Информативные идентификации, ответственные за дифференциацию и индивидуализацию эмоциональной жизни ребенка, происходят между ним и его объектами любви после достижения индивидуальной идентичности и индивидуальности объектов. Обычно мать – первый объект любви для детей обоего пола. Поэтому более ранним чувствам присуще материнское и «женское» качество и они склонны отвергаться как «изнеженные» мальчиками в латентный период и мужчинами с резко выраженными фаллическими чертами личности. Для эмоционального развития мальчика представляется особо важным, чтобы во время эдипальной стадии отец время от времени был для него главным объектом любви. Это дает ему возможность и побуждает к тому, чтобы возникли любящая эмпатия и информативные идентификации также с чувствами отца. Девочка находится в более благоприятной ситуации в том отношении, что ее эдипальное развитие обычно включает полномасштабное чередование обоих родителей в качестве главных объектов любви. Это может содействовать более разносторонней и полной нюансов эмоциональной жизни и большей способности к эмпатии вообще у женщин по сравнению с мужчинами.

Информативные идентификации играют важную роль не только в приобретении длительной способности к переживанию различных чувств в адекватных связях, но и в построении репрезентаций внутренних миров Собственного Я и объекта (см. также «генеративную эмпатию» Шэфера [*]). Обеспечивая мир представлений ребенка индивидуально варьирующим эмоциональным смыслом, информативные идентификации являются решающими в формировании мысленных представлений о себе и своих объектах как об уникальных индивидах. Они обеспечивают ребенка длительным и прогрессивно обогащающимся материалом для интроспекции и эмпатичес-кого понимания других. Нетрудно увидеть аналогии между этим процессом и успешным психоаналитическим взаимодействием.

Многие авторы хотели придать объективно наблюдаемым феноменам «передачи аффекта» (Furman, 1978) или «резонанса аффекта» (Buie, 1981) статус ранней формы эмпатии (Olden, 1953, 1958; Greenson, 1960; Ferreira, 1961; Burlingham, 1967; Schafer, 1968; Olinick, 1969; Post, 1980; Goldberg, 1983). Однако, хотя можно утверждать, что разделение эмоционального переживания с другим человеком уходит корнями в ранние взаимодействия мать-младенец, эмпатия определенно представляется структурным достижением, которое становится эмпирически возможным лишь после дифференциации и интеграции индивидуальных образов Собственного Я со способностью к интроспекции и объекта со своим внутренним миром.

Суммируем: информативные (или интроспективные) идентификации осуществляются с субъективным эмоциональным переживанием объекта и становятся возможными вследствие способности к интроспекции. Они мотивируются необходимостью повторного нахождения объекта с его внутренним миром после интеграции индивидуальных образов Собственного Я и объекта. Они основаны на тотальности вербальных и невербальных ключей к внутреннему переживанию объекта. Они выстраивают эмоционально выразительные репрезентации внутренних миров Собственного Я и объекта, существенно важные для формирования идентичности и индивидуальных образов объектов. Вызывая разделяемое эмоциональное переживание, они делают возможным понимание других людей и образуют существенно важный элемент (и предпосылку) во всей зрелой человеческой близости.

Термин эдипов комплекс имеет отношение к стадии психического развития, которая крайне интенсивно изучалась теоретиками психоанализа и клиницистами. Не предпринимая какой-либо попытки обзора обширной литературы на эту тему и не вступая в детальное обсуждение феноменологии и движущих сил эдиповой стадии, я кратко представлю в этом разделе некоторые мысли по поводу его первоначального развития, а также краткосрочное умение с ним справляться посредством фазово-специфических эдиповых интернализаций.

Как уже утверждалось, после установления константности Собственного Я и объекта имеет место период, когда взаимоотношения ребенка со своими родителями продолжаются по сути как диадные (Edgcumbe and Burgner, 1975). В отличие от функциональной привязанности, эти взаимоотношения являются диадными с двумя различно воспринимаемыми индивидуальными объектами. Представляется, что триадные взаимоотношения между имеющими к нему отношение сторонами будут в основном развиваться, когда дополнительная интернализация с помощью оценочно-селективных и информативных идентификаций сделает такое развитие возможным и правдоподобно объяснимым.

Воспринимаемое физическое сходство с отцом склонно делать отца идеализируемым образцом для мальчика. Это дает начало процессам оценочно-селективных идентификаций с характерными чертами отца, которые, в свою очередь, начнут выстраивать и придавать содержание специфической индивидуальной идентичности мальчика. Такие диадные взаимоотношения еще не мотивируются соперничеством. И хотя мальчик сильно желает одобрительного отображения отца и зависит от него и таким образом склонен испытывать стыд и быть уязвимым к унижающим переживаниям, идеализированный образ отца существенно свободен от ощущаемой амбивалентности. Это раннее взаимодействие с доэдиповым отцом особенно важно для развивающейся половой идентичности мальчика и в его подготовке и мотивации возникновения эдиповой триады (см. также Bios, 1985). Хотя они и доэдиповы, это взаимоотношения между индивидами и их не следует ошибочно принимать за продолжение функциональной привязанности. Они также не должны приравниваться к негативной эдиповой констелляции, как это предлагалось некоторыми авторами (Lampl-de Groot, 1946; Blanck, 1984). Негативный эдипов комплекс основан на эдипаль-но мотивированных идентификациях, которые лишь позднее трансформируют взаимоотношения мальчика с отцом в настоящие любовные взаимоотношения.

В то же самое время мальчик в своих взаимоотношениях с главным объектом любви, матерью, становится все больше знаком с ее внутренним миром через процессы информативной идентификации. Во внутреннем мире матери мальчик будет находить отца как человека, для которого мать сберегает важные и специфические части и формы своей любви. Это открытие делает отца соперником, и, при условии, что оценочно-селективные идентификации с отцом достаточно усилили идентичность мальчика, начинаются триадные взаимоотношения.

Для девочки мать первоначально склонна быть и главным индивидуальным объектом любви, и представительницей идеального Собственного Я. Аналогично мальчику, она вскоре найдет отца в качестве объекта любви матери во внутреннем мире последней. Таким образом, она побуждается конкурировать за любовь матери. Однако несходство соперников и отсутствие предыдущей интерна-лизации отца как индивидуального объекта склонно делать сохранение иллюзии успеха в этом соревновании трудным делом для девочки. В «нормальной» семейной обстановке попытки девочки идентифицировать себя с характерными чертами противоположного пола не встречают доброго отношения со стороны каждого родителя, тогда как отсутствие у нее пениса остается как постоянное и видимое напоминание об очевидно прочном несходстве со своим отцом (Freud, 1925). При благоприятных условиях девочка чувствует, что отец ценит ее женские качества и, таким образом, ее отличие от него. Представляется, что после периода увеличивающего унижение соревнования с отцом, включающего орально-садистские фантазии о захвате и инкорпорировании пениса отца (Jacobson, 1964), девочка неохотно заменяет мать отцом в качестве своего главного объекта любви, который, по-видимому, обещает любовь и высокую оценку без постоянного нарциссического унижения. Как объект любви отец становится главным объектом для информативных идентификаций девочки с неизбежным открытием матери в качестве привилегированного объекта любви во внутреннем мире отца. Эдипальное соперничество девочки будет затем продолжаться с матерью как главным соперником и основным объектом для ее оценочно-селективных идентификаций.