Командование же Ленинградского фронта не спешило пополнять ряды Второй Ударной, резервов почти не выделяло – берегли на самый крайний случай. А вдруг гитлеровцы снова пойдут на Ленинград? Придется тогда выгребать все остатки, вплоть до последнего красноармейца, и бросать на защиту города Ленина…

Сдавать колыбель Октябрьской революции никак нельзя, ни при каких обстоятельствах. Это же ясно! Верховный Главнокомандующий этого им никогда не простит. Со всеми вытекающими…

После короткого совещания майор Злобин и полковник Глазунов решили: нужно, пока не поздно, наладить подвоз снарядов. Это наша первая и главная необходимость. Будут снаряды – сможем отбиться и от панцеров. Ну, а если нет…

Собрали обоз, отправили в тыл – срочно за боеприпасами! Ну, и за всем остальным тоже: горючим, фуражом, едой, лекарствами… Длинная вереница телег потянулась к Малой Вишере…

Но гитлеровцы тоже не дремали. Как и предполагал полковник Глазунов, в небе скоро появилась «рама», а потом – и «юнкерсы». Они шли плотным строем, тремя большими группами. Низко, уверенно – все равно помешать им никто не мог, зениток в 59-й бригаде не имелось. Самолеты, наметив цели, перевернувшись, срывались вниз. С мерзким, раздирающим душу воем…

Красноармейцы побежали прятаться в укрытия – кто куда. В основном – в немецкие траншеи и блиндажи, благо они не слишком пострадали во время штурма. Да и сделаны были на славу – прочно, надежно, с немецкой основательностью.

Гораздо хуже пришлось артиллеристам – не успели еще окопаться, зарыться в землю. Надо укрываться в сараях и амбарах… Глядишь, фрицы и не заметят! Тут как в детской игре – кто не спрятался, я не виноват.

В голубом небе надсадно ревели немецкие «штуки», заходили в пике, бросали черные бомбы. На улицах встали огненно-желтые фонтаны, во все стороны полетели куски бревен… Дома, коровники, бани, деревья – все горело. Воздух стал тяжелым, тошнотворно-кислым, наполненным страхом и смертью. Из пылающих изб и разбитых сараев выскакивали контуженые, полуоглохшие бойцы, падали на землю, катались, чтобы сбить с себя огонь. Старые ватники горели хорошо…

Майор Злобин еще до начала налета приказал отогнать броневик подальше, на окраину села. Там он еще утром заметил полуразрушенный коровник – длинное кирпичное здание. То, что нужно: можно укрыть машину и переждать бомбардировку…

Осторожно въехали внутрь помещения. Коров давно угнали немцы, стойл и дощатых стен-перегородок не было – очевидно, крестьяне разобрали на дрова. Или на какие другие свои нужды. Но внутри все еще остро пахло навозом и даже, кажется, молоком…

Пользуясь моментом, решили выйти, покурить. А то давно сидим, все затекло… Иван Мешков вылез из бронемобиля и с наслаждением затянулся папиросой. К нему присоединился и капитан Лепс.

Леонид Анатольевич дома курил дорогой трубочный табак, но в данной ситуации готов был обойтись папироской. Хоть не слишком он уважал «Беломор» (за грубый, по его мнению, вкус и запах), но что поделать – надо пользоваться тем, что имеется, таковы правила игры. А не хочешь – вообще останешься без табака…

Леонид Лепс и Иван Мешков стояли у ворот, курили и заодно посматривали по сторонам – не видно ли фрицев? Линия фронта близко, сразу за Спасской Полистью, могут просочиться, пролезть между нашими частями. И нанести удар в спину…

Сергей Самоделов в это время копался в моторе, а Матвей Молохов, пользуясь моментом, стал чистить оружие – оно всегда должно быть в идеальном состоянии. Занялся сначала гранатометом, а потом решил проверить и пулемет…

Майор Злобин тоже не сидел без дела – принял на себя обязанности дозорного. Забрался на крышу коровника, залег повыше и стал осматривать в бинокль окрестности. Так, что мы имеем?

Спасскую Полисть по-прежнему бомбили. Над улицами висел серый дым, горело все, что могло… Да, тяжело красноармейцам и артиллеристам пришлось. Не говоря уже о местных жителях – тех, кто еще остался… Наконец «лаптежники» развернулись и полетели назад – дело сделано, можно возвращаться на свой аэродром. Тем более что отбомбились они безукоризненно – советские артиллерийские позиции были почти полностью уничтожены…

Майор Злобин проводил бомбардировщики мрачным взглядом: «Эх, сюда бы парочку переносных зенитных комплексов! Но нельзя, по заданию не положено…» Еще раз осмотрел окрестности – нет ли немцев? Момент уж больно подходящий… Сам бы он на месте Ванделя именно так и поступил: пока идет бомбежка, незаметно подобрался к селу и атаковал. Налететь, ошеломить, опрокинуть, уничтожить…

Владимир Викторович перевел бинокль на ближайший лес и заметил на опушке вереницу солдат в серо-зеленой форме. Появились-таки! Да, все командиры мыслят одинаково… В том, что это были немцы, сомневаться не приходилось – оптика позволяла рассмотреть их форму подробно, даже знаки отличия были видны…

План генерала Ванделя оказался прост: обойти Спасскую Полисть с тыла и отрезать прорвавшиеся части от снабжения. И, прежде всего, от снарядов… Тогда отбить село будет значительно легче.

В качестве объекта нападения генерал выбрал этот коровник – подходит просто идеально: стоит на самой дороге, да еще на небольшом холмике. Место очень удобное – можно держать под прицелом все подходы к селу. Что и требовалось доказать. Вот и отправил на задание группу опытных, бывалых солдат…

Майор Злобин мгновенно понял этот замысел и решил во что бы то ни стало удержать коровник. Раз уж такая ситуация… У немцев – численное преимущество, но у нас – техническое превосходство, посмотрим, кто кого…

И еще у нас отличная позиция: толстые кирпичные стены надежно укрывают от пуль, а через небольшие оконца очень удобно стрелять. Но главное – фактор внезапности. Немцы даже не подозревают о засаде, не ждут нападения. Этим мы и воспользуемся…

Владимир Викторович слез с крыши и сообщил экипажу об увиденном. План боя разработали быстро. Первыми в схватку вступят Леонид Лепс и Иван Мешков. Вооружившись пистолетами-пулеметами Дегтярева (сами Спасатели их по привычке называли автоматами), залягут у ворот и встретят гитлеровцев огнем. Но не слишком активным, пусть думают, что в коровнике – всего несколько человек, решивших укрыться от бомбежки.

Тогда осмелеют и сами поднимутся в атаку. Вот тут-то мы их и встретим! Впереди – открытое поле, солдаты будут на нем как на ладони. Стрелять – одно удовольствие, на выбор, как по мишеням…

Сергей Самоделов отвел бронемобиль в самый дальний угол коровника и встал. Будто бы и нет его… А капитан Лепс и Иван Мешков побежали к воротам – встречать дорогих гостей.

Матвей Молохов решил поработать снайпером – уж больно удобная позиция на крыше! Забрался по полуразрушенной стене наверх и затаился. С собой захватил снайперскую винтовку Мосина. Она, конечно, уступала пулемету или автомату, но зато имела отличную дальность и точность стрельбы. А это сейчас было самым главным. Так, начнем потихоньку…

Матвей подождал, пока Лепс и Иван Мешков не откроют огонь по гитлеровцам, а затем вступил в бой. Выбрал первую цель – обер-лейтенанта, командовавшего группой. Сразу заметно, что это опытный, бывалый офицер: при первых же выстрелах шлепнулся на землю и скользнул в ближайшую воронку. Правильно – и сам укрылся, и подчиненным пример подал. Немцы залегли и начали отвечать винтовочным огнем…

Через некоторое время обер-лейтенант увидел, что стрельба из коровника ведется не слишком частая, значит, бойцов мало. И начал гнать своих солдат вперед, на штурм здания – чтобы незаметно подобраться и закидать защитников гранатами. Те, повинуясь приказу, осторожно поползли к коровнику…

«Ага, пора», – решил Матвей. Немного еще понаблюдал за офицером и даже мысленно похвалил его («Толково руководит!»), а затем в качестве награды влепил ему в голову винтовочную пулю. С высокой крыши сделать это оказалось проще простого – обзор великолепный. Офицер дернулся и затих – смерть наступила мгновенно…