Он из последних сил огляделся, совершенно напрасно пытаясь отыскать глазами странную кошку. Разумеется, ее не оказалось. Зато за дверью, ведущей в подвал, послышались легкие шаги, в дверях возник силуэт незнакомки.

Джордж в отчаянии закрыл глаза, попробовал резко их открыть — а вдруг морок рассеется. И вновь напрасно — наваждение было в полном порядке, чего никак нельзя было сказать о мозгах Джорджа.

Почему-то его разум уцепился за слышанные когда-то, давным-давно, строчки:

Он вспомнил, что это стихи Киплинга, отлично знавшего Восток. «Он, наверное, и с такими дело имел… Мог бы объяснить, что это такое», — подумал Джордж, и это было его последней мыслью перед тем, как заснуть.

Его разум все-таки решил дать себе хотя бы короткий отдых.

Девушка молча постояла рядом со своим неподвижным спутником, пытаясь понять, что произошло. Она была готова ко всему — к тому, что он попытается наброситься на нее, что с диким хохотом или воплем рванется на улицу. Но вот произошедшего она не ожидала.

«Странный народ эти люди», — подумала она, уходя в свой угол. Может быть, он отреагировал совершенно правильно — в конце концов, день действительно был самым опасным временем в этом мире. И лучше всего было бы использовать его, чтобы отдохнуть где-нибудь в укромном месте.

Санкт-Петербург,

Май 2005 года.

И все же, даже опытный маг не может предсказать последствий своих действий на несколько ходов вперед. Ну, на два хода, ну, на три — но никак не на десять. Так получилось и с оборотнем — знакомым Яна. Он прекрасно понял, что, получив свободу, Ян непременно захочет первым делом отомстить «Третьей страже». Правда, он не представлял, как именно будет проделана месть, но догадывался — контрабандист станет действовать исподтишка и не устроит открытой атаки.

Но вот относительно другой жертвы Яна оборотень не догадывался. А напрасно.

Во многих сказках говорится так — откупорил мужик бутылку, выпустил из нее джинна, а тот и говорит, разминая мускулы: «Эх, слишком я здесь засиделся! Надо бы для начала кого-нибудь убить! Например, вот тебя…»

Незадачливый освободитель, как правило, остается жив, но при одном специально оговоренном условии — он умеет очень быстро бегать.

Господин Руонг Чеа быстро убегать не умел. Больше того, оправившись от своих потрясений, он даже не уехал подальше из Петербурга и вообще из России. А потрясения были немаленькими. Сперва его бросили в ужасный новый мир, о котором магу из Сообщества приходилось лишь слышать. Потом в этом мире появился некто и сделал предложение, от которого невозможно отказаться: «Ты с меня эту гадость сними, надоела уже… Тогда я тебя верну обратно. А не снимешь — ну и ладно, мои собачки, знаешь ли, очень проголодались…» Потом господин Чеа, кожа которого была теперь уже не смуглой, а бледно-серой, очутился на одной из городских площадей, — а если быть точным, то неподалеку от острова Новая Голландия.

И вот тут он сделал оплошность. Надо было срочно прыгать в маршрутку, потом еще в одну — и как можно скорее оказаться в аэропорту «Пулково» или, на худой конец, на одном из вокзалов.

Была и еще одна оплошность. Господин Руонг Чеа сам выболтал странному типу, где именно он живет в Петербурге. Хотя, если бы даже и не выболтал, магу из Сообщества это не особенно бы помогло.

Лишь влетев в гостиницу и изрядно перепугав служащих на ресипшене, когда он дрожащим голосом попросил никого к нему не пускать, господин Чеа слегка успокоился. Да и его роскошный номер представлялся ему теперь чем-то вроде крепости.

Он опустился в кресло и глубоко задумался. Произошедшее не укладывалось ни в какие рамки.

Да, он был наслышан о происходящем в Петербурге. Не так давно была проведена операция «Юбилей», от которой получили свои очки и «Третья стража», и Сообщество. Первые смогли отомстить за долгую серию безответных ударов, вторые же… О, Сообщество ни в коем случае не проиграло от устранения нескольких магов-недоучек. Ну, нескольких десятков, конечно, к тому же, занимавших неплохие посты… Порядком разжиревших на этих постах. Сообщество не жалует слабых.

Те, кто должен прийти им на смену, должны стать настоящими хищниками. Правда, с тех пор Сообществу в Петербурге не удавалось провести ни одной по-настоящему крупной операции, но попытки уже делались. И попытки серьезные. Так что господин Чеа должен был отслеживать работу своих российских коллег, периодически направляя их, — это что касается нелегальной части его миссии. Легальная же была тоже связана с управлением одним из международных фондов, работавших в Петербурге уже не первый год. Порой фонд устраивал лекции и семинары, приглашали журналистов, и «учителя» из Европы и Нового Света начинали рассказывать о простейших вещах — так, словно бы читали лекцию дикарям, еще вчера лазившим по деревьям, а ныне спешно поотрывавшим свои хвосты и решившим создавать независимую прессу.

Журналисты слушали, делали вид, что записывают, потом шли на очередной банкет. «Преподаватели» (среди которых тоже были коллеги мистера Чеа) получали деньги и уезжали, а фонд функционировал — неспешно и незаметно подкупая журналистов, «деятелей культуры», порой — даже сидящих без гроша в кармане ученых. Появлялись на свет выгодные заказные статьи, от чего-то внимание отвлекалось, к чему-то — притягивалось. И очень немногие знали, что фонд работает даже не ради Запада, а ради некоего Сообщества — тайного, и оттого — еще более сильного.

Что-то странное начало происходить несколько недель назад, но мистер Чеа никак не предполагал, что это должно хоть как-то затронуть и его. Пропал один из видных участников Сообщества, причем — практически отошедший от дел (о чем оставалось только сожалеть). Потом он нашелся — в одном из самых отвратительных водоемов города. Почему — оставалось лишь предполагать.

А вот теперь пострадал и господин Чеа. Но откуда тот, кто сбросил его в мир кромки, был так хорошо осведомлен о его биографии? Об экспериментах, которые ставились в некоей развивающейся стране? Пожалуй, для этого нужно было обладать серьезной информационной сетью, а это значило, что незнакомец действовал не сам по себе. Означает ли это, что за его спиной стоит «Третья стража»? Возможно, хотя это не их методы. «Стражники» обыкновенно пытались изображать из себя рыцарей — в большей или меньшей степени. Рыцарей, а не разбойников с большой дороги!

Означает ли это, что «Третья стража» перешла к каким-то активным действиям? Здесь нужно разобраться. На следующий же день нужно поднять все досье по «Страже», работающей в Петербурге — все, что только возможно. Впрочем, возможно сделать это и сегодня.

Мистер Чеа достал мобильник и набрал номер своего московского коллеги, с которым был связан чем-то вроде дружбы — ну, в той степени, которая вообще может существовать между людьми Сообщества.

— Господин Сергей Цибуленко? Добрый вечер! — он намеренно растягивал слова, копируя английский акцент.

Дальнейший разговор с московским главой Сообщества состоял из сплошного потока восточной вежливости и недоговоренных фраз.

«Мы несколько встревожены… Некоторые досадные недоразумения — вы ведь сами понимаете, что я имею в виду… Необходимо подготовить ряд комплексных мер по управлению ситуацией…»