Нет-нет, сначала было как-то даже терпимо, знаете ли. Ну ходит, ну не замечает меня, ну не смотрит даже в мою сторону, делов-то. Подумаешь, не больно-то и надо, переживу. Но потом я узнал, что она идет на свидание. Бум-бум-бум: это тараканы в моей голове исполнили рок-балладу…

Не знаю, как так работали мои внутренние радары, но они, почему-то, решили настроиться на ее частоту и никогда ей больше не изменять. Все, теперь я просто знал где она, чувствовал ее, почти осязал. Вечный, сияющий красным светом, маяк!

Конечно, стоило мне только почувствовать, как она вечером покидает свои хоромы, как я тут же, не смотря на все свои себе обещания не вмешиваться в ее жизнь, был рядом. Почему? Потому, что я не мог больше допустить, чтобы ее губы прикасались к чужим губам! Не мог и все тут! Для начала, я не таскался за ней по пятам, нет. Что вы, п-ф-ф-ф! И зря, мать твою! Потому что эта синеволосая бестолочь, пьяная в дугу при первом же загуле со своими отпетыми подружками присосалась пиявкой к какому-то левому мужику. Этого смертника спасло от неминуемой гибели от моей ярости только то, что я увидел этот, с позволения сказать, поцелуй уже по факту — по записям камер видеонаблюдения. Да-да, я отсматривал все, что касалось ее перемещений. Нехер жопой крутить перед кем попало!

И вот тебе на: нарядилась в платье, причесон на голове навела, туфли нацепила. У-у-у, бесит! Ладно, пойдем, посмотрим одним глазком куда она свою очаровательную попу на ночь глядя потащила и плевать мне на то, что на часах только половина седьмого вечера. Дома надо сидеть, а не по ресторанам шастать с непонятными мужланами! Либо я тебя трахать буду, Равана, либо никто. И насрать мне, ежели моя логика кому-то не понравится.

Вот она, сидит цветочек аленький, глазками невинно хлопает. Хлопай, хлопай, но домой ты поедешь одна, даже если мне этому представителю мужского пола придется все ноги переломать. Два часа эти голубки мне кровь пили, разговаривали они, мать твою, общались, узнавали друг друга поближе. Угу, очаровательно просто!

— Заказывать что-нибудь будете? — в четвертый раз подошла ко мне официантка.

Я так красноречиво на нее посмотрел, что она чуть замертво тут же не грохнулась. Отвали, дорогуша. Не видно, что ли, что дядя злой, сидит напряженный, волком смотрит в одну точку, куда-то вниз, где долбанная Равана Малигос все продолжает улыбаться другому, блять, мужику. Не мне!

И вот, наконец-таки, вижу, что прощаются. Встает, давая понять знаком, что провожать ее не нужно и уходит. Походка от бедра, грудь вперед…ух, исчадие ада в юбке!

Тут же двинул в сторону ухажера-смертника, тот остался сидеть на своем месте и медленно допивал оставшееся вино. Присел к нему без спроса, уставился зло и с прищуром, так чтобы тот сразу понял, что я не с мирными намерениями пожаловал.

— Чем обязан? — вежливо, но боязливо спросил мужичок. Пригляделся, нехотя признавая, что такой себе нормальный экземпляр, часы дорогие, одежда сшита на заказ. Все, теперь он меня еще больше раздражать начал.

— Девчонку забыть, никогда ей больше не звонить. Ослушаешься — останешься без звонилок и ходилок, — кивнул я в сторону его рук и ног.

— Я не знал, что девушка не свободная, — прозвучала жалкая попытка оправдания.

— Теперь знаешь, — поднялся и тоже направился на выход, слыша в ответ лишь тихое «понял». Ну еще бы ты не понял, хрен моржовый!

Я был злой и неудовлетворенный. А еще я стал невидимкой для нее. Абсолютный игнор, полный штиль, ледяная глыба, а не женщина, вот в кого она превратилась.

В рабочих моментах, когда я говорил, она демонстративно рассматривала маникюр или копошилась в своем телекорпе, с кем-то переписываясь и чему-то улыбаясь, бывало, шепталась с подружками, не поднимая на меня головы. Все, Ас, приплыли. Хотел выдрать ее из своей жизни — вот, принимай результат, даже ошметков не осталось, удалил качественно.

Попытки вызвать ее ревность тоже не увенчались никаким успехом, я ведь пытался и ни один раз. Попадался ей на глаза то с одной девицей, то с другой, бесчисленное множество обезличенных профурсеток всех моделей и фасонов…Ноль! Безжизненный взгляд сквозь меня — вот и все чего я добился от нее. Ей было фиолетово, ее отвязка от меня сработала на все сто процентов, тогда как я медленно, но верно начинал ей болеть. Первые предвестники начинающегося тяжелейшего хронического заболевания были на лицо.

Все, что мне от нее осталось — воспоминания и подаренный браслет, что теперь всегда был при мне: носил его в кармане брюк, постоянно теребил его и натирал большим пальцем, так я чувствовал себя увереннее, что ли, а еще ближе к ней. Воображал, что этот кусок драконьей кости, на самом деле, не просто красивая побрякушка, а что-то, действительно, ценное и значимое в ее жизни и она решила подарить его мне, потому что я тоже что-то, да значу для нее. Истинный Космос, в кого я превратился?

Но себе решил больше не изменять. Да, я никого к ней не подпущу больше, всех разгоню. Если потребуется, объясню более доходчивыми методами, что дама занята. А сам больше не сунусь, вот такой я мудак. Спросите: и что будешь так ее всю жизнь морить без надежды на светлое семейное, пропитанное счастьем, будущее? Не знаю, но пока отпустить не могу и даже пытаться не стану. Сколько хватит сил, столько и буду ее цеплять, дразнить, саркастично подтрунивать, но оставить в покое — это выше моих сил и возможностей.

А теперь задайте свой главный вопрос. Какой? Ну этот, про то была ли у меня полноценная личная жизнь, в отличие от Раваны? Была-то была, только вот полноценной ее назвать можно разве что с большой натяжкой. Я этих женщин не хотел, таскал за собой по мероприятиям, точно телят на привязи, на зло синеглазой зазнобе, просто так для статуса, но, чтобы был хоть какой-то интерес — нет, выжженая безжизненная пустыня. Трахался только тогда, когда совсем хреново было, когда приспичит, для удовлетворения физиологических потребностей. Да, спустить пар и забыть. Так и жили, почти не тужили.

Если бы только можно было отмотать все назад…или, хотя бы, как-то исправить.

— Наша синеглазка опять отсутствует не понятно где? — осторожно спросил я Архонта, стараясь, чтобы голос звучал отстраненно и незаинтересованно. На самом деле я точно знал где она, но дико волновался из-за ее там нахождения.

— У нее задание на Каа, Ас, — вот так номер, Кай мне врал и от этого я еще больше начинал заводится.

Уже третий день Равана находилась в стенах «Эребро», самом продвинутом медицинском центре на Ра-Кратосе. Но как спросить, чтобы не выдать себя с головой? Очевидно же, что Архонт скрывает ото всех местонахождение моей драконицы и всячески приукрашивает действительность, а я же своей жопой чувствовал, что творится какая-то дичь.

А потом я проследил закономерность. Как только на Тетре проходили боевые учения, так сразу же Малигос резко отправлялась «в командировку» на какую-нибудь планету сроком на неделю, а то и больше.

В груди поселился и обосновался, разъедающий душу, страх. Впервые в жизни я боялся не за себя, а за другое живое существо, да так, что поджилки тряслись. Пока она не появлялась на горизонте, вновь визуально здоровая и счастливая, я не мог ни спать, ни есть, ни, толком, жить. Мне необходимо было знать, что с ней происходит в стенах «Эребро», но как это сделать я не знал. Дальнейшие вопросы к Каю, по-прежнему, не давали никаких результатов, а подозрительные взгляды Архонта вгоняли в еще больший ступор. Чертов замкнутый круг. И я решился на должностное преступление.

Да-да, опять превышение своих полномочий — это вам не шутки, ребята. Но я извелся конкретно. Когда же молодая медсестра трансплантационного отделения органов и тканей, за энную сумму и обещание свидания, сообщила всю интересующую меня информацию, я был в одном шаге от истерики. Да, господа, Демон смерти Ассатан Иво Эрэбус Морт чуть не подавился воплем ужаса, ведь в стенах этого замечательного медицинского учреждения Раване Малигос уже шесть раз пришивали новую ногу, четыре раза руку, а также утверждали, что у нее проблемы с концентрацией. Ну нихрена ж себе! И после этого Кай продолжает отправлять девчонку снова и снова на симуляторы? Сколько еще раз нужно пришить этой драконице конечности, чтобы до его тупой башки дошло, что…А, собственно, что?