Тимур тут же покинул комнату, и я остался наедине с Лизой. Устроишись рядом с любимой, я прижал ее к себе, поцеловал в макушку и тихонько прошептал ей ласковые слова.

«Глупец. Ну почему я раньше не понимал своего счастья?»

От рассуждений меня отвлекло появление Тимура. Я нехотя оставил Лизу и вышел в длинный коридор. Друг мялся у двери.

– Где она?

– У Аскольда. Я не смог ее привести, – сказал он.

– Почему ты это допустил, Тимур? Я оставил Лизу на тебя, а ты позволил Инге вмешаться.

– Лео, я не успел.

– Мне это безразлично, Тимур. Я надеялся, ты присмотришь за ней, пока я буду восполнять силы. Ты же знал, что Инга могла сделать с ней, и оставил их наедине.

– Меня ждал Аскольд. К тому же волноваться нужно было не за Лизу, а за Ингу. Она сама не своя отсюда вылетела.

Я продолжал злиться, но чувство тревоги за любимую ослабело, и я примирительно хлопнул Тимура по плечу.

– Как долго ты будешь скрывать от нее правду? – вдруг спросил он.

Я понял, о чем он говорит, без лишних слов. Катя… Тимур знал, что одно из условий, которое поставила Лиза, была безопасность ее подруги. Очевидно, ему не нравилось, что от Лизы скрывали правду. Это не нравилось и мне, но пока я должен был мириться с этим.

– Даже не знаю. Мне кажется, она начала догадываться. Я ухожу от разговора, но время бежит. Мне все сложнее скрывать правду. Это просто невозможно: разговаривать с ней, заниматься любовью и молчать. Но если она узнает, то разозлится. А ты знаешь, какая она в гневе.

– Знаю, – сказал Тимур.

Внезапно до моего слуха донесся звук битого стекла, и сдавленные стоны вампиров заполнили царившую до этого тишину. Секунда понадобилась для того, чтобы сделать правильный вывод, рядом уже стояла Инга. Она переводила взгляд то на меня, то на Тимура.

– Это нападение. Лео, Аскольд в опасности. Мне едва удалось убежать, но ему, кажется, не спастись.

Я внутренне подобрался. Чего-то похожего следовало ожидать от малкавиан, но я не думал, что так скоро. Как бы мне ни хотелось остаться рядом с Лизой, но вначале я должен был отразить основые силы противника. Обернувшись на дверь спальни, я заскрипел зубами от досады и отдал распоряжение Инге:

– Оставайся с ней. Уведи ее через потайной ход к озеру. Я присоединюсь к вам, как только помогу отцу. Тимур, ты со мной.

Мысленно я поклялся любимой, что приду к ней и что с ней ничего не случится. Она была мне слишком дорога, чтобы я позволил каким-то внешним силам отнять ее у меня.

«Отвечаешь за нее головой», – послал я предостерегающий взгляд Инге.

Она понимающе кивнула и скрылась в спальне.

Вампирша смотрела на меня настороженно, словно на обезьяну с гранатой. Да, я могу и покусать, если выведет из себя.

– Собирайся, ведьма, – бросила она мне, – за твоей головой пришли. Если хочешь жить, иди за мной и не издавай ни звука.

Хотела я ей сказать пару ласковых, но смолчала. Не до того было. Жить мне очень хотелось, а потому я живенько вскочила с постели и натянула на себя джинсы. Вампирша тем временем прошла в гардеробную и нажала на что-то, скрытое от глаз металлической пластиной. Раздался щелчок, и деревянная панель, расположенная прямо за вешалками, отъехала в сторону. Ловко отодвинув одежду, Инга ступила в образовавшийся ход. Я колебалась всего секунду.

Шагнув за Ингой, я оказалась на небольшой площадке перед винтовой лестницей, уходящей вниз на неопределенную глубину. Вампирша уже начала спуск. Остановилась она, лишь увидев, что я замялась.

– Поживее, корова, – недовольно проворчала она. – Или ты предпочитаешь достаться тем головорезам, что покромсали людей Аскольда?

Нет, конечно. Я этого не хотела, но и оставаться с кланом Вентру особого желания не было.

«Не глупи, Лиза. Тебе одной отсюда не выбраться. Добраться до упомянутого Лео озера, а там жизнь покажет…» – уговаривала я себя.

Я решилась. Уже через несколько минут мои ноги стояли на ровной поверхности. Мы оказались в узком тоннеле. Если бы не четкая уверенность, что мы находимся на территории Крансвеля, я подумала бы, что оказалась в подземных коммуникациях большого города. По крайней мере, стены были из бетона и воздух оказался очень спертым.

Инга толкнула меня, и я вынуждена была пойти вперед. Стоило ли говорить, что у нас был лишь маленький фонарик, который предусмотрительно захватила с собой вампирша?

«Как чувствовала, что пригодится», – отметила я про себя.

Тоннель шел под наклоном вниз, поэтому создавалось впечатление, что мы углубляемся, а не поднимаемся к поверхности. Никаких ответвлений или второстепенных ходов не было – заблудиться точно не получится. Наконец когда дышать стало совсем трудно, я почувствовала, как легкие наполняются кислородом. Да, мне даже показалось, что внутри тоннеля гуляет ветер. И на самом деле спустя мгновение мы подошли к выходу, закрытому массивной решеткой. Я присвистнула от удивления, так как прутья были толщиной с четыре моих пальца.

– Ну и дверца! – вырвалось у меня.

– Да, – довольно произнесла молчавшая до этого Инга. – Открывается только изнутри, и никакому вампиру не под силу ее сломать.

– А что, были прецеденты? – поинтересовалась я.

Вампирша сверкнула глазами и ничего не ответила. Повозившись с каким-то механизмом, она открыла решетку, и я наконец вдохнула полной грудью свежий запах леса и озера. Оно, кстати, оказалось совсем рядом. Кроме нас, здесь больше никого не было. И только тут я заметила, как хищно на меня смотрит Инга. Я сделала шаг назад.

– Мое время пришло, – злорадно улыбнулась она, демонстрируя мне ряд белоснежных зубов и длинные клыки, портившие ее очаровательный облик. – Добро пожаловать в ад, – выплюнула вампирша мне в лицо.

Прежде чем я успела среагировать и метнуть в нее огненную сферу, что-то тяжелое опустилось мне на голову. Я почувствовала резкую боль, а дальше мое тело, очевидно, просто обмякло, и я потеряла сознание. Очнувшись, я поняла, что нахожусь в автомобиле, который куда-то мчится. Голова раскалывалась, и я попыталась сообразить, что произошло. Кажется, мы вышли из длинного тоннеля, а потом Инга превратилась в клыкастое чудовище. Больше ничего не помнила.

Я пошевелила ногой, проверяя целостность некоторых костей, но это привлекло ко мне внимание. Кто-то перегнулся через сиденье, и к моему носу тут же была прижата какая-то вонючая тряпка. Голова закружилась, и я снова провалилась в черноту.

Следующее мое пробуждение было еще менее удачным. Я ощутила под собой холодную твердую поверхность. В голове разместился целый оркестр, и сейчас он на все лады барабанил что-то чудовищное, причиняющее мне массу неприятных ощущений. Как оказалось, это был вовсе не оркестр. И вовсе не у меня в голове. Просто рядом со мной на холодном полу лежало переговорное устройство. Такие еще в кино показывают, где преступники обязательно переговариваются между собой. Оно жутко трещало, привлекая к себе мое внимание.

«Какой черт издевается надо мной? Узнаю, ноги переломаю», – подумала я, беря в руки аппарат.

Нажав на кнопку вверху, я наконец устранила треск, и в моей тюрьме воцарилась тишина. Помня, что во всех фильмах после этого нужно что-то сказать, я не заставила себя долго ждать.

– Эй, вы, там! Меня кто-нибудь слышит? Уроды, клыкозавры!

Ответом мне была тишина, и я решила осмотреться. К слову, моя тюрьма выглядела вполне сносно. Я оказалась заперта (очевидно, что заперта) в маленькой, абсолютно пустой комнатке, пол и стены которой были обшиты серебристым металлом.

«Еще бы мягкие стены – и вот вам готовая психушка».

– Приветствую вас, Елизавета, – неожиданно для меня из переговорного устройства раздался хриплый мужской голос.

Можно было подумать, что некто очень вежливо затеял со мной светскую беседу. И все бы ничего, но я слышала сочащееся зло в его интонации и, собственно, в словах приветствия. Мне бы испугаться, насторожиться, но вместо этого я разозлилась еще больше.