– Да.

– Вы безумны.

– Конечно, в некотором смысле я безумен.

– И все же…

– Я принял решение.

– И каков же ваш выбор?

– Я останусь стоять здесь и буду смотреть на вас до тех пор, пока меня не уведут гвардейцы, поскольку каждая лишняя секунда, проведенная рядом с вами, позволит мне запомнить каждый нюанс вашего облика и подарит долгие часы наслаждения в будущем, так что…

– Пойдемте со мной.

– И куда мы направляемся?

– Сначала по коридору, а потом вниз по лестнице.

– Ну а потом?

– К окну, которое мы откроем, вот так.

– И все же я не…

– А теперь мы войдем в комнату, которая все еще принадлежит мне, как дочери наследника трона. Вы останетесь здесь, а я встану у двери, и если кто-нибудь попытается войти, я его убью.

Марио сглотнул:

– Но вы же леди дракон, – наконец произнес он.

– Да, – ответила Алира. – А вы красивы.

Трудно преувеличить эффект, который произвели на Марио ее слова. Он отступил на два шага и опустился на стул, где остался сидеть, полностью потеряв представление о том, что происходит вокруг. Он даже толком не разобрал, о чем говорила Алира с Тэком, который появился в компании с двумя гвардейцами. Капрал застал Алиру выглядывающей из открытого окна в конце коридора.

– Миледи! – вскричал Тэк.

– Вы ищете стройного человека в серо-черном костюме с легкой раной на руке?

– Да. Вы его видели?

– Я полагаю, да, – ответила Алира, продолжая смотреть в открытое окно.

Гвардейцы рассыпались в благодарностях, вышли из дворца через окно и устремились по единственно возможному пути в сторону Крыла Лиорна, а Алира вернулась в свои покои и закрыла за собой дверь.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Марио, миледи.

– А я Алира э'Кайран. Вы останетесь здесь в течение часа, после чего я покажу вам, как покинуть дворец.

– Миледи…

– Да?

– Я не знаю, как мне вас отблагодарить.

– Мне известен один способ, – заявила Алира.

Для Кааврена следующие два часа стали самыми активными в его жизни, полными разнообразных действий, – он успел поговорить с тридцатью одним человеком, которые видели Марио; изучил отметки, оставленные возле одиннадцати распахнутых окон. Несколько раз просмотрел планы дворца; трижды обнаружил следы крови в тех местах, где их не должно было быть; отдал приказы об изменении направления поисков. В конце концов он нашел важный отпечаток ноги, после чего пришел к выводу, что преступник сбежал.

Однако на этом его деятельность не закончилась – Кааврен решил найти ответы на некоторые вопросы: открытое окно, сквозь которое Марио не пролезал, закрытое окно, через которое он ускользнул из дворца, а также отсутствие любых следов, и прежде всего крови, там, где они должны были быть, – о чем мы уже упоминали. Поэтому он провел еще один час, допрашивая свидетелей, и в результате у него появились вполне определенные подозрения.

Еще час он ползал на коленях на земле возле Крыла Дракона, периодически обращаясь к планам дворца, после чего его подозрения – какими бы неприятными они ему ни казались – переросли в уверенность. Кааврен немедленно направился к его величеству (ему скова пришлось прервать его обед) и рассказал о том, что ему удалось обнаружить и как он может доказать справедливость своих выводов.

Его величество отдал единственно возможный в подобных обстоятельствах приказ, и на сей раз у Кааврена не возникло ни малейших возражений. Таким образом, в пятом часу после полудня, в шестнадцатый день месяца валлиста, в пятьсот тридцать второй год правления его величества Тортаалика I, Кааврен, с бледным от ярости лицом, постучал в двери покоев Алиры э'Кайран. Когда его впустили, тиаса сказал:

– Мадам, я имею честь арестовать вас именем императора; пожалуйста, отдайте мне свою шпагу и следуйте за мной.

Алира слегка склонила голову и протянула ему шпагу.

– Что вас так задержало? – спросила она.

Сейчас нам придется вновь обратить наше внимание на лагерь Адрона, в котором расположились солдаты, готовые вскочить в седло, убивать и быть убитыми по малейшему желанию его высочества принца Адрона э'Кайрана, герцога Истменсуотча и наследника трона от Дома Дракона. Лагерь находился в состоянии, хорошо знакомом всякому военному человеку, – в любой момент воины Адрона могли сняться с места, устремиться в атаку или перейти к обороне. Призыв к началу военных действий прозвучал без официального приказа, когда вчера они стремительно покинули окраины Драгейры. Все знали, что приближается сражение и ждать осталось совсем недолго.

Солдаты шепотом рассказывали друг другу, что его величество направил против них армию и она очень скоро появится на вершинах ближайших холмов. Кое-кто утверждал, будто они слышали, как Адрон приказал своей дочери и Сетре Лавоуд украсть Орб с головы его величества и что лорд Адрон займет город, как только узнает об успешном окончании миссии. Однако многие считали, что Адрон попросту ждет донесения разведки, выбирая благоприятный момент для штурма города. В любом случае солдаты изучали окрестности – нет ли следов шпионов или посланцев, а так как тех и других хватало – впрочем, все они принадлежали самому Адрону, – несколько раз поднималась ложная тревога. Но никто не пытался наказывать и даже не ругал наблюдателей.

Посланец, явившийся из дворца в седьмом часу после полудня, был встречен с большим интересом. Когда его проводили к Адрону, весь лагерь не спускал глаз с шатра в надежде узнать что-нибудь по выражению лица лорда Адрона, когда он выйдет к своим войскам.

Внутри шатра Айрич беседовал с его высочеством, когда появился посланец; теперь лиорн наблюдал за Адроном, который смотрел на желтый пергамент в своей руке так, словно хотел, чтобы тот загорелся. (На самом деле этого никак не могло быть, поскольку в противном случае пергамент действительно бы сгорел.) Возможно, было бы правильнее сказать, что горел лиорн – сгорал от нетерпения узнать, что написано в послании, заставившем его высочество сначала побледнеть, а потом покраснеть. Прошло несколько секунд, а Адрон все еще продолжал изучать пергамент. Айрич, несмотря на любопытство (столь для него не характерное), не стал задавать никаких вопросов.

Наконец Адрон перевел взгляд на лиорна. В первый момент могло показаться, что герцог справился со своими эмоциями, но почти сразу же Айрич понял, что ошибся. Быть может, читатель знаком с диковинными, известными своим зловонием плавильнями, расположенными в некоторых городах на берегах реки Твиндл. В них используется метод создания жара, требующий специального служителя – в его обязанности входит регулировать поток воздуха в печи, чтобы огонь не стал слишком горячим, не растопил саму печь и не вызвал большой пожар. Однако нельзя допустить и возникновения ситуации, когда воздуха оказывается недостаточно, – это может привести к взрыву. На соответствующем жаргоне данный процесс называется «гладить клапан» и требует легкой руки и большого хладнокровия – качеств, которыми обладает великолепная сталь, выходящая из этих плавилен.

Мы упомянули о них потому, что Айрич вдруг подумал, что его высочество пытается выпустить на волю достаточное количество своего гнева, но в то же время не позволить температуре подняться и помешать ему контролировать ситуацию. Мы рассчитываем, что метафора, показавшаяся такой подходящей для данного случая Айричу, стала теперь понятна и нашему читателю.

Адрон молча протянул послание Айричу. Вот что прочитал лиорн:

«Вашему высочеству следует знать, что Алира э'Кайран арестована сегодня за государственную измену и препровождена в Императорскую тюрьму в Крыле Иорича, где будет ждать суда».

Больше в послании ничего не было, если не считать подписи Лисетра, императорского писца, и дополнительной фразы: «По воле его величества, Тортаалика I, императора Драгейры».