«Голая правда» между тем оповестила о своём эфире знакомыми позывными, и Антон замер у экрана. Впрочем, через несколько минут он позволил себе расслабиться, поняв, что ничего запредельного сегодня не услышит. Не имея весомых фактов и дополнительной информации в «Правде» тщательно смаковали подробности, изложенные в газетёнке Воронцова. Странно, что его самого здесь не было. Фотографии с навязчивой периодичностью мелькающие на экране также были опубликованы ранее, в общем, ничего нового.

Антон удовлетворённо кивнул, в принципе он ожидал увидеть что-то в этом роде — у телевизионщиков просто не было времени, чтобы собрать больше информации. Он собрался было выключить телевизор, но услышал своё имя и нахмурился, узнав среди приглашённых гостей журналистку Людмилу Щукину. Девушка обнаружила тело первой жертвы, следовало ожидать, что без её участия не обойдётся. Ну и ладно, вряд ли она может сказать что-то лишнее, о его непосредственном участие в расследовании уже и так всем известно, да он этого и не скрывал. Холмс пригляделся: смотрите-ка и Гребцов тоже здесь (одни журналисты!) — теперь только Воронцова для полной пресс-конференции не хватает. Интересно, почему его не пригласили? Наверное, слишком большую сумму запросил. Антон отвлёкся, разглядывая гостей и участников, но, спохватившись, снова заострил внимание на рассказе Щукиной.

Она снова упомянула фамилию детектива, рассказывая, как он приходил и задавал вопросы. Что ж, спасибо, что о незаконном осмотре места преступления умолчала. Вот ведущий, некогда бывший брюнетом, а теперь мелированный всеми цветами радуги, попросил девушку рассказать, как и при каких обстоятельствах было обнаружено тело Риты Майер, разумеется, во всех подробностях. Антон брезгливо поморщился, услышав в его голосе нездоровое предвкушение — неужели так приятно смаковать тошнотворные детали вроде вывернутых наизнанку внутренних органов?! Понятно, журналисты — стервятники по определению — работа такая, но профессионализм и фанатизм — далеко не одно и тоже!

Щукина, оказавшись в центре внимания, видимо почувствовала себя вполне комфортно и бодро начала повествование, не забыв упомянуть об участии лучшей подруги в этом акте трагедии. А вот и она сама! В тоненькой неестественно бледной девушке, одетой в странный чёрный наряд и накрашенной тёмными тенями, Антон с большим трудом узнал Ангелину Скворцову. Он с удивлением и некоторым недоверием разглядывал эту изысканную надменно-холодную красоту, выгодно оттеняемую легким налётом светской испорченности. Женщина-тайна, женщина-вызов — именно такие ему всегда нравились, и если бы Антон не знал, кто на самом деле скрывается под маской принцессы тьмы, вполне мог бы увлечься незнакомкой. А скромная, интеллигентная и слишком простая на его взгляд Ангелина, интересовала детектива исключительно в качестве свидетеля. Он услышал как в замочной скважине осторожно, но не вкрадчиво шаркает ключ и, не оборачиваясь, спросил:

— Входить без стука — это вредная привычка или профессиональный навык?

— Запираться на три оборота — это паранойя или склероз? — устало парировал Май, плюхаясь в соседнее кресло. — Киношку смотришь? Отвлекись, есть информация для размышления.

— Подожди! — Антон поднял руку, призывая к молчанию. — Эту киношку стоит посмотреть и тебе.

Май вгляделся в экран и нахмурился, увидев знакомые лица.

— Какого чёрта?!

— Вот и я о том же! Как бы лишнего не сказали, ведущий, вон, из кожи лезет.

— И Скворцова здесь! — помрачнел Арбенин с неприязнью разглядывая девушку в чёрном, ему в отличие от Антона её новый имидж совсем не нравился.

— Да, как видишь, почти все действующие лица в сборе за исключением Воронцова и Рюмина.

— Увы, Воронцов исключением не станет, я довёл его до телецентра, так что жди — во втором акте появится, — с кривой усмешкой заметил Май. — Странно, что тебя не пригласили — главный герой как ни как.

— Вообще-то приглашали! — брезгливо отмахнулся детектив. — Но сам понимаешь, я в этом маскараде участвовать отказался.

Арбенин оказался прав: после очередной рекламной паузы ведущий представил новых гостей — Глеба Воронцов и Алексея Смолякова.

— А это кто? — не узнал парня Холмс.

— Официант, который обнаружил тело Невезухиной, — продолжая хмуриться ответил Май.

Воропаев одобрил его появление в студии, напомнив, что тот должен строго придерживаться официальной версии развития событий. О том, что случиться в противном случае, парень видимо тоже был проинструктирован, потому что застыл кресле в совершенно неестественной позе с перекосившимся от напряжения лицом, словно он не свидетель, а как минимум жертва маньяка. Ведущему так и не удалось изменить ни его позу, ни выражение лица. На все вопросы парень отвечал односложно и сухо, мотивируя это тем, что до сих пор пребывает в глубоком шоке и вспоминать о подробностях ему тяжело.

Отчаявшись, ведущий оставил его, наконец, в покое, сосредоточил всё внимание на Воронцове и был вознаграждён долгожданной сенсацией. В принципе ничего нового для себя, Антон не услышал, но был здорово задет формой подачи информации. Глеб строго придерживался своей разбитной статейки, расписывая его Антона, как тупого неудачника, выплывающего исключительно на деньгах и славе родителей, решившего взять реванш на громком деле.

— Можешь подать на него в суд, — шепнул Май, не отрываясь от экрана.

— Перебьётся! Он только этого и ждёт, — сухо процедил детектив.

А разрумянившийся от всеобщего внимания и возбуждения Воронцов продолжал поливать его грязью, не забыв упомянуть о послании убийцы, адресованном лично детективу. Услышав очередной грубый намёк на свою якобы тесную связь с маньяком, Антон скрипнул зубами и закатил глаза:

— Поддонок! Теперь они будут смаковать это до бесконечности!

— Ты слишком самонадеян, — хмыкнул Май. — Максимум пару дней, а потом потребуют свежей крови. Это раньше народу было достаточно хлеба и зрелищ, сейчас всем нужны пицца и мордобой.

Сотрудник «Московских ночей» между тем перенёс свою иронию на методы его расследования, которые, по мнению Глеба, сводились исключительно к посещениям психолога Рюмина и свиданиями с одной из свидетельниц. Когда на экране замелькали фотографии Антона разговаривающего с Ангелиной Скворцовой, а потом фрагменты её неоднократных визитов агентство, Антон покраснел от досады, А Май от гнева.

— Что он хочет этим сказать?!

— Напомни, чтоб я свернул ему шею! — угрожающе проворчал Арбенин.

Ведущий, мгновенно переняв эстафетную палочку, тут же обратился к Ангелине, интересуясь, что именно послужило причиной её участившихся встреч с известным детективом. Девушка спокойно напомнила, что в обоих случаях оказывалась на месте преступления почти сразу после убийства.

— Вы видели нечто особенное, что-то, что могло помочь в расследовании? — не унимался ведущий.

— Нет, не думаю, — она слегка запнулась, но в целом держалась уверенно.

В голосе ведущего зазвучал неприкрытый сарказм:

— Не понимаю, зачем в таком случае встречаться фактически ежедневно? Или профессиональный интерес перерос в нечто более личное?

— И этому сверну! — мрачно пообещал Май, наблюдая, как девушка моментально заливается краской гнева — плазменный телевизор отлично справлялся с точной передачей цветов.

— Это не так. У нас деловые отношения, — всё ещё сдержанно ответила певица, и Антон невольно восхитился её самообладанием:

— Молодец девочка, отлично держится!

Май бросил в его сторону недовольный взгляд, но промолчал, а ведущий продолжал наступление:

— По вашим словам вы не видели ничего, что могло заинтересовать Холмса.

— Не видела….

— Но он заинтересовался и общается с вами довольно часто. При всей своей занятости он вряд ли стал бы тратить время на бесперспективного свидетеля! Если, конечно, его не привлекает что-то другое.

— И голову оторву! — прежним тоном внёс поправки в намечающуюся экзекуцию Май.

Ангелина раздражённо повела плечами, укутанными в нечто чёрное, воздушное и полупрозрачное и холодно ответила: