- Я так и думал. Нужно сопроводить человека. На ту сторону...

   Пока Барьялай ничего серьезного не видел - ну сопроводить, так сопроводить. На ту сторону ходили часто - журналисты, сотрудники "Красного креста", наемники, разведчики, инструкторы. Дело житейское.

   - Куда сопроводить?

   - Тангай. Туда же, куда идешь и ты.

   Барьялай не мог понять причины нервозности американца.

   - Сопроводим...

   Американец придвинулся ближе

   - Ты сказал. Ты нее понимаешь, насколько важен этот человек? Он важен настолько, что если ты не доведешь его до Тангая - господин Хекматиар **** прикажет снять кожу с тебя и со всех твоих людей. Теперь ты понимаешь, насколько это серьезно?

   Давать задний ход было поздно...

   - За такую работу должна быть и плата...

   - Назови! - американец был не настроен шутить

   - Двадцать.

   Американец поморщился. Двадцать тысяч долларов - это много, столько за перевод одного человека никогда не платили. Но - по крайней мере, этот самый Маллен не будет стоять у него над душой. Он платит за то, чтобы от него избавиться - хотя бы на время. А там...

   - Согласен...

   - Деньги вперед.

   - Получишь сейчас же. В банке. Помни, что я тебе сказал.

   Барьялай улыбнулся

   - Пусть твой человек приготовится идти. Выходим уже сегодня.

   * Масуд - счастливчик (дари)

   ** Джаванан-и-муслимен - мусульманская молодежь - запрещенная экстремистская организация, существовавшая в действительности. С нее по сути начиналось исламское сопротивление в Афганистане. Все - и Раббани и Хекматиар и Халес и другие прошли через нее.

   *** партядра - одной из ошибок НДПА в Афганистане было стремление установить свою власть даже так, где ее не было никогда даже при короле и Дауде. С этой целью организовывались партядра, они посылались в кишлаки и уезды, тем самым создавая фактор раздражения для местных жителей и служа мишенями для духов. Если бы была принята более разумная политика - создать несколько укрепленных районов и оттуда действовать - потерь было бы намного меньше, и среди афганцев и среди русских - а моджахеды таких успехов не достигли бы. Но даже при всем при этом моджахеды на одного убитого русского теряли двадцать-тридцать своих.

   **** Гульбеддин Хекматиар, полевой командир, исламский экстремист из непримиримых, один из членов "Пешаварской семерки". Жив до сих пор, имеет отношение к движению "Талибан". Особо опасен.

Место для засады было идеальным. Если бы это было в любом другом месте - лейтенант никогда бы не разместил группу здесь - как в тире, первое что приходит в голову, когда смотришь на это место - "засада". Но здесь был то ли Афганистан, то ли Пакистан - короче, для духов это была своя земля. А для них - чужая. Чужая и враждебная, где не стоило задерживаться ни одной лишней минуты.

   В качестве тормоза для каравана лейтенант избрал минное поле - просто ничего другого сделать было нельзя. Если бы он поставил группу по фронту каравана, прямо на тропе - он демаскировал бы засаду и подставил бы пацанов - а этого он избегал настолько, насколько возможно. Конечно, это их земля, тут они будут гнать караван не так как в Афганистане. В Афганистане перед караваном гнали стадо животных, чтобы если тропа заминирована - животные ее бы разминировали своими ногами. В последнее время у шурави появились мины нового поколения - комплексы "Охота", различающие животных и людей и не реагирующие на животных. После того, как несколько караванов погибло на управляемых минных полях - тактику снова сменили. Теперь где были пленные и рабы - вперед гнали пленных, где таковых не было - вперед гнали женщин и детей, потому что их жизни по сравнению с жизнями мужчин мало что стоили. В итоге сейчас спецназовцы и вовсе предпочитали подрывать мины вручную там, где это было возможно.

   Они расположились не так, как планировалось раньше - а на противоположном склоне, на террасе. До тропы, по которой пойдет караван было всего метров сто пятьдесят - двести. Лейтенант разбил подчиненных ему людей на две большие группы по восемь человек и разнес их по фронту более чем на двести метров. Рискованно - но в таком случае первая группа будет бить в лоб каравана, вторая - в хвост и таким образом получается что-то вроде огневых клещей. По центру же будет относительно безопасно - там они пойдут в атаку. И там их будет ждать минное поле...

   Минное поле ставил старый и опытный ас, виртуоз саперного искусства, прапорщик Раденко, единственный в группе старший прапорщик. Он же был самым старшим в группе по возрасту - тридцать девять лет. Этот старый и прожженный волк войны, успевший хапнуть и Вьетнама, и в Ливане побывать, и еще черт знает где, был фанатиком минной войны. Его и сослали то в спецназ ради того, чтобы он не задалбывал командование требованиями начать тотальную миную войну, перекрыть управляемыми минными полями всю афгано-пакистанскую границу. Прапорщик Раденко вообще считал, что все остальные члены группы должны просто сопроводить его до места встречи каравана, помочь дотащить минно-взрывные средства и прикрыть его, пока тот вяжет взрывную сеть. А стрелять и смысла нет - если духи войдут на минное поле, установленное им, Раденко - то ни один из них с него не выйдет. Разведчики матерились - Раденко не знал меры и всегда брал минно-взрывные средства с запасом, "шобы було" - что добавляло по два, а то и три килограмма к их и так тяжелым рюкзакам. Но Скворцов его уважал - а остальные его зауважали после того, как на одно из минных полей прапорщика влетел большой караван из десяти "Симургов".* Минное поле тогда ставили долго, несколько часов и мин не пожалели. А суть была в том, что электрическая цепь автоматически замыкалась тогда, когда головная машина въезжала на обозначенный участок. К этой цепи были густо привязаны "лягухи" и МОНки** Потом подсчитали, сколько патронов израсходовали на то, чтобы забить караван - ровно шесть. Лейтенант прибил из СВД тех, кто еще подавал признаки жизни после подрыва и все, остальные даже не стреляли. Весь караван разом подорвался на минном поле - и сгорел дотла...

   Сейчас прапорщик сидел на террасе, объясняя своим помощникам - он натренировал нескольких бойцов группы помогать ему, потому что времени в одиночку поставить минное поле не хватало. Помощниками были Шило, Бай и Грузин.

   - Значит так... - прапор уже усел примерно начертить схему местности на вырванном из тетради листе и сейчас быстро расставлял пометки карандашом - вот здесь мы их стопорнем. Здесь - видишь, куст - я поставлю МОНку...

   - А если головной дозор будет проверять кусты? - спросил Шило

   - На своей-то территории? - фыркнул прапор. И тем не менее, слова Шила заставили его задуматься. Он обернулся, осмотрел тропу сначала невооруженным глазом, потом в бинокль. И принял решение - другое...

   - Ты прав. Тогда делаем вот что - он быстро стер ластиком несколько пометок, начертил новые - вон там вон есть валун, видите? Под него-то я и подложу "громыхалку" прямо под основание, солидно так. Сигналом к началу операции будет подрыв этой самой громыхалки. Я не я, если камень не свалится на тропу - а в нем несколько тонн. На тропе он, конечно, не удержится - но шарахнет изрядно. Дальше. Вдоль тропы с удалением десять - двадцать метров высаживаем "озимые" - в одну строчку, с интервалом метров двадцать. Это делаем я и Шило - Шило сажает "озимые", я минирую валун и присоединяюсь к Шилу. Грузин - ты с Баем отрезаешь позиции стрелков МОНками - картошку сажать не будем, смысла нет. На неизвлекаемость не ставь - если будет возможность, заберем с собой. Нам еще от хвоста отрываться.