– Я должна немедленно переговорить с ее величеством.
– Как? – вскричала одна из ее фрейлин, тиаса по имени Даро. – В такой час, миледи?
– По моей пике вы можете догадаться, – послышался приглушенный голос, – что я на службе. Не сомневайтесь, только крайняя необходимость заставила меня потревожить ее величество в столь поздний час. Идите и сообщите ее величеству, что гвардеец доставил срочное сообщение, связанное с ее безопасностью.
– С безопасностью ее величества?
– Именно.
– Ну, – с сомнением сказала Даро, – если у вас такое срочное дело…
– Даю вам слово.
– то я поставлю ее величество в известность о том, что вы здесь.
– Чрезвычайно правильный поступок с вашей стороны.
Императрица, на которой был белый меховой пеньюар с высоким золотым воротником, вышла из своей спальни:
– Я здесь. Что случилось?
– Ваше величество, я Айлиб из Батальона Красных Сапог Императорской гвардии, и прошу вас немедленно пройти со мной.
Императрица посмотрела на высокую леди дракон, которая непринужденно держала в руке пику, и сказала:
– Пойти с вами? Почему? По какой причине?
– Ваше величество, в городе начались беспорядки и его величество пожелал, чтобы вас немедленно препроводили в такое место дворца, которое удобно защищать.
При словах Айлиб ахнули все фрейлины ее величества (всего девять), и даже сама императрица почувствовала легкое головокружение и прижала руку к груди, словно начала задыхаться.
– Беспорядки? – спросила она.
– Да, ваше величество.
– А где они начались?
– На Дне, ваше величество. Однако нам неизвестно, с какой скоростью и в каком направлении они распространяются, поэтому…
– Но гвардейцы!
– Да, все готовы действовать, и мы надеемся, что очень скоро порядок будет восстановлен. Тем не менее…
– Да, конечно. Идемте, леди, – сказала Нойма, обращаясь к своим фрейлинам. – Не следует терять ни минуты.
– Да, ваше величество, – отвечали они и приготовились следовать за Айлиб.
Она повела их в Нижний Квартал, который располагался под основным уровнем дворца, точнее, под Императорским крылом, состоял из восьми или девяти снабженных всем необходимым комнат. Нижний Квартал, построенный по приказу императрицы Андаунтры, предусматривал (ошибочно, как оказалось) необходимость выдерживать осаду или нападение; Андаунтра хотела иметь хотя бы какое-то место во дворце, было бы удобно защищать. Более того, тайный ход соединял Нижний Квартал с внешним миром – а из каждой комнаты шел выход в лабиринт подземных туннелей.
Точный план всех туннелей знала лишь Андаунтра, а значит, и Орб – он являлся одним из самых охраняемых секретов Империи. Андаунтра издала указ, объявляющий любые вопросы о лабиринте государственной изменой, позаботившись тем самым, чтобы только законный правитель знал его тайну. Вполне понятно, существует множество историй, связанных с лабиринтом. Так, нельзя показать в первом действии спектакля камень-вспышку и не взорвать его в третьем. Иными словами, насколько нам известно, в россказнях о туннелях нет ни капли истины, за исключением случая со свистком Андаунтры, от обсуждения которого мы откажемся, поскольку он не имеет отношения к интересующим нас событиям.
Именно в комнатах Нижнего Квартала, вместе с Джурабином, графиней Беллор, несколькими советниками и ротой гвардейцев, расположился его величество. Отказавшись от своих роскошных покоев, он теперь нетерпеливо ходил взад и вперед, дожидаясь известий о беспорядках, неожиданно начавшихся в самом сердце Империи. В сотый раз он спрашивал Тэка о посланце, который принес дурные новости, и в сотый раз Тэк отвечал, что посланец доставил лишь приказы, а не информацию, если не считать сообщения о неприятностях на Дне.
– Неприятности! – воскликнул его величество. – Неприятности! Неприятности – это пожар, наводнение или буря. Известие о том, что тысяча текл сожгли сотню зданий, – тоже неприятность! А если нам сообщат, что десять текл разгромили одно здание? Разве такую новость нельзя рассматривать как неприятность? Вооруженный мятеж, пьяная драка, вышедшая из-под контроля… Что произошло сейчас? Насколько серьезно? Что сделано, чтобы восстановить порядок?
Следует отметить, что его величество мог воспользоваться магическими свойствами Орба, чтобы связаться со своим капитаном Императорской гвардии и расспросить его лично. Тортаалик такой возможностью обладал, но отлично понимал, что если Кааврен находится в сложном положении, то такая связь может привести к непоправимым последствиям. Поэтому его величество с трудом удерживался от столь рискованного шага и продолжал нетерпеливо ходить по комнате.
Его настроение, несомненно, улучшилось, когда вместе со своими фрейлинами прибыла императрица, – теперь у Тортаалика появилась возможность направить требующую выхода энергию на то, чтобы успокоить Нойму. Ничто так не облегчает тревогу, как необходимость утешить кого-то другого; сердечные раны заживают быстрее, если помогаешь тому, чье сердце тоже ранено, – человеку всегда лучше в окружении себе подобных. Нет никаких сомнений в том, что стремление помогать другим людям заложено в человека с рождения.
Так что его величество присел рядом с ее величеством – император с императрицей, муж с женой, – и они, тихо разговаривая, стали вместе ждать новых известий. Орб вращался над ними, испуская светло-зеленое свечение, и придворные переговаривались: мол, их величества обрели гармонию. И даже поговаривали, что кризис может оказывать благотворное влияние, поскольку выделяет истинно важное и помогает тем, кто любит, преодолеть разногласия. Впрочем, никто не осмелился уточнить, какие именно проблемы возникли в отношениях между их величествами, ибо ничего такого попросту не существовало, если не считать недавней размолвки во время ужина.
Придворные занялись игрой в три медяка – все, кроме Джурабина, который захватил с собой набор фишек с'янг (вырезанных из слоновой кости и доску вишневого дерева; желобки были сделаны настоящим мастером) и вскоре погрузился в напряженную борьбу с леди Ингерой, любившей эту игру не меньше, чем сам Джурабин. Легкий стук плоских фишек перемежался с низким рокотом катящихся круглых.
Так продолжалось до тех пор, пока не раздался куда более громкий шум – грохочущий стук о дерево из соседней комнаты. Мы не ошибемся, если скажем, что все присутствующие – конечно, в разной степени – удивились. Его величество подскочил, ее величество вскрикнула, Джурабин сделал неудачный бросок, несколько игроков уронили карты, а гвардейцы потянулись за оружием. Затем всем пришлось обменяться смущенными взглядами, когда они сообразили, что это как раз тот самый звук, которого с таким нетерпением ждали, – кто-то стучит в дверь, сообщая о своем появлении в Нижнем Квартале.
Его величество встал и направился к двери, а Тэк, старший по званию из присутствующих гвардейцев, спросил:
– Кто?
– Ролландар э'Дриен, – последовал приглушенный ответ из-за двери, – вместе с лордом Каавреном.
Один из гвардейцев успел между тем выглянуть в смотровое отверстие, повернуться к Тэку и кивнуть.
– Сир, – начал Тэк, – пришли…
– Да, да. Немедленно впустите их.
– Слушаюсь, сир.
Засовы были отодвинуты, и дверь распахнулась, чтобы впустить сумрачного, покрытого пылью главнокомандующего вместе с Каавреном, который принес с собой не только грязь, но и запах Дна, не говоря уже о многочисленных прорехах в тунике и царапинах на теле, – сапоги ободраны и заляпаны, длинные волосы растрепались. Несколько прядей прилипло ко лбу там, где от небольшого ранения запеклась кровь. Если главнокомандующий, как мы уже заметили, выглядел мрачным, то Кааврен имел вид человека, сражавшегося за свою жизнь – и готового вновь вступить в бой, и горе тому, кто окажется на его пути.
Кааврен решительно отвел взгляд от собравшихся в комнате прекрасных фрейлин и опустился на одно колено перед императором, в то время как Ролландар с глубоким поклоном сказал:
