— Вот оно, можете записать. Только это адрес представителей Анны Дюпон в Петербурге, — Яков Аркадьевич положил на стол договор.
«Международная академия гео-информационных и экологических наук», — прочла Марина. Она быстро переписала адрес, потом внимательно посмотрела на рекламщика:
— Вы забудете о нашем визите сразу после нашего ухода, — внятно проговорила она. — Договор можете положить на место. Всего доброго…
Последнее было совершенно излишне — вот на такой вежливости можно было завалить всё внушение. Но, к счастью, в этот раз обошлось.
Девице за компьютером также было приказано всё забыть, после чего Марина и Корвин едва ли не бегом спустились по лестнице.
— Ну, я же говорил — побольше уверенности, — бодро произнес Корвин, когда они оказались в салоне неприметных «Жигулей» и больше не надо было думать ни о внушении, ни об иллюзорке. — И все у тебя отлично прошло, зря переживала. Я бы тоже поверил, что ты из ФСБ. Или — из налоговой…
Но его последние слова Марина уже не слышала. Она заснула моментально, стоило оказаться на сиденье автомобиля. Последние минуты поддержки иллюзорки отняли все ее силы.
Чуть позднее, в курилке, которая располагалась в подвальном этаже офиса «Третьей стражи», состоялся такой разговор.
— Ну, и как, много пришлось подправлять?
— Знаешь, Рэкки, не слишком, хотя пришлось. Надеюсь, ты ей не скажешь?
— Ну, что ты! Она должна быть уверена — все делала сама и только сама. Я уж думал, ты возьмешь на себя всю иллюзорку…
— Знаешь, я тоже сперва так решил. Так ведь нет — она управилась на девяносто процентов, я сам не ожидал!
— Зато теперь будет спать сутки… Ну да ничего, лиха беда начало. Давай лучше подумаем вот о чем, — Рэкки сделал глубокую затяжку. — Как бы нам разобраться с этой «академией». Догадываешься, откуда там ноги растут?
— Да уж не без того. Значит, все-таки наши друзья из Сообщества!
— А кто ж еще! «Академия» — вывеска излюбленная, если не сказать — банальная.
— Учти, Марину я в этот гадюшник не потащу, — решительно сказал Корвин.
— А и не надо. Если вообще туда нужно тащиться. Можно сделать проще — сообщить в Москву, господину руководителю Сообщества Цыбуленко, заявить, что тут без его соизволения организована фабрика зомби — пускай сами разбираются. Им сейчас лишний скандал ни к чему.
— А ты уверен, что без соизволения? — задумчиво спросил Корвин. — И потом — если сейчас у нас с ними перемирие…
— Ну, мира не было и не предвидится, — Рэкки невесело усмехнулся. — Дело-то не в том. Трясти этих «академиков» можно хоть сейчас — Сообщество от них, если что, открестится. Вот чего я и в самом деле не понимаю — как это они так себя подставили? Может, безо всякой задней мысли решили за денежки поработать посредниками? Тогда нам ничего не обломится. Да, и еще, Кор — как-то беспокоит меня эта история с вампиром и самоубийцей. Может, мы вообще на ложном пути, а эта Анна Дюпон — отвлекающий маневр. Как полагаешь…
— Но анкеты были у всех…
— Именно. Чтобы сбить нас со следа, пока не выяснилось, что ларчик просто открывается… Ладно, черт с ним, проверим все версии.
Если бы Рэкки или Корвин знали, что именно творится в одной из квартир в центре города, не так далеко от офиса «Стражи» как раз в тот момент, пока они мирно беседовали в курилке, они бросились бы туда со всех ног. Вероятно, проникли бы в квартиру через кромку, насмерть перепугав женщину, сидевшую за столом над газетами, выхватили бы из ее рук некий журнал, а потом накрепко заставили бы забыть все глупости. Но…
Вечно оно вмешивается в ход событий, это самое «но».
… Раиса Ивановна гордилась тем, что ее принимают за старшую сестру или подругу ее дочери. В каком-нибудь клубе она вполне могла танцевать с ровесниками Кристины, а заодно — лихо болтать на том странном языке, который ныне считался молодежным жаргоном. И одевалась Раиса Ивановна вполне современно — любая молодая модница позавидовала бы.
Словом, некоторые основания считать себя подругой своей дочери у Раисы Ивановны были, притом она уверилась, что у них с Кристиной друг от друга — никаких секретов.
Кристина на сей счет была немного иного мнения, но мама этого просто не хотела замечать.
Собственно, все и началось с этих самых секретов. Нежданно-негаданно Кристина стала замкнутой и нелюдимой, молча сидела за учебниками все свободное время (чего раньше не наблюдалось), причем — на излете каникул! А Раиса Ивановна слышала от нее только лишь: «Да нет, мам, все нормально!»
В том, что происходит на самом деле, Раиса Ивановна разобралась довольно быстро. Был у Кристины парень, была лучшая подруга… Дальше можно и не продолжать!
Раиса Ивановна растила дочку без отца, и уж кто-кто, а она могла понять горе Кристины, посочувствовать, просто поговорить. Вот только дочка ни на какие разговоры не шла, и все у нее было «нормально».
Вот в момент невеселых размышлений и попались Раисе Ивановне журнал и анкетка.
Она пробежала глазами текст, усмехнулась про себя — какой только ерунды не понапишут. Потом она задержала взгляд на портрете Анны Дюпон и надолго задумалась. Слишком располагающей была внешность у этой уже не очень молодой, но, безусловно, красивой женщины.
«Так, ну и какие чудеса нам обещают? — подумала Раиса Ивановна, теперь уже со всем вниманием просматривая анкету с контрактом. — Выиграть в лотерее, иметь средства, чтобы купить машину? Да что они все о деньгах да о деньгах! Вот если было бы так — чтобы моя дочь всегда меня понимала!»
Такого пожелания в анкете не оказалось. Но Раиса Ивановна поспешила слишком строго осуждать заботу о материальном — были в анкете и вещи духовные. К примеру, найти настоящую романтическую любовь до гробовой доски. Или — попроще — встретить много новых друзей.
Раиса Ивановна вдруг поняла, что не хочет сама заполнять анкету. Гораздо лучше сделать так (хотя, конечно, глупости все это… но у госпожи Дюпон такой ясный, одухотворенный взгляд… вдруг она и правда кое-что умеет?..): взять Кристинину фотографию, наклеить, и подчеркнуть те пункты анкеты, которые одобрила бы и сама дочка. А уж кому не знать, что ей действительнонужно, как не Раисе Ивановне?!
А потом… Эта самая госпожа Дюпон пишет, что желания начнут сбываться сразу же, как только письмо с анкетой дойдет до нее, а то и раньше — ведь она же экстрасенс высшей категории. А что, если попробовать? Вдруг у Кристиночки все пойдет совершенно замечательно — вот тут и можно вытащить из небытия журнал: смотри, доченька, ты это видишь?
А если даже и не выполняет эта госпожа Дюпон никаких желаний, а девочки что-то само начнет налаживаться — и тогда журнал тоже пригодится.
Раиса Ивановна еще раздумывала об этом, а ее рука, словно бы сама собой, потянулась к ножницам. Все прочее было делом техники.
И через час письмо оказалось в почтовом ящике, поскольку никто в этот момент Раису Ивановну не перехватил.
Вот единственное, что не смогла рассчитать Раиса Ивановна — так это собственных способностей, — не магических, разумеется. Она терпеть не могла разные сюрпризы, особенно если речь шла о собственной дочери.
Она стоически держалась целые сутки, убрав анкету с вопросами в ящик письменного стола. Но, видимо, просто от отправки письма не зависело ничего — на следующий день Кристина пришла из школы сама не своя.
На вопрос матери: «Ну, как там твое ничего?» — дочка пробурчала свое обычное: «Да нормально», — после чего немедленно вынула учебники и уселась за письменный стол. А в телевизионную программку даже не заглянула, что характерно.
— А в школе все в порядке? — продолжала Раиса Ивановна уже чуть строже.
— Да. Вот, реферат надо по истории делать, — бросила Кристина, не отрываясь от книг.
— Да на компе же у тебя масса готовых рефератов, сама скачивала, — Раиса Ивановна понимала, что дело вовсе не в учебе, но как-то сразу перейти на личное не решалась и она.
