Иван осторожно стал обходить деревню, внимательно поглядывая сквозь склоненные ветви деревьев в сторону хижин. Весь обзор закрывали ветви деревьев и стены хижин. Что происходит в центре, на площади деревни, где обычно решаются все деревенские дела, разглядеть из леса было невозможно. Иван нашел подходящее высокое дерево, и цепляясь за ветви, поднялся на самый верх. Широкие листья полностью скрывали Ивана от наблюдателей с земли, но и ему ничего не было видно. Он поднялся вверх еще чуть-чуть, раздвинул ветви, и посмотрел в сторону деревни. Отсюда центральная площадь с хижиной вождя была как на ладони.

На площади толпились чернокожие аборигены, они что-то кричали, размахивали руками, у многих в руках были копья. Наконец они расступились, отошли в стороны, и Иван увидел Шурария, привязанного к столбу в центре площади. Было далеко, но Иван приметил две черные полоски, тянущиеся у Шурария из носа к подбородку. Теперь становилось понятно, откуда появились капли крови на камнях у родника. Шурарию при захвате разбили нос. Капельки этой крови и обнаружил Иван по дороге к деревне. И, конечно же, Шурарий нуждался в помощи. Иван внимательно осмотрел деревню, запоминая расположение домов и проходы в сторону площади. Ночью он обязательно попытается освободить Шурария из плена.

Иван ушел подальше от деревни и укрылся в зарослях. Оружия у него не было, но он нашел подходящую крепкую палку. Для хорошего удара по голове, она могла сгодиться. План действий был простой: дождаться ночи, пробраться в деревню, выждать момент, когда жители уснут и освободить Шурария. Лучшее для нападения время – четыре часа ночи. Даже самые стойкие часовые в это время теряют бдительность. Иван соорудил себе из веток нечто вроде постели, и уснул чутким, но крепким сном.

Ровно в половину четвертого проснулся свежим и отдохнувшим. Наступило время действовать. Иван взял палку и пошел в сторону деревни, легко миновал первый ряд хижин, осторожно, крадучись проскользнул дальше. Обитатели деревни крепко спали. В центре деревни на площади с вечера горел большой костер, сейчас огня не было, лишь багрово светились тлеющие угли. Иван внимательно всмотрелся в ближайшие хижины. Часового заметил не сразу. Он стоял в густой тени хижины вождя, тяжело опираясь на копье. Между догорающим костром и часовым был врыт столб, на котором висел привязанный грубыми толстыми веревками Шурарий. Жив ли он, в темноте понять было трудно.

Иван, неслышно ступая, подкрался вплотную к дремлющему аборигену, и изо всей силы стукнул его по голове палкой. Часовой не вскрикнул, но упал с шумом, копье откатилось в одну сторону, маленький круглый щит в другую. Иван нагнулся над часовым, и выхватил из ножен на поясе тяжелое и острое мачете. К счастью, никто не проснулся. Иван быстро снял ремень с ножнами с пояса часового, одел себе на пояс. Копье брать не стал, для него это была лишняя тяжесть. Подошел к столбу, Шурарией был без сознания. Его тело, было истыканное чем-то острым – кровоточило. Иван одним движением мачете разрезал веревки и подхватил сползающего на землю Шурария.

Иван взвалил на левое плечо тщедушное тельце Шурария и держа в правой руке мачете побежал в сторону леса. Еще днем он заметил, что в этой северной деревне, в отличие от южных, нет собак, а это значит, можно надеяться, что скрыться от преследования будет легче. Хотя это было слабое утешение, сами аборигены, живущие охотой и рыбалкой, не хуже любой собаки могут взять след зверя или человека. Тем не менее нужно было торопиться. Выйдя из деревни, Иван остановился и прихваченной веревкой, привязал Шурария у себя за спиной. Шурарий при всей своей хлипкости и небольшом росте весил около 45 килограмм. С таким грузом долго не побегаешь.

Иван по тропинке быстро, насколько это было возможно, пошел в сторону моря. Пока это был единственный доступный ему путь. В лесу, в темноте, можно было легко наткнуться на какую-нибудь ветку или споткнуться о поваленное дерево. Хотя и тропинка не была идеально ровной. Иван несколько раз ударялся ногой о торчащие корни, но не упал сам, и не уронил свою ношу. В таком темпе Иван двигался около двух часов, делая небольшие остановки для отдыха каждые двадцать минут. Как только стало светать, свернул в чащу, и изменил направление движения. Преследователей нужно было сбить со следа.

Еще через два часа, Иван почувствовал, что дальше не сможет сделать ни шагу. Как он не был тренирован, но все-таки нуждался в отдыхе. Иван нашел подходящую полянку возле небольшого горного ручья, и осторожно опустил Шурария на землю. Напился сам, напоил Шурария. Тот очнулся, открыл глаза. При свете дня Иван рассмотрел раны товарища. Все тело было в кровоподтеках, небольших ранках, виднелись обожженные места. Шурарий чуть слышно застонал.

– Лучше бы я сгорел в лаборатории от удара молнии.

– Держись друг, мы обязательно доберемся до наших, – сказал Иван.

– Нет, я умираю, – простонал Шурарий. – Хочу только признаться тебе. Я никакой не оппозиционер, меня к тебе приставили следить за тобой. Я неслучайно оказался в общей камере. Я – профессиональный сыщик.

– Кто же тебя поставил следить за мной? – спросил Иван.

– Абрахамсус, руководитель Совета Старейшин.

– Тогда понятно, чего он добивался на самом деле. Какую тайну хотел выведать у меня, – сказал Иван, – Абрахамсусу нужно было знать, что сказал мне отец Варлаам о перемещении через межзвездное пространство. Демон не мог это узнать другим способом.

– Теперь ты бросишь меня? – спросил со слезами на глазах Шурарий.

– Нет, не брошу. Но тебе нужно хотя бы немного идти своими ногами. Я слишком устал.

– Я попробую, – Шурарий поднялся, и опираясь на Ивана, потихоньку заковылял на своих ногах. Шли они конечно очень медленно. Иван еще раз сделал поворот, пытаясь сбить аборигенов со следа. Теперь с Шурарием они двигались по лесу в противоположную от моря сторону, поднимались в горы. Иван надеялся, что в складках гор будет легче укрыться от преследователей.

Шурарий, конечно быстро выдохся, и пришлось остановиться, чтобы немного передохнуть. Иван поднялся на ближайшее дерево, и заметил, что внизу в их сторону движется цепочка чернокожих, вооруженных копьями и луками со стрелами, людей. Аборигены шли налегке, без груза и минут через тридцать должны были догнать беглецов. Иван быстро спустился к Шурарию, снова привязал его за спину. Идти с таким грузом было тяжело, но все же, быстрее, чем подстраиваться под шаг обессиленного пытками "сыщика- оппозиционера".

Иван заметил подходящую скалу, и решил укрыться там. Подъем был достаточно крутой, но на вершине можно было успешно обороняться от превосходящего по численности противника даже с одним мачете. Просто так Иван сдаваться не собирался. К тому же оставался шанс, что аборигены не заметят его маневра и пройдут мимо. Иван уже почти достиг вершины скалы, когда позади громко закричали аборигены, которые заметили беглецов. Потом вскрикнул и затих, привязанный за спиной Шурарий. Иван сделал последний рывок, и укрылся за выступом скалы. Сразу снял со спины Шурария, тот был мертв. Одна стрела попала в шею, две в спину. Иван осторожно выглянул из-за камня. Аборигены с луками наготове окружили скалу. Двое начали подъем вверх. Иван присел рядом с Шурарием, нужно было собраться с силами, приготовится к бою, шансов остаться в живых у него практически не оставалось.

На вершине скалы, где Иван укрылся от преследователей, нашлось с десяток довольно крупных булыжников. Стараясь сильно не высовываться, чтобы не попасть под стрелы аборигенов, Иван перекрестился, хорошенько размахнулся, и с силой катнул два увесистых камня в сторону поднимающихся по скале врагов. Один камень прокатился между ними, второй ударил в ногу аборигена, тот вскрикнул, не удержался на крутом склоне скалы, и покатился вниз. Его падение сопровождалось воем разочарования тех, кто еще стоял внизу с луками наготове. Сразу еще четверо отложили луки в сторону и стали карабкаться по скале. Иван катнул вниз еще пару булыжников, впрочем, на этот раз никого не задел.