Рыжебородый удивленно вскинул брови, откровенно раздосадованный подобной непочтительностью. Пытливо присмотревшись к смертнику, он, казалось, начал что-то подозревать, как вдруг толстяк, страдальчески взвыв, затряс ногой.

— Первый правильник приказал привести их сюда! Я выполняю его поручение. Благоволите извинить, что не объяснился сразу, — затараторил скособочившийся толстяк.

— Все еще так жутко болят ступни? Понимаю, та история с сапогами нанесла вам не только телесную травму, но и задела самолюбие. Однако это не повод вымещать злобу за прошлые неудачи на старших братьях. Будьте смиренней, — назидательно рекомендовал рыжебородый, едва заметно посмеиваясь уголками рта.

— Приложу все усердие, девятый правильник, — сдерживая стон, незамедлительно заверил толстяк.

Рыжебородый напоследок зыркнул на смертника уже без прежнего интереса и скрылся в лабиринте стеллажей хранилища.

Спешно проскочив безлюдный коридор, беглецы очутились на пустующем балконе. Закатное солнце, валившееся к заречному бору, обагрило гонт низких крыш, опоясывавших площадь полукругом. Заслонившись рукой от слепящего сияния, Пол-лица глянул вниз и недовольно поморщился. К резиденции правильников подходил глава братства в обществе писаря из поста стражи.

— Первый правильник уже рядом. Надо бы поторапливаться, — встав на перила и забираясь на крышу, пробурчал Пол-лица.

— Где он? — не стерпев неизвестности, высунулся из-под полы сутаны летунец.

Толстяк мгновенно воспользовался ситуацией, саданув свободной ногой ослабившую хватку рыбину. Летунец не удержавшись, отлетел к балясинам, а правильник, что было мочи, рванул внутрь помещения.

— Ну, вероломный хряк, сейчас я тебя настигну и поквитаюсь, — бросил вдогонку летунец, расправляя крылья.

— Лёт, помоги лучше мне. Нашу пропажу вот-вот обнаружат. Твоя месть ничего не изменит, — взмолился Пол-лица, силясь затянуть вслед за собой тяжелого подмастерья.

— Было бы на одного правильника меньше. Уже немало, — яростно

погрозил плавником летунец, но все же подчинился смертнику и подтолкнул неуклюжего Савву под зад.

Стараясь не оступиться на глухо пощелкивавшей черепице, беглецы, цепляясь за конек, поползли подальше от оживленной площади. Миновав крышу резиденции правильников, Пол-лица ловко съехал на гонтовую кровлю постоялого двора. Савва попытался повторить трюк смертника, но поскользнулся и протер пузом зазвеневшие черепки. Его недолгое путешествие завершилось на самом краю конюшни, пристроенной по соседству. Не решаясь подняться, Савва замер на месте и услышал откуда-то снизу громкую беседу.

— Эй, прислужник. Этот конь очень дорог мне. Знал бы ты, сколько я за него выложил. Смотри не перекорми! — распорядился властный бас.

— Не сомневайтесь, господин мытарь. За ним будет учинен самый лучший уход, — подобострастно уверил прислужник.

Вдруг к голосам добавилось какое-то слабое похрустывание. Савва недоуменно покрутил головой и лишь теперь углядел, что крыша вокруг него пошла трещинами. Совершенно забыв представлять несчастья, он полез по пологому скату, но кровля стала стремительно осыпаться под ним. Последнее, что уловил незадачливый подмастерье, перед тем, как ухнуть вниз, был возглас мытаря:

— Ежели коня умыкнут, то я стребую с тебя по полной! Не подпускай к нему никого…

Мытарь хотел продолжить напутственную речь, но груда обломков, полетевших сверху, сбила его с прежней мысли. Уклонившись от куска балки, он пораженно заметил ухаря, сиганувшего через возникшую в крыше дыру прямо в седло дражайшего коня. Испуганное животное бешено заржало и понесло прочь седока, окутанного клубами пыли.

— Как сработано-то, а?! — восхищенно присвистнул прислужник, стряхивая с сальных волос щепки. — Видать умелый конокрад. С ходу заскочил точнехонько в седло с такой высотени! Токмо вот на кой-то рожон задом наперед уселся.

— Что за паскудный городишко! На миг отвернулся и уже ограбили! А еще попрекают, что я неуемные подати собираю, — вознегодовал мытарь, жалобно взирая на свежие следы подков.

Перед Саввой бесконечной чередой проносились шарахавшиеся к стенам прохожие и крутые повороты улиц, сменявшиеся путаными проулками. Он сам не понял, как оказался верхом на коне увлекавшим его в зловещую неизвестность. Остервенело держась за хвост скотины, Савва попробовал обернуться к поводьям, но чуть было не сорвавшись на прыгавшую перед глазами землю, отказался от рискованной затеи.

Вслед лихому наезднику летели отвратительные ругательства сдобренные комками грязи, и даже поношенные башмаки. Обнаружив на себе сеть с живой рыбой, Савва сообразил, что конь домчал его к берегу реки. Проскакав мимо рыбацких лодок до конца деревянной пристани, шальная скотина неожиданно встала на дыбы и сбросила седока в мутную воду.

Савва изо всех сил старался вообразить собственное утопление, доверяя наставлениям смертника, но мысль о спасении была слишком навязчива. Беспомощно побарахтавшись на поверхности, подмастерье вскоре уверенно принялся тонуть. Холод и тьма проворно притянули его ко дну, ласково уложив на податливый ил. Прежде чем лишиться сознания, Савва успел различить рыбий хвост, промелькнувший среди тинистой зелени, а затем плясавший над ним тусклый свет окончательно померк.

Пол-лица, разумеется, не видел всех злоключений подмастерья. Отрядив летунца на выручку Савве, унесенному конем в сторону причалов, он присмотрел стог соломы во дворе купеческого особняка и по крышам устремился к нему. Понадеявшись, что в глубине стога не отыщется вил, брошенных нерадивым слугой, Пол-лица отважно спрыгнул вниз. Мягко приземлившись в пыльную солому, никем не застуканный смертник выскользнул через калитку и кинулся в тихий переулок.

Загодя условившись встретиться с летунцом у рыбацких хижин, Пол-лица припустил по крутому спуску, уводившему к реке. Правильники, отвлеченные слухом о разудалом наезднике, по-видимому, решили отправиться по его следу, а о втором беглеце на время забыли. Не заметив за собой погони, смертник, не таясь, перебежал улицу запруженную подводами с лесом и, чуть не свернув шею на осыпавшейся земляной ступеньке, добрался до берега. Оглядевшись, он подошел к ближайшему рыбаку, раздраженно возившемуся со спутанным бреднем.

— Уважаемый, не найдется ли лодки на продажу? — едва отдышавшись, почтительно спросил Пол-лица.

Рубак не торопясь повернулся и, смерив чужака неприветливым взором, рыкнул:

— Нет.

— Я не прочь уплатить чохом, — Пол-лица начал рыться в котомке, ища кошель, но вдруг замер, гневно сжав кулаки. — Окаянный правильник! Вместе с сапогами захапал все деньги! Чтоб он на радостях накупил вина и упился до смерти.

По достоинству оценив свирепую тираду, рыбак взглянул на смертника теперь уже с явным сочувствием и уточнил:

— Так ты давеча побывал в лапах у правильников?

— Довелось пережить их гостеприимство, — после недолгой заминки признался Пол-лица, уловив нежданную благосклонность собеседника.

— Правильники так запросто гостюшек не отпускают. Не от них ли ты убёг? Вона как запыхался, — подозрительно произнес рыбак.

— Удивительные познания о правильниках для мирского человека, — настороженно молвил Пол-лица.

— Не помысли худого. Я к их братству никакого касательства не имею, —

поспешил обелиться смешавшийся рыбак. — Тута другое. Они моего единственного сына сцапали по лживому навету купца. Ему, видите ли, рыба тухлой почудилась. А сын не стерпел и заместо того чтобы повиниться, затеял перебранку. Я толковал правильникам, что он по молодости глуп, да оттого горяч, но они ни в какую. Учинили над сыном дознания какие-то и с тех пор я его не видел. Сказали, мол, сознался в злокозненных попраниях судьбинных правил.

Пол-лица дал выговориться пригорюнившемуся рыбаку, нутром чуя, что без его расположения лодки не добыть и участливо поддакнул:

— Эти скоты горазды безвинных обряжать в злодеев.

— Зачем тебе лодка потребна? — пряча мокрые глаза, осведомился рыбак.