Пандис начал оглядываться в поиске места, на которое можно безопасно сесть. Заметив плавающий неподалеку ящик, оружейник зацепил его и поставил на пригорочек из мусора. Заметив поползновения медведя, Спиркс дал короткую очередь из игломета по ящику, от которого во все стороны брызнули щепки.

— Охренел, косолапый, не прохлаждаться сюда перлись. Пошли, тут недалеко осталось.

— Лады. Что там дальше-то?

— В общем в Государственный Университет Фелиса я попал. Эта бесноватая, вахтерша, меня с каким-то аспирантом спутала, которого они уже неделю ждули на должность мастера-наставника. Ну, я прикинул, если так встречают, это ж охренеть как проводить могут, и сразу в отказ, мол я тут вообще мимокрокодил. Справку об окончании военного найма под нос сую, доказываю, что я — это не я. Ну, то есть я-то я, но не ихний я, а свой собственный. А хер этот, здоровенный такой тигрище — вот не вру, с полтора тебя будет — был в этом универе ректором. Так вот он на меня давай орать, и опять ту же херню понес. Про учебный процесс, что студенты неделю сами себе предоставлены, что я гондон, что у них тут жопа хвойная, а тут еще шляются всякие.

Спиркс резко остановился.

— Все, тормози, пришли. Вот она, стена эта. Вываливай барахло, — енот остановился у стены тоннеля, ничем не отличающейся от предыдущих секций.

— Уверен? — медведь скинул мешок со спины и принялся развязывать тесемки.

— Она, точно. Мы когда траншею под коллектор рыли, проебались на пару метров и повредили амулетом стенку пролегающего рядом коммуникационного тоннеля. Наемников тогда набежало — мать ебучая! Все огородили, орать начали… В общем, заставили за счет Консерватории восстанавливать. Это она, — артефактор ткнул лапой в стену, — Мы пока дырку в тоннеле заделывали, я его весь от начала до конца исползал.

— А зачем тут вообще этот тоннель идет?

— В лаборатории, куда нам предположительно нужно, занимаются изучением геомагнитных аномалий. Оборудование там — сверхвысокочувствительное к любым изменениям магнитного поля. Тут каждый лишний провод при работе оборудования дает помеху, которую нужно измерять и учитывать при калибровке. Вот энергоустановку и вынесли на удаление от приборов. А кабеля питания, проводную связь и прочую шляпу упрятали под землю. Чтоб тоже помехи снизить.

— Это ты поэтому орал, чтобы я связь-кристаллы и артефакты с активной магической составляющей оставил?

— Ага. Засветимся на помехах — моментально спалимся.

Пандис извлек из своего рюкзака огромную кирку, две совковые лопаты и ломик.

— Здравствуй, каменный век! Ну да, ты это, рассказывай давай, складно у тебя выходит, я аж заслушался.

— Ну вот, орет на меня этот ректор, я огрызаюсь, и что-то так меня взъебло! В общем закипела кровь горячая. Я, ветеран боевых действий, вся грудь в крестах, вся жопа в шрамах, а меня тут какая-то перхоть тигриная с плинтусом ровняет. Ну и дернул меня черт пиздануть, что дескать: "Залупа на ацетоне этот ваш Университет! Неделю личный состав без присмотра, а у вас уже ЧП. Да будь моя воля, они бы у меня через месяц ходили строем и песни пели". Да-а-а, понесло меня тогда, хе-хе! В общем, слово за слово, хреном по столу — зацепились крепко. Он мне про программу обучения, а я ему: "Что мне ваши студенты бледные, я боевой группой командовал. У меня полсотни отмороженного бычья на зубок учили ТТХ всего разнообразия вражеских спецсредств, а вы своих обмороков к нормальному виду привести не можете". Вот так, в общем. Очнулся я от наваждения, когда уже поставил все подписи на документах о вступление в должность мастера-наставника. Как я все бумаги подмахнул, тигр этот так и расплылся, усы пригладил, мурчит, падла! "Учти, енот!" — говорит, — "Группа-то специальная. Их дела на контроле Правительства. Если хоть один студент не окончит обучение — я из твоей жопы когтеточку сделаю, а башку Особому Отделу отдам, будешь там понты про героическую молодость стелить".

Короче, пообщались, уладили-утрясли, повели меня с подопечными знакомить. У них не общаги, как везде, а домишки такие, практически казармы, но маленькие. На каждую группу по своему домику, чтоб не разбредались по кампусу, значит. Подвели меня к их обиталищу, смотрю — охрана по периметру стоит, но, вроде как не вход сторожит, а выход. Ну, думаю, что ж там за быки тушеночные такие обитают, что их взвод охраны сторожит? Завели меня короче в расположение… Ну, в общем я охренел, братец мой мохнатый. Охренел — это мало сказать. Я же только с армии, а тут тридцать две девки. Студенточки-первогодки. Из волчих оборотней, половина еще со второй ипостаси не трансформировалась после душа. Стоят такие, в халатики кутаются, красивенные все — у меня аж хвост задымился. А сам думу думаю: "Нет, блять, без вариантов. Какое обучение, тут хотя бы половина до второго курса в декрет не сорвалась. Ладно, я. Самоконтроль и сублимация, так-сяк, сдюжу. Но не буду же я их поссать за руку водить да ухажеров от них метлой гонять?" А гондон этот полосатый мне лапу на холку положил, и при всем честном народе: "Ну что, герой, передумал? Обосрался, наемник?" А сам так погано улыбается, аж в рыло дать хочется. Ну, понятное дело, обломал он меня крупно. Тут я сразу понял, что он меня тупо на лоха развел. Но, я же ему сам в кабинете понты стелил, от такого в обратку не идут. Говорю: "Нет, ректор, не обосрался. Только пукнул! От слов не отказываюсь, бумаги подписывал сам, лапы не выкручивали".

— И как, сберег девок-то? — валяясь со смеху по полу, хрюкнул Пандис.

— Ты это, пекинес махровый, ты хоть вид делай, что мне помогаешь!

— Сейчас, дай отдышаться-то. А ты рассказывай, рассказывай… писькин сторож.

— То, что я в мохнатое очко попал, понял сразу. Но вот в какое глубокое — осознал только на следующую ночь. Отловил я одного черножопого ягуара, что пытался в расположение вверенного мне пиздохранилища попасть. Ну, помутузил чуток, не без этого, да допросил как полагается. И вот тут, ты прикинь, оказалось, что мои тридцать две кобылы с волчьей кровью — единственные бабы на весь студгородок! Полторы тысячи вьюношей пылких, и отряд моих девок, ты прикинь, что там началось? Вот ту комнату, что мне деканат выделил под жилье, я и не открывал до самого окончания пятого курса. Днем на кафедре пробирки мыл и оборудование калибровал, а после отбоя вешал свой гамачок армейский над крыльцом. Так и прожил на нем все пятнадцать лет. Ой, бля… Как вспомню… Я же весь устав караульной службы тогда вспомнил и применил. За малым — минозаградительные сооружения не строил! А когда у них после третьего курса практика пошла? Каждое лето выезды на места выхода реликтовых пород Фелиса! Это им романтика — палаточки, ночное небо и песни у костра, а у меня — выживание в полевых условиях, максимально приближенных к боевым!!!

— Так что, девок-то сберег или нет?

— Каж. Ду. Ю!!! — с нажимом отчеканил Спиркс — Ни одна не ушла, тридцать два красных диплома!!! Но мать ебучая, чего же мне это стоило… Ты знаешь, какой у меня за всю жизнь самый счастливый день был? Их выпускной! Я после выпуска закрылся в своей каморке, и две недели бухал и плакал…

— Ааа, сука, прекрати, я уссусь сейчас!!! — медведь уперся лбом в пролом стены и глухо икал от смеха.

— Хорош зубы сушить, вот он, — артефактор посветил в образовавшуюся в стене дырку фонариком, — Да, точно он! Давай, расширяем проход и погнали в темпе, у них скоро обед.

Артефактор взял лопату и начал откидывать щебень, который появлялся после каждого удара кирки оружейника. Через пяток минут отверстие расширилось до приемлемых размеров. Спиркс аккуратно стянул с лапы артефакт записи и положил его в мешок вместе с инструментами.

*****

Фелис. Дом Фрика. Комната Макжи.

Запись оборвалась. Вот ведь паразиты, знают же, что буду просить продолжение. И наверняка артефакторы выдвинут свои условия.