— Отлично! — рявкнул Май. Он стащил с вешалки чью-то старую красную куртку, сунул в руки Скворцовой, а на голову ей натянул найденную в шкафу вязанную синюю шапку, схватил за руку и потащил за собой, сердито инструктируя на ходу: — сидеть молча, не скулить, не жаловаться и не высовываться!

— Куда же я высунусь в таком виде, — проворчала девушка, тоскливо обернувшись в сторону захлопнувшейся двери.

— Некогда красоту наводить! Впрочём, ты ещё можешь вернуться.

— Нет!

— Тогда помалкивай!

Он открыл дверцу машины, бесцеремонно втолкнул девушку в салон, а сам кинулся за руль, и машина с резким скрипучим звуком стремительно рванулась с места.

Дальнейшие события развивались стремительно. Май наглухо заблокировал двери автомобиля, чтобы у девушки не возникало соблазна последовать за ним, и метнулся в переливающееся неоновым огнями и оглушающее клубной музыкой здание «Ориона». Но через несколько минут вернулся с озадаченным выражением лица.

— Её уже нет, уехала несколько минут назад, не знаешь куда?

Ангелина испуганно покачала головой:

— Нет, обычно она предупреждает, если задерживается или куда-то собирается. Может домой?

Она снова набрала номер подруги, на этот раз он был включён, послышались долгожданные гудки вызова, но на них никто не ответил. Телефон на квартире также молчал.

— Не берёт, — растерянно пробормотала она.

— Плохо! — угрюмо пробормотал Май, включая зажигание. — Куда она ещё могла поехать? Друзья, родственники, любовник?

Девушка с силой потёрла виски ладонями. Мысли путались, никак не желая укладываться в нарисованную Маем картину: её песня в качестве фона для убийства и растерзанное тело Киры. Слишком чудовищно, чтобы быть правдой!

— Родственников у неё здесь нет, к друзьям она не собиралась, а человек с которым она встречается, он… в общем в ближайшее время они не должны были увидеться.

— Хорошо, едем домой, но если её и там нет, — Май пожал плечами и прибавил газу, не потрудившись закончить фразу.

Её там не было. Мрачно и пристально смотрели пустые неосвещённые окна квартиры, и Ангелина почувствовала, как липкие щупальца паники медленно ползут по её телу, осторожно подбираясь к горлу, чтобы потом резко напасть и перекрыть доступ кислорода и логики. Странно, обычно страх зарождался где-то внутри, теперь это было именно физическое ощущение зажатой в руке гранаты с выдернутой чекой. Когда напряжение стало невыносимым, граната взорвалась — раздался телефонный звонок. Ангелина, оцепенев от ужаса, слушала голос на том конце, периодически тихо вставляя односложные ответы.

— Кира? — уточнил Май, вглядываясь в полубезумное выражение синих глаз. Она целую минуту смотрела на него, словно не понимая вопроса, затем слабо кивнула.

— Жива?

Ангелина всхлипнула и растерянно заморгала:

— Да, то есть… пока да… она в реанимации… без сознания…

Звонок Арбенина застал Холмса в агентстве, куда тот заскочил по просьбе Алика. Работа над восстановлением фотографии была завершена, и он надеялся, что снимок теперь удастся идентифицировать. Новости были шокирующими, хотя и вполне предсказуемыми. Глупо было рассчитывать, что монстр остановится. Правда последней жертве повезло — девушка выжила, но она пока без сознания и неизвестно когда очнётся, а, судя по характеру нанесения травм, (три ножевых удара в спину) девушка вообще могла не видеть нападающего.

— Похоже, его спугнули, — устало рассказывал Май подробности, которые удалось выяснить. — Корона и парик валялись на полу.

— Где её обнаружили?

— Какая-то съёмная квартира, никто не знает, почему она там оказалась. Соседи услышали крики… кстати, где был Воронцов?

— Полтора часа назад он снова пытался надавить на Рюмина, но, получив решительный отпор, побрёл в ближайший бар и там набрался до невменяемого состояния. Сейчас находится дома, предположительно спит.

— А точнее, что он делал в половине одиннадцатого?

— Дома был, таксист выгрузил его в десять пятнадцать.

— А ты?

— А мне в агентство нужно было заехать.

— То есть ты больше за ним не следил? — в голосе Мая послышались угрожающие нотки.

Антон слегка смутился:

— Да, а зачем? Говорю же — он был пьян настолько, что не мог передвигаться самостоятельно!

— Уверен?

— Да, он еле выполз из бара!

— А может он заметил слежку и просто водил тебя за нос?

— Я так не думаю, — уверенности в голосе Антона заметно поубавилось.

— Так вот теперь подумай хорошенько и ответь ещё раз, где наш писака был в половине одиннадцатого?

— Ну… наверное… дома…

— Ответ неправильный! — голос Мая отливал сталью. — Ты этого не знаешь, поскольку тебя там не было.

— Но…

— Поезжай к нему и всё проверь! — категорично велел Май тоном.

Антон почувствовал себя школьником, которого незаслуженно отчитал учитель. Внутри закипала злость, кем Арбенин себя возомнил, чтобы им командовать! С какой стати ехать к Воронцову, если он лично видел, как тот напивался в баре! Детектив глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Да, он видел, как Глеб пропустил пару рюмок коньяка, а потом дожидался его в машине: находится в небольшом баре, не привлекая внимания, было затруднительно. Получается, Арбенин отчасти прав — он не может с точностью утверждать, чем именно занимался журналист в баре. Придётся поехать… Придётся, но не ему!

— Сам проверь! — Холодно распорядился он. — На звонок он может не выйти, а специалист по чужим замкам у нас — ты! Я лучше Рюмина навещу, больше толку будет.

Арбенин ворчливо согласился и ушёл. Всё ещё раздражённый Холмс быстро направился следом, но его внимание привлёк лежащий на столе снимок, тот самый, ради которого он собственно и вернулся. События развивались слишком стремительно, и в другой ситуации Антон не стал бы тратить на него драгоценное время, но что-то в лице девушки с мушкой показалось ему странно знакомым. Алик выделил его из общей фотографии, увеличил и сделал чётким, насколько это было возможно. Холмс осторожно взял снимок и долго вглядывался в это лицо, испытывая самые противоречивые чувства.

— Невозможно! Этого не может быть! — растеряно повторял он, а двадцатилетняя девушка, в нелепом парике и откровенном наряде продолжала кокетливо улыбаться с фотографии до боли знакомой улыбкой.

Сейчас в уголках этих глаз уже проявилась тоненькая сеточка морщинок, волосы стали короткими и потемнели от дорогой, закрашивающей седину краски. Мушка над губой бесследно исчезла, как и беспечное выражение глаз, а изысканные туалеты восхищали неброской стильной безыскусностью, и всё-таки это была она — известная актриса и его мать — Элен Холмс!

— Элен! — простонал Антон, сгорбившись под тяжестью осознания. Вот оно связующее звено между ним и убийцей! Фирма Мая здесь ни при чём, на тех рекламных флаерах стояло имя его матери!

Май выключил телефон и, прислонившись к стене, на мгновенье закрыл глаза. Усталость методично выкачивала последние силы.

— Сколько ты уже не спишь? — раздался за спиной знакомый женский голос.

Май вздохнул, он почти забыл о её присутствии. Глаза открывать не хотелось, но пришлось. Что дальше? Ах да, дежурная улыбка и пара избитых фраз — всё как в приличном обществе.

— Я в порядке, Элли, спасибо за телефон.

Он вернул мобильник Элеоноре Кулешовой. Она приехала по вызову граждан, обнаруживших раненую Киру, и сопровождала «скорую» в больницу.

— Выглядишь неважно, — искренняя забота, звучащая в её голосе угнетала как долг, который нечем отдавать.

Его телефон разрядился, и женщина с готовностью одолжила свой. Она была очень рада этой неожиданной встрече и даже не пыталась скрывать свои чувства.

— Мы так давно не виделись…

Май вздохнул ещё раз: только объяснений ему сейчас не хватало.

— Мне нужно срочно уехать, — Он оглянулся на Ангелину, застывшую в одной позе на традиционной больничной кушетке.