Но осторожный полковник Виноградов все еще сомневался – хватит ли у них сил для двойного удара, не угодят ли опять в ловушку? Как в прошлый раз… Не хочется наступать опять на те же грабли.

Видя это, комиссар Иван Зуев сказал:

– Я знаю командира 372-й дивизии полковника Сорокина – храбрый, опытный человек. Думаю, он не подведет, поможет взять село…

– Верно, – кивнул Власов, – я тоже слышал о нем только хорошее. Он, полагаю, будет только рад, если удастся выбить Ванделя из Спасской Полисти. Тогда его дивизия пойдет дальше, на Чудово, а мы, понятно, на Любань. Как было намечено в директиве Ставки…

Полковник Виноградов вздохнул: да, с этим не поспоришь. Значит, надо браться за это дело – ночную атаку. Хотя и боязно, но придется… Ладно, тут уж как повезет: либо голова в кустах, либо грудь в крестах. В смысле – в орденах. За взятие Спасской Полисти их наверняка представят к наградам, а если удастся еще окружить Ванделя…

Просто дух захватывало от перспектив! Это уже не только орден, но и новая должность, повыше нынешней… Эх, будь что будет!

Через час, уже глубокой ночью, состоялось еще одно совещание, но уже у самих Спасателей времени. Никого чужого, разумеется, на нем не было.

– Ну, что, Леонид, контролируешь Власова? – спросил майор Злобин. – Припадков больше не будет?

– Все в порядке, – уверенно ответил капитан Лепс, – контакт налажен.

– Молодец! – похвалил Злобин. – Я тоже наблюдал за ним: поведение, речь, обращение с подчиненными – все как надо. И совещание в штабе провел отлично, задачи поставил правильные, грамотные, конкретные. Как мы и планировали. Если удастся отбросить немцев, потеснить немного – будут во Второй Ударной и снаряды, и продовольствие, и техника. А если нет… Даже думать не хочется! Произойдет тот же сценарий, что и в реальной истории – полный разгром и уничтожение… Но мы сюда не за тем прибыли, чтобы старые ошибки повторять, а наоборот – исправлять их. Вопреки условиям и обстоятельствам!

– Идея атаки на Спасскую Полисть, – подумав, сказал капитан Лепс, – хорошая, но, как я заметил, не всем она нравится. Кое-кто считает ее слишком смелой. Гораздо спокойнее ведь сидеть на заднице и ничего не делать, ждать решения Ставки… Боюсь, донесут на Власова и запретят наступать на село. Скажут: ждите директивы из Москвы. А ждать-то совсем некогда…

– Это ты про майора Шашкова? – понимающе кивнул Злобин. – Да, Александр Георгиевич с самого начала отнесся к нашему плану негативно. Он прямо-таки весь напрягся и глаз прищурил, когда узнал… Мол, нет ли здесь излишней самонадеянности и неоправданной самоуверенности? И, похоже, уже начал в чем-то подозревать самого Власова…

– Вообще-то, если разобраться, он и должен так делать, – задумчиво произнес капитан Лепс, – служба у него такая – начальник Особого отдела Второй Ударной… В некотором смысле – коллега мой, контрразведчик. И проявлять бдительность – его прямая обязанность…

– Но не до такой же степени! – возмутился Герман Градский. – Чтобы своего командарма в чем-то подозревать! Тем более что нет абсолютно никаких оснований!

– Это он больше для профилактики бдит, – пожал плечами капитан Лепс, – так сказать, на всякий случай…

– Тогда и в самом деле может донести, – тяжело вздохнул Злобин. – Хотя бы ради того, чтобы задницу свою прикрыть, если что-то пойдет не так. На случай неудачи. Мол, я предупреждал, сигнализировал! Доложит своему непосредственному начальству в Особый отдел Ленинградского фронта, и начнется тогда кутерьма: что, почему, как? Я с Александром Георгиевичем немного уже пообщался, и в самом деле – очень въедливый и приставучий тип. Меня вопросами замучил: откуда вы и почему я вас раньше во Второй Ударной не видел? С кем служили, где воевали, в каких частях? Пока отбиваюсь, придерживаюсь своей легенды, но, похоже, он мне не верит. Ох, не отстанет этот майор Шашков, будет до конца копать. А это очень плохо…

– Так пусть Леонид Анатольевич займется им! – предложил Матвей Молохов, – поговорит, как коллега с коллегой. Он же у нас спец по мозгам, умеет вправлять! Нейтрализует Шашкова, чтобы не мешался под ногами…

– Ладно, – слегка улыбнулся капитан Лепс, – проведу с ним беседу, поговорю по душам…

– Только не переусердствуй, – ухмыльнулся майор Злобин, – Александр Георгиевич нам нужен нормальным, вменяемым человеком, чтобы мог исправно выполнять свою работу. Лишь бы нам не вредил, а так – пусть в свое удовольствие борется с немецкими шпионами и диверсантами. С настоящими, разумеется…

– Это уж как получится, – картинно развел руки Леонид Лепс, – ничего гарантировать не могу. Сами понимаете: внушение – дело сложное, тонкое, и последствия его до конца еще не изучены…

Все засмеялись, вспомнив, как после подобной обработки заведующий институтским складом старший прапорщик Михеенко (человек, у которого зимой снега не выпросишь) не только дал группе все необходимое, но еще и сверху положил – уже по своей инициативе. Хотя, собственно, какая там инициатива! Он и рад был бы ничего не давать, да не мог: ноги сами несли к полкам, а руки снимали и отдавали…

Потом, конечно, бегал к генералу Бородину, жаловался на капитана Лепса – мол, охмурили его, бедного, объегорили! Но Глеб Геннадьевич даже слушать ничего не стал – прочь прогнал: «Ты сам, Михеенко, во всем виноват! Тебя на склад зачем поставили? Чтобы, как верный цепной пес, институтское имущество берег, а ты все проср… Профукал, так сказать. И ведь никто тебя силой не принуждал, руки за спину не заламывал! Вот и не жалуйся теперь, умнее надо было быть и хитрее! Какой ты, на фиг, завскладом, если у тебя столько добра из-под носа увели? Растяпа и ротозей, и гнать тебя надо в шею с занимаемой должности!»

И ушел старший прапорщик, понуро опустив голову. Прав был товарищ генерал, во всем прав, как ни крути: сам же отдал, своими собственными руками. Что уж теперь!

– Кстати, как там наш бронемобиль? – перевел разговор на другую тему майор Злобин, – не подведет? Мы на нем первыми в атаку пойдем, на себя основной удар примем…

– Все готово, – уверенно ответил Сергей Самоделов, – в самом лучшем виде. Лишнее выгрузил, чтобы скорость и маневренность повысить, а горючего, наоборот, побольше взял. Во время боя заправляться негде, да и некогда будет…

– Ладно, – сказал майор Злобин, – с этим решили. Теперь второй вопрос: обучение саперов…

– Могу взять на себя, – предложил капитан Лепс, – покажу, что к чему, как с нашими миноискателями обращаться. Дело нехитрое…

– Сколько времени тебе нужно? – уточнил Злобин.

– День-два, не больше, – ответил Леонид Анатольевич, – и на теорию, и на практику. А Матвей мне поможет – он же у нас большой спец по минам…

– Да, – согласился Злобин, – его помощь лишней не будет. От саперов во многом наша атака зависит… Нужно, чтобы они как следует проход расчистили, ни одной мины не оставили. Иначе все сорвется!

– Помогу, – кивнул Матвей Молохов, – расскажу ребятам, какие в немецких минах ловушки есть. Гитлеровцы хитрые, сбоку и снизу на корпус ставят дополнительные взрыватели, для неизвлекаемости… Это опасно, ни вытащить мину, ни выкопать!

– И не надо, – ответил Леонид Лепс, – пусть себе лежит. Для нас главное – обезвредить, чтобы бронемобиль прошел. Потом с ними наши саперы разберутся как-нибудь…

– Верно, – подтвердил майор Злобин, – главное – как можно быстрее преодолеть поле. Добраться до немецких позиций, ударить, подавить огневые точки, уничтожить расчеты. И пусть гитлеровцы бегут, отступают… Ну, что ж, как говорится, цели ясны, задачи определены…

– …за работу, товарищи, – закончил, улыбнувшись, капитан Лепс.

– Тогда всем отдыхать, – официально произнес майор Злобин, – завтра день тяжелый, дел много, надо выспаться.

В землянке, где жили начальник Особого отдела Второй Ударной майор Шашков и его заместитель, капитан Соколов, тоже не спали. При свете отчаянно чадящей коптилки, сделанной из желтой снарядной гильзы, особисты составляли список бойцов и командиров, знающих немецкий язык.