Мауи очень любил рыбную ловлю и никогда не расставался с рыболовным крючком, пряча его под набедренной повязкой. Своим крючком Мауи гордился. Он был сделан из челюсти его бабушки, покрыт перламутром и украшен пучком собачьей шерсти. Крючок обладал магической силой, и улов у Мауи всегда был лучше, чем у его братьев. Рыба никогда не срывалась с этого необыкновенного, покрытого острыми зазубринами крючка.

Однажды, узнав, что завистливые братья не собираются поутру брать его на рыбную ловлю, Мауи спрятался на днище их каноэ. Обнаружили они его на борту лодки не сразу, а увидев, рассердились и хотели повернуть назад. Пришлось Мауи пустить в ход свою волшебную силу. Он расширил океан, и берега отодвинулись далеко-далеко.

Мауи сам выбрал место для ловли. И когда братья забросили свои крючки в воду, удочки сразу же задергались. Очень скоро дно каноэ было завалено рыбой.

— Пора и мне порыбачить! — решил Мауи.

Но братья отказались дать ему наживку. Они считали, что наловили уже достаточно рыбы. Тогда Мауи с силой ударил себя кулаком по носу. Брызнула кровь. Он обмазал ею крючок и бросил лесу в море, бормоча заклинания.

Глубоко-глубоко спускался его крючок, пока не зацепился за рыбу-землю, которая принадлежала Тонгануи, сыну морского бога Тангароа. Леса натянулась. Мауи запел магическую песню, которая делает самую тяжелую ношу легкой, и стал потихоньку тащить рыбу-землю из океана. Он пел все громче и громче, и мускулы на его руках выступали, словно корни старого дерева.

Как ни сопротивлялась рыба-земля, а пришлось ей сдаться. Сбросив с себя океан, она всплыла, и братья заохали от удивления, потому что увидели на рыбьей спине деревья, дома и людей.

Мауи оставил братьев в лодке, а сам отправился мириться с морским богом. Но жадные братья не усидели. Они выскочили из каноэ и принялись делить рыбу-землю. А та, проснувшись, задрожала, и ее гладкое тело покрылось складками, которые так и остались до наших дней в виде холмов и горных хребтов.

Люди хорошо помнят эту историю. Вот почему они называют Северный остров Те Ика а Мауи, то есть Рыбой Мауи. А Южный остров Новой Зеландии носит имя Те Вака а Мауи — Лодка Мауи.

Вот ведь какой хороший подарок сделал людям хитрый силач Мауи!

Ну а дальше? Как распорядились братья рыбой-землей? Этого никто не знает. Слишком давно жил полубог Мауи. Зато о событиях, которые произошли сравнительно недавно, известно во всех подробностях. Трудно представить себе человека, который не смог бы рассказать вам о великом полинезийском мореплавателе Купе, тысячу лет тому назад открывшем эту удивительную страну.

Сделал он свое открытие совершенно случайно. Рассердившись на вожака кальмаров, объедавшего приманку с крючков, Купе поклялся убить его. Помочь Купе вызвался его старинный приятель Нгахуэ. Приятели снарядили свои прекрасные лодки, посадили за весла по шестьдесят гребцов и вышли в море.

Но догнать дерзкого вожака было не так-то просто. Много дней и ночей преследовали его охотники, пока на горизонте не показалась странная белая полоска.

— Хе Ао! Облако! — воскликнула Хина Те Апаранги, жена Купе, сопровождавшая его в плавании вместе с пятью смуглокожими ребятишками.

Но женщина ошиблась: светлая полоска вовсе не была облаком. Впереди лежала гористая, закутанная в белые туманы земля. Недолго раздумывая, Купе окрестил ее именем Аотеароа — Длинное белое облако.

Наглый кальмар был настигнут мореходами в узком проливе между Северным и Южным островами. Купе сдержал свое слово: удар его топора пришелся головоногому чудищу между глаз. Вожак кальмаров испустил дух. Покончив с этим делом, отважный Купе вместе со своими спутниками принялся обследовать открытую им страну.

Она им понравилась. Понравилась чрезвычайно, хотя и удивила. Ну, хотя бы потому, что населена она была одними лишь птицами. Ни людей, ни зверюшек — только тысячи, тысячи птиц. И каких! Удачливый Нгахуэ убил, например, бескрылую птицу, до клюва которой не дотянулся бы рукой даже самый долговязый гребец, разве что подпрыгнул бы. Одним ударом исполинской ноги она могла бы уложить охотника. Хорошо, что Нгахуэ оказался проворней. Удивило мореплавателей и обилие драгоценного, изумительно твердого камня — нефрита, который всюду зеленел здесь на берегах торопливых ручьев. Горячие фонтаны били из земли, и огромные деревья, вершины которых терялись в облаках, стояли, будто войска великанов.

Вернувшись на родные острова, Купе не стал делать секрета из открытия.

— В лунные месяцы начала южного лета плывите немного левее заходящего солнца, — сказал он людям своего племени, — и тогда на вашем пути встанет Аотеароа — земля гор, лесов и птиц.

Прошло много веков, и его совет пригодился.

Когда с берегов страны Гаваики поплыли большие лодки.

Когда смелые вожди повели своих людей по пути, указанному Купе.

Когда скалистые кручи Аотеароа увидели те, кому суждено было стать бессмертными. До сих пор живут в преданиях маори их имена.

Алым пламенем цветущих деревьев похутукава встречала их новая родина. И один из вождей, сорвав с головы убор из красных перьев, произнес:

— Цвет вождей Гаваики отброшен ради цвета новой земли, приветствующей нас. — И бросил свое оперение за борт.

Это был великий, великий, великий день. От людей, что сошли тогда на берег Аотеароа, ведут свое происхождение гордые маори. Экипаж каждой лодки положил начало нескольким племенам. Нет большей чести для маори, чем эта: знать, что в твоих жилах течет кровь героев, приплывших сюда на этих славных ладьях.

И снова потекли годы и годы. Теперь сынам Гаваики не надо было совершать долгих морских путешествий: земля Аотеароа была достаточно обширной, чтобы прокормить всех. Правда, здесь было холоднее, чем на оставленной родине, и о вкусе кокоса, банана и хлебного дерева вскоре пришлось навсегда забыть. Зато сладкого картофеля — кумары можно было выращивать так много, что даже одного урожая хватало на целый год. Жена капитана лодки «Аотеа» привезла сюда клубни кумары в двойном поясе, согрев их во время долгого плавания своим телом, и о «поясе Ронгоронго» до сих пор поют маори песни.

Взыскательной и строгой матерью стала для пришельцев страна Аотеароа. Она заставила их научиться многому такому, о чем они не имели понятия, когда жили под жарким солнцем Гаваики, — изготовлять теплую одежду из стеблей местного льна или собачьих шкур, строить амбары для хранения сладкого картофеля, выдумать множество хитроумных орудий для охоты на птиц. Они научились делать из зеленого камня острейшие тесла и валить с их помощью огромные деревья, чтобы делать из лесных исполинов долбленые корпуса лодок и опоры для прочных и теплых хижин.

Но время шло, и потомки тех, кто так дружно привел свои легендарные лодки, перестали считать себя одной семьей. Каждый год, едва на полях заканчивалась уборка кумары, на Аотеароа вспыхивали кровопролитные войны. Кровная месть и горечь несмытой обиды толкали племя на племя из года в год, из века в век. Оттого бесстрашие и доблесть, мужество и выдержка ценились здесь превыше всех иных человеческих достоинств, а сердце врага стало почетнейшим из трофеев.

Шло время, поколения сменялись поколениями, и ничто не предвещало перемен в жизни трудолюбивых и воинственных сынов Аотеароа, пока однажды на горизонте они не увидели белые крылья огромных, невиданных лодок.

13 декабря 1642 года голландский капитан Абель Тасман сделал запись в судовом журнале об открытии неизвестной земли.

В тот черный и знаменательный день взгляд европейца впервые оценил красоту страны остроконечных гор, корабельных лесов и кипящих гейзеров.