На ходу скинул с себя шматье и занырнул с разбега в розовую прохладу Пиу. Красота-то какая, лепота! Плавал минут двадцать, не меньше, заныривал или просто парил на водной глади, пока не услышал истошный детский вопль.

Какого хрена?

Встрепенулся и прислушался. Ну, точно! Ребенок орал где-то за опушкой, именно там и располагалось имение безымянного богатея, что выкупил тут все под чистую.

Тремя мощными гребками доплыл до берега, подхватил штаны и на пятой космической скорости припустил в ту сторону, откуда услышал детский крик, на ходу пытаясь напялить непослушные брючины.

К дому вырулил спустя еще минут пять и даже замер от увиденного масштаба зрелища. Огромный, в три этажа, особняк полыхал бело-красным огнем, но не таким как от обычного возгорания. О, нет! Дело – дрянь!

В метрах двадцати от дома, сидя на коленях и раскачиваясь из стороны в сторону, сидела женщина в униформе прислуги. Триги (прим. автора: раса триги – поставщики рабочей силы по всему Истинному Космосу) – обгорела, но не критично.

– Что случилось? – спросил я, встряхнув служанку и пытаясь привести ее в чувство.

– М-м-м…молодая госпожа не стабильна…полыхнула, а в доме еще трое, ее брат и двое младенцев…помоги-и-ите! – и опять разрыдалась в голос.

Понятно – пубертат силы, иначе, инициация. Твою ж мать! Выяснять, где хозяева не стал, сразу же кинувшись в гущу событий. Хорошо, что мокрый, может не так зацепит.

Очаг возгорания вычислил сразу, девчонка полыхала наверху второго этажа, но вот детский крик и плачь слышался из соседней комнаты. Дерьмо! Но кинулся на помощь не задумываясь. Кожа на моем торсе и руках взбухла и пошла пузырями почти сразу, как только я вошел в дом, а по достижению места назначения и вовсе начала запекаться коркой. Волосы на голове уже давно вспыхнули и оплавились. К черту, все не важно, главное спасти детей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я увидел их сразу. Мальчик подросток прикрывал энергетическим щитом двоих совсем крошечных младенцев, что истошно кричали на его руках. Но сдвинуться с места не мог, молодой еще совсем, для поддержания заслона ему еще требовалась полнейшая концентрация. Но и она таяла на глазах и, то и дело, щит пропадал, а на детей обрушивался океан палящей боли. Молодец парень! Только бы успеть теперь их вынести отсюда и не отключиться от болевого шока.

Мальца на руки и бежать, но на последней ступеньке опора второго этажа рухнула и меня придавило тяжеленной бетонной плитой перекрытия. До выхода было так близко, но только мне уже не успеть.

– Бегите! – надсадно хрипел, сплевывая образовавшуюся во рту кровь. Все перебило легкие.

Последнее, что я увидел, было то, как парень с двумя малютками все-таки покинул полыхающее здание.

А затем меня накрыла темнота. Ну, хоть что-то хорошее успел сделать в своей никчемной и пустой жизни. Так и уходить не жалко.

Но последней мыслью все же была она…Равана…

Непрерывное навязчивое пиканье бьет по мозгам не хуже отбойного молотка, планомерно и беспощадно выдергивая меня из такого сладкого и пленительного дурмана. Там было хорошо, там было не больно. И темнота…

– Нужно вернуть ему силу, тогда он сможет быстрее справиться с повреждениями, – слышу я до боли знакомый голос. Друг…все-таки, заботится обо мне.

– Он не выдержит перехода, это его попросту добьет, – вторит ему чей-то тихий и печальный голос.

– Черт!

А после я снова отдаюсь теплым волнам забытья. Да, здесь хорошо и нигде не болит, не внутри, ни снаружи. И так хорошо вокруг, прохлада обволакивает меня со всех сторон и нет больше жара, огня и копоти. Я хотел бы здесь остаться навсегда. Можно?

Но синие глаза вдруг смотрят на меня с укором, мол «как так-то, а я?». Или то мне только кажется? Скорее всего, так оно и есть…и вновь сон окутываем меня своими теплыми и мягкими объятиями, а я так покорно отдаюсь в его милость.

Следующее мое пробуждение было вынужденным – это совершенно точно. Кто-то ругает меня? Святой Космос, за что? Что я опять-то сделал не так?

– Ассатан, твою мать! – орет такой знакомый властный голос.

– Прошу прощения, мой Архонт, ткани не приживаются, идет отторжение, слишком большой спектр повреждений, как внутренних, так и внешних, – тон извиняющийся и немного растерянный.

– Тогда сделайте ему новое тело и вложите ему туда его мозги. Они-то, надеюсь, не повреждены?

О ком они говорят? Это как же должно потрепать того беднягу, что даже великая и могучая медицина Истинного Космоса не может справиться с поставленной задачей? Х-м-м, интересно…

Один раз меня словно кто-то выдернул из пелены сумрака и тумана, в коем я плавам уже почти бесконечно. Я совершенно точно очнулся, но увидеть ничего не мог. Открывал глаза снова и снова, но ничего не видел. Или только силился их открыть, не знаю. Но я чувствовал. Чье-то живое присутствие, взгляд, что скользит по моему телу, оценивающе и даже как-то отрешенно, мол «ну да, что-то такое и подразумевалось». Не на долго, всего на несколько минут я замираю под бешеной энергетикой чьего-то присутствия, а потом меня отпускает.

И я суматошно пытаюсь привести себя в чувство, вынырнуть из этого стального кокона неподвижности…но не могу. Где-то на периферии моего сознания вопят датчики, почти визжат и сводят меня с ума, но я не могу не продолжать пытаться сделать, даже сам не понимая что. Какое-то адовое безумие! Теперь вокруг меня кто-то кричит и суетливо отдает приказы, мои мысли хаотичны и я не могу зацепиться за хоть что-либо существенное.

Тот взгляд! Мне нужен тот взгляд! Кто это был? Верните его, прошу! С ним мне…легче?

– Стабилизация состояния…выход из комы…готовим пересадку…

Куча разрозненных медицинских терминов один страшнее другого, но теперь я понимаю, что говорят совершенно точно обо мне. Галактическая срань, что со мной произошло? Паника не накрывает, а как будто затаилась и ждет, когда бы ударить помощнее, да побольнее. Сука! Не дождешься!

– Нано-руки готовы, биоматериал есть, начинаем!

И снова темнота, уже принудительная и неосознанная. Полнейшая.

– Он очнулся? – слышу я тихий голос своего брата.

– Да, мы сделали это медикаментозно, он почти абсолютно стабилен, и вы даже можете немого поговорить. Но только немного, если что, я буду на посту, – а это уже чье-то девичье чириканье. Х-м-м и, кажется, даже слышны флиртующие нотки. Да, не смог сдержать улыбки. А когда же дверь хлопнула, я даже затаил дыхание.

– Ас, я вижу, что ты улыбаешься, – голос Молоха вдруг охрип.

– А вот я…

И тут же закашлялся, сильно, почти до рвотного рефлекса. Губ коснулся прохладное стекло бокала и мне помогли хлебнуть воды. Да, спасибо, так намного лучше. И продолжил, как ни в чем не бывало:

– А я вот ничего не вижу, брат, – и прикоснулся руками к лицу, понимая, что на глазах у меня плотная медицинская повязка.

– Да, Ас, не видишь, – подтвердил мои опасения Молох.

– Какого хрена? – запаниковал я.

– Это – новые глаза, придется немного подождать пока они окончательно приживутся.

– Что еще у меня новое?

На этом моем вопросе дверь в палату еще раз хлопнула и впустила, по звукам, нового гостя.

– Да почти всё, долбанный ты герой! – о, Архонт пожаловал собственной персоной.

– Что-то я не понял. Я опять что-то напортачил, да? – осторожно задал я мучающий меня вопрос. Я силился вспомнить, что со мной произошло, но в памяти отложились только моменты, как я плаваю в Пиу, да упиваюсь его потрясающей прохладой. Дальше все, кисель из поплывших образов. Что же меня подстрелили за купание в частном водоеме? Выстрелом в голову, никак иначе.

– Напортачил, Ас!

– Каин, осади, – тихо попросил Молох.

– Да? Что еще? Ты, пока я буду говорить, список напиши, чтобы уже наверняка.

– Может хватит уже? Я нихрена не помню, можете уже не томить? – нетерпеливо перебил я.