Здесь, в офисе «Третьей стражи», было уютно и безопасно. Но что она найдет за его стенами?
— Осень, — послышался голос в такт ее мыслям. Она обернулась. Рядом стоял Рэкки — тот самый маг, который ее лечил, не забывая расспросить обо всех событиях, связанных с тварью.
Он совсем не походил ни на Жака, ни на кого-нибудь из той самой «Третьей стражи», где так недолго служила гадалка Исабо.
Здесь не играли в игры, не было никаких сложных ритуалов посвящений с клятвами и горячими молитвами. Здесь был бой, порой — жестокий, но всегда — повседневный. Должно быть, это как-то связано с самим городом — холодным, строгим… и невероятно наполненным магией.
— У меня для вас новости, Изабелла. Неплохие новости, — сказал Рэкки. — Мы вынесли окончательный вердикт — ваше дело даже не станет рассматриваться Посредниками. Ни очно, ни заочно, ни как-либо еще. Поскольку убийства были оправданы…
Изабелла молча кивнула. Ей было совершенно все равно. Никого нельзя вернуть в этот мир — сумей она отомстить или же нет, жив голем, или уничтожен. А он, между прочим, оказался хоть и ослабленным, но живым.
— Я вижу, вас это не особенно-то и радует. Понимаю — но, если вы проживете еще лет двести, вы научитесь ценить жизнь. И саму себя. Тогда мы еще вернемся к этому разговору.
— Я… должна буду продолжить войну, — медленно сказала она. — Пока тварьжива, мне все равно, что случится со мной.
— Вот насчет этого я и хотел с вами поговорить, — серьезно произнес Рэкки. — Нам уже пришлось сообщить вам, что представляет из себя руководство «Третьей стражи» Франции. Так вот — есть у нас и неформальная, скажем, информация — не от их вождей. Они, как вам известно, очень не хотят нашего появления в Париже. Мы вынуждены были согласиться, — он замолчал, подошел к окну.
Порыв октябрьского ветра сорвал еще несколько листьев со стоящего неподалеку тополя, швырнул их на оконное стекло.
— Так вот, согласно этой информации, в Париже происходит нечто странное, что местное руководство совершенно не хочет замечать, — продолжал Рэкки. — Несколько… скажем так, одержимых, были задержаны полицией неподалеку от того места, где стояла гильотина. Разумеется, их лечили и выпустили. Между прочим, все они в своем бреду поминали площадь, поросшую красной травой… Это не похоже на эффект кромки— здесь нечто еще. Похоже, что с големом что-то происходит — вот неясно только, что именно.
— Думаете, подействовало то, что проделала я?
— В какой-то мере. Учтем, что это существо чрезвычайно опасно, мне доводилось иметь дело кое с чем подобным, но у тех тварей была совсем иная природа — по крайней мере, никто их не создавал.
— И что вы намерены делать?
— Наблюдать, — зло проговорил Рэкки. — Остается только наблюдать — и не вмешиваться. Да, и вот наблюдение номер один — к нам перестали поступать сообщения о новых живых мертвецах. Сложно сказать, сколько их осталось — хотел бы думать, что ни одного, но в такие чудеса я верю плохо. По крайней мере, новых зомби не заводится. Кстати, очень странный эффект — впервые сталкиваюсь с зомбированием на расстоянии. Да ведь голем еще и попытался ими управлять… Ладно, это не столь очевидно. Предположим, вы уничтожили эту Анну Дюпон. Ну, или, по крайней мере, очень сильно ослабили. Похоже, с големом приключилась еще какая-то неприятность — не могу пока сказать, что именно. Так вот, предположим, проблема решится. Что вы намерены тогда делать?
— Не знаю, — честно ответила Изабелла. — Просто не могу вам сказать…
— Видите ли, тут вопрос сложный. Ведь вы поступили в «Третью стражу» — там, в Париже.
— Но ее не стало!
— Это как сказать. «Третья стража» есть и во Франции, и здесь. С французской иметь дело не советую. А с нашей… Я ничего пока не предлагаю, просто советую подумать.
— Я мечтала уехать куда-нибудь в глушь. И просто жить — спокойно жить. Но теперь… Теперь даже и не знаю, что дальше. Кроме того, моя проблема не решена. И я не хочу выбирать — Свет, Тьму, Сообщество, «Третью стражу». Моя война должна закончиться.
— Все войны когда-нибудь, да заканчиваются, Изабелла. И знаете, кто их обычно выигрывает? Тот, кто уже во время войны начинает думать о будущем мире.
«Летающая тарелка» крутилась, как ни в чем ни бывало. Как будто и не было в этом парке никакой битвы с зомби.
А у Марины слегка кружилась голова. Сколько раз она с сестрой сегодня побывала на всех этих каруселях, она уже не помнила — сбилась со счета. Резко вверх — и на тебя наваливается серое октябрьское небо, резко вниз — где-то совсем рядом проносится очередь в кассы, бортик ограждения, плакат с героем-инопланетянином. А вот там, около плаката…
Впрочем, какая теперь разница. Готовность номер один отменена, можно даже взять выходной, чтобы просто съездить с сестренкой в этот парк. А потом — побродить по городу, забыв о восставших из гробов покойниках, об анкетах, которые привели на кладбище стольких любителей красивой жизни, об этой странной вампирше, убивавшей меченых… Да о многом можно сейчас забыть.
Они сошли с карусели, Алка радостно смеялась, а Марина чувствовала, что твердая земля на самом деле стала какой-то очень зыбкой и слегка подрагивающей.
Девушка твердо решила — если Алка снова захочет на «американские горки» или на такую вот карусель — пускай идет одна. А с нее, пожалуй, на сегодня хватит.
— …Слушай, а помнишь, я тебе говорила про одну девчонку из нашего класса? — говорила между тем сестра. — Ее зовут Стина. Вообще-то, она, конечно, Кристина, но не любит, когда ее так называют…
Марина слушала вполуха — и не слышала. Ее словно бы кольнуло какое-то неясное предчувствие. Очень неприятное и тоскливое.
— Так вот, представляешь — с ума сошла…
— Всяк сходит с ума по-своему, — философски заметила Марина.
— Нет, но реалу… Представляешь — стала одеваться во все черное с серебром — как готы. Мода такая, что ли… Правда, учебу она не забросила, но стала какой-то… как не в себе. Там у нее с матерью проблемы… — Алка наконец-то вспомнила о своем обещании поговорить с Мариной о не самой счастливой судьбе своей подруги, но до истории с заполнением анкеты так и не дошла.
Мелодичный перезвон прервал ее речи.
— Слушаю, — Марина достала из кармана куртки мобильник.
— Привет, где сейчас находишься? — спрашивал Корвин.
— На Крестовском острове, а что?
— Через сколько минут будешь здесь? Боевая тревога!
— Уже иду, — коротко ответила Марина, после чего поинтересовалась:
— А что случилось?
— В центре два случая нападения зомби на людей…
— Кор, я с сестрой. Я провожу ее домой?
— Хорошо, — после секундного раздумья сказал Корвин. — Да, проводи, ведь она живет как раз в центре. Пускай никуда не выходит. А потом — быстро к нам.
— Ну вот, так оно всегда, — обиженно проговорила Алка. — Мы еще не были…
Марина очень строго посмотрела на нее — чуть пристальнее, чем обычно.
— Да. Завтра контрольная по алгебре, — вздохнула Алка. — А мне надо еще успеть… Верно, погуляли — и хорошо, — она зашагала к выходу из парка — быстрее, чем старшая сестра.
Марина терпеть не могла таких вот внушений — ей казалось, что ими можно сломить волю человека, особенно — если он тебе близок. Но сейчас выхода не было. Нападения… на людей… в центре…
До «Владимирской» добрались довольно быстро.
— Ну, ты, как всегда, поедешь к своим? — спросила Алка, стоя на платформе.
— Нет, не сразу. Сперва тебя провожу. Мне надо взять одну книгу, — солгала Марина на ходу. Ей вдруг показалось, что Алку надо непременно довести до дверей квартиры. А вдруг живые мертвецы окажутся на лестнице? Где были нападения, что именно произошло — об этом Кор по мобильнику не распространялся.
Сестры едва не бегом поднялись по лестнице — нет, все здесь было в полном порядке, никаких жутких зомби не объявилось.
— Значит, слушай, — Марина даже не пыталась искать какую-нибудь книгу, ей сейчас было совершенно не до того. — Ты не должна выходить из квартиры, пока я не позвоню. Еда в холодильнике есть?