Дороти была очарована пейзажем. Легко дышалось чистым горным воздухом. Зелень растений радовала глаз. И тишина. Летняя приятная тишина, нарушаемая только мерным рокотом мотора ее автомобиля.

— Итак, — обратилась она к самой себе, — мы приехали. Свекровь будет рассматривать меня в лорнет и указывать, что делать; так сказать, материнская забота. Несмотря на уверения Горация, боюсь, мне там не понравится.

Дороти снова переключила скорость, и автомобиль помчался к городу. Приближаясь к станции обслуживания, она посмотрела на часы. Было четырнадцать минут пятого. У заправки Дороти затормозила и велела наполнить бак бензином. Потом, заметив телефонную будку, приняла неожиданное решение. В Чикаго сейчас на два часа больше. Может быть, она еще застанет Горация. Он подумает, что это глупо и экстравагантно, но собственные деньги она может тратить по своему усмотрению. Дороти зашла в телефонную будку и попросила соединить ее с Чикаго. Ей нужен мистер Гораций Леннокс. Через две минуты в трубке раздались редкие гудки.

— Говорите, — донесся далекий голос телефонистки.

— Хэлло, — сказала Дороти. Она услышала голос Горация.

— Хэлло, дорогая. Ты в Мэдисоне?

— Да.

— Почему ты звонишь из автомата, а не из дома?

— Официально я еще не приехала. Я немного волнуюсь.

Он засмеялся и подбодрил ее:

— Не стоит, милая. Они давно ждут тебя, и я надеюсь, что вы понравитесь друг другу.

— О да, Гораций. Я знаю, что взбалмошна, просто мне захотелось услышать твой голос.

— Тебе бы сначала познакомиться с ними. Тебя пугает, что ты не сможешь искренне их полюбить?

— Боже мой, нет.

— Мать иногда бывает немного церемонной, особенно когда пытается все как следует устроить, тогда она становится гранд-дамой. Но ты полюбишь ее. Моана примет тебя с распростертыми объятиями. Я так много писал ей о тебе, что ей кажется, будто она тебя давно знает. Стив — славный малый и чудесный брат. Только не мешай ему рассказывать о своей футбольной команде. Я знаю, ты полюбишь их, Дот.

— Да, да, дорогой. Я только для храбрости позвонила тебе. Ты скоро приедешь?

— Скоро.

— Как твои дела?

— В порядке.

— Делаешь деньги?

— Разумеется, я их печатаю.

Она засмеялась, зная, что Гораций, молодой юрист, еще не имеет своей клиентуры и перебивается случайными делами, однако верит в свое блестящее будущее.

— Как поездка? — спросил он.

— Прекрасно.

— А машина?

— Мчится, как ветер.

— Побереги ее для меня, — попросил он. — А то не стоит жениться на секретарше, которая вкладывает сбережения в новую машину.

— Я обиделась, — надула губки Дороти. — Сбережения вложены в хорошую машину, на которой иногда буду возить некоторых юристов. Берешь назад свои слова?

— С поспешностью!

— То-то же. Я не задержусь здесь надолго. Выражу почтение семье и уеду.

— Осторожнее по ночам, дорогая.

— Хорошо, — отмахнулась Дороти, зная, что только ночью она не боится ездить с большой скоростью.

— Ваши три минуты истекли, — напомнила телефонистка.

— До свидания, любимый, — нежно проворковала Дороти и повесила трубку.

Все это казалось ей нереальным, она чувствовала себя как во сне. Но все это было наяву.

Дом на Честнут-стрит оказался большим и старомодным. Оробев, она некоторое время постояла на пороге, не решаясь нажать кнопку звонка. Потом все же позвонила.

Дверь открыла сама миссис Леннокс и сердечно приветствовала ее.

— Дорогая моя! Я так рада вас видеть! Вы — полноправный член нашей семьи, а я впервые вас вижу. Ах, как вы похожи на ваше фото. — Она повернулась и позвала: — Дети! Это Дороти!

Миссис Леннокс обняла Дороти за талию и повела в дом.

Вечером, после теплого приема, оставшись одна в своей спальне и заперев дверь, Дороти вспомнила первую встречу со свекровью — родственное пожатие ледяных рук, поцелуй твердых тонких губ. Обед прошел великолепно, по всем правилам светского этикета. Все старались подложить ей лучшие кусочки и вежливо поддерживали разговор, хотя в основном все сводилось к рассказу о семейной жизни. Это напоминало дряхлого старика, который стоит перед зеркалом, кланяется своему отражению и пытается с ним шутить.

Все время Дороти чувствовала на себе взгляд внимательных, изучающих глаз. Одобряют ли они выбор Горация? Удовлетворяет ли она требованиям этого чопорного семейства? И смотрят, смотрят, смотрят… «Дороти, вы не боитесь одна ездить на машине? Гораций рассказывал нам об этом. Вы можете полюбоваться приданым Моаны. Моана, положи Дороти салат. Почему вы не попробовали жаркое?» И так все время. Дороти казалось, что она не понравилась миссис Леннокс. Стив вел себя сдержанно. Моана, зеленоглазая блондинка, могла бы быть оживленнее. Она вежливо подавала Дороти вилку или ложку и так же вежливо улыбалась.

Стоя в запертой спальне, Дороти внезапно начала удивляться Горацию. Дороти Клифтон ненавидела искусственность, она обожала естественные манеры и оригинальность. Гораций служил в армии, когда по возрасту был ненамного старше Стива; однако служба за границей и жизнь в мужском обществе не лишили его индивидуальности.

Но все же Гораций рос в атмосфере этого дома, поэтому должен был многое перенять. Она знала, что Гораций нежно любит свою семью, и неподкупная порядочность является их семейным достоянием. Несмотря на рассказы Горация о том, что его мать живет в собственном маленьком мирке и считает, будто всем это должно нравиться, Дороти не приходила от этого в восторг. Похоже, сын разделял убеждения миссис Леннокс. Интересно, как все это выглядит, когда он бывает дома, в кругу семьи?..

Ночь была теплая и душистая, светила луна, шел теплый дождь. Дороти не хотелось спать, она погасила свет и села у окна. Внизу, на дороге, прямо под окном стоял ее автомобиль. Миссис Леннокс настояла, чтобы его поставили там. Она сказала, что никто не выйдет вечером, но если кто-либо уберет одну машину из гаража, тогда можно будет завести туда машину Дороти, так что ей лучше оставить ключи в машине. Она так и сказала: «Оставить ключи в машине». А потом добавила, что это не опасно. Конечно, автомобиль, стоящий на улице, могут угнать ради шутки, чтобы покататься, но в городе нет преступников, которые воруют машины. К счастью, Мэдисон — респектабельный город и вполне подходит для воспитанных людей. Здесь дом так уж дом, а не место для ночлега. Она мечтает, чтобы Гораций вернулся сюда и открыл в городе контору.

Луна ярко освещала белые дома. Воздух был теплым и чистым. Ночь казалась романтической, таинственной и спокойной.

Внезапно что-то привлекло внимание Дороти. Внизу под домом было темно, оттуда бесшумно выскользнула фигура. Она, казалось, возникла из пустоты и двинулась прямо к машине Дороти. На мгновение чувство жгучей досады охватило девушку. Она знала, что не надо было оставлять машину на улице, несмотря на уверения миссис Леннокс. А теперь кто-то хочет угнать ее.

Дороти решила помешать этому. Она встала, но в этот момент фигура повернулась лицом к дому и уставилась на окно комнаты Дороти. При лунном свете был виден только овал лица, и Дороти даже приблизительно не могла бы сказать, кого напоминала эта фигура, но в позе человека было нечто такое, что заставило Дороти застыть на месте.

Очевидно, таинственный незнакомец решил, что Дороти спит, потому что осторожно открыл дверцу машины и забрался внутрь. Послышался мягкий шум мотора, и машина медленно покатилась по дороге. На мгновение вспыхнули фары, но только на мгновение.

Сначала Дороти была удивлена той осторожностью, с которой управляли машиной, потом рассмеялась и сказала себе: «Не надо звонить копам, глупая. Просто кто-то хочет отогнать машину в сторону, чтобы освободить проезд, а ты…» Но машину Дороти, кажется, не собирались отгонять. Забравшийся в нее водитель прибавил газ, и она стремительно понеслась в сторону делового района города.

Смущенная и потрясенная, Дороти пыталась найти множество оправданий происшедшему. Но, в конце концов, она решила остаться у окна и подождать. Может быть, у кого-то из Ленноксов возникла необходимость срочно поехать в город, например за врачом, и поэтому, считая Дороти членом семьи, ее не стали беспокоить.