тащить лишнее. Это напоминало уничтожение прошлого. Когда выбрасывается всё действительно ненужное, то удивляет, как на самом деле мало нам нужно. Всё остальное — хлам!

Сегодня мне опять не повезло с поиском квартиры. Если завтра опять ничего не найду — придется временно переехать к Оксане. А это значит, этим вечером я опять переберу вещи, безжалостно выбрасывая ненужные.

- Ненавижу переезды! — пробурчала в потолок подъезда и закурила.

- Молодой человек, вам не кажется, что что-то горит?

Я вздрогнула, обернулась и увидела старушку. Точнее, пожилую женщину, ведь осанка у говорившей была слишком величественна для старушки, да и морщин было совсем немного. А вот образ старушки придавал женщине не совсем обычный наряд. Ведь наши старушки сейчас как одеваются? Брюки или джинсы, верх - пуловер, ветровка и кроссовки. Так? И стрижки носят короткие. Тоже верно.

Сегодняшняя моя собеседница была одета в коричневое платье в пол с длинными рукавами, на плечах была накинута ажурная шаль, а темные волосы, изрядно подернутые сединой, были уложены в высокий пышный узел.

Я быстро и, по возможности, незаметно затушила сигарету, чтобы не было понятно, кто тут курит, и встала.

- Нет. Ничего не горит.

На лице женщины отразилось удивление.

- Вы леди? Надо же… - проговорила «старушка» себе под нос.

- Что вы! Я не леди, уважаемая. — Я старалась не заржать. Ситуация почему-то показалась мне комичной. Но сразу же в голову пришла мысль, что старушки часто являются кладезем информации о жильцах дома. — Вы случайно не знаете, сдает ли кто-нибудь в вашем подъезде квартиру или комнату? Я срочно ищу себе жилье.

- Да? — опять удивилась «старушка» - А почему вы не хотите остановиться у родственников или друзей? Это так странно, когда молодая леди самостоятельно ищет жилье у посторонних людей. — назидательно закончила она.

Жеваный кот! Она опять назвала меня леди. Что за странные мысли. Не заржать як конь становилось всё сложнее. Я прикусила щеку, чтобы прийти в себя и ответила спокойно, решив поддержать игру в высокопарный слог.

- У меня нет родственников в этом городе, а пользоваться гостеприимством подруги я больше не могу. Она и так живет в весьма стесненных условиях. — Продолжать играть роль бедной сиротки становилось всё сложнее, но блеф — мой конек.

- Интересно… - протянула «старушка» задумчиво. — Знаете, у меня есть свободная комната. И готова ее сдать вам при условии, что вы женщина достойная и приличная, и не занимаетесь неприличной деятельностью и всяким прочим.

Вот это да! Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать! Но самые глупые вещи в этом мире, как известно, совершаются с серьезным лицом. Поэтому я продолжила игру и, достав из сумки удостоверение, протянула его «старушке».

- Вот. Я Иванова Елена Анатольевна. Старший аналитик банка. Я занимаюсь только расчетами, отчетами и аналитикой. Никакого разврата и глупостей. — успокоила я «старушку».

- Что ж. А я - Альмера Линвор. Прима Золотого театра Минвора, правда на пенсионе. Домовладелица. — представилась она несколько пафосно, и уже мягче добавила: - В семь часов я всегда пью чай. Не хотите ли составить мне компанию?

- С удовольствием. — я немного прифигела, но была заинтригована. Странности меня всегда привлекали, впрочем, как трудности и неприятности. Хотя скорее всего, львиную долю смелости в этот раз я получила от казахстанского коньяка. Поэтому, уже не сдерживая улыбку, направилась вслед за Альмерой.

Альмера остановилась у двери с изображением черного треугольника с молнией на желтом фоне и надписью крупным шрифтом «НЕ ВЛЕЗАЙ! УБЪЕТ!» и достала небольшой кристалл, слегка мерцающий фиолетовыми искрами.