– Ух ты! – хихикнула его возлюбленная. – О нас тогда узнает весь мир, и создадут кучу жалостливых фильмов?
– Ага!
– Да… жаль, что не получится. Я теперь вообще мечтаю водить тебя за руку и как можно чаще одергивать, чтобы ты по сторонам меньше смотрел и другими девушками не увлекался. Так что при всем желании уже ничего не получится.
– А что, есть такое желание?
– Ни малейшего, любимый.
– Ладно, тогда начинай рассказывать о своих секретах.
– Прямо сейчас? Вот так сразу?
– А чего тянуть? Раз, два – и все готово! И мы в слезах опять сливаемся в объятии!
– Хм. Как у тебя все легко получается. – Александра нахмурила бровки. – А для меня это, может, жизненная трагедия…
– Сладенькая, мы ведь уже это все обсудили, и я тебя уже давно за все простил. Я тебя люблю такую, какая ты есть сейчас, и мне глубоко наплевать на все перипетии твоей жизни, которые случились до нашего знакомства. По большому счету можешь о них вообще никогда не упоминать, а если какая-то мелочь всплывет в нашей совместной жизни и мои глаза хоть чуть-чуть округлятся от удивления, можешь сразу начинать со мной ругаться подобными словами: «Ах ты негодник! Ведь это все случилось еще до нашего знакомства!»
– Дорогой, ты так в этом уверен?
Светозаров искренне удивился:
– Ты сомневаешься в моих словах?
– Ну что ты, сладкий! Ни в едином! – Похоже, его любимая даже испугалась подобного подозрения. – Но дело в том, что я все равно обязана тебе во многом признаться.
– Любое твое слово готов слушать со всем вниманием.
– Хорошо! – Александра лихорадочно размышляла, с чего начать, потому что чувствовала: момент самый благоприятный. И решила начать с самого безобидного: – Как ты знаешь, любая девушка пытается подкорректировать свой возраст, чтобы потом в старости не казаться полной старушкой…
– Ха-ха! Этим меня не удивишь, – развеселился Дмитрий. – Мало того, родители умудряются и своим дочерям годик, а то и два отминусовать в раннем детстве. Следовательно, и тебя подобная стезя не минула?
Его обнаженная возлюбленная покорно кивнула и начала рассказывать:
– Со мной все гораздо сложнее и запутаннее…
Именно в этот момент непредсказуемая судьба при активном содействии агента Бориса Королюхова начала вносить свои коррективы в жизни многих людей. Сделай она это чуть позже или на следующий день, Дмитрий Петрович Светозаров перетасовал бы к тому времени всю колоду причинных карт и вытекающих из них следствий – и никакие «подставы» или инсинуации ни ему, ни Александре уже не повредили бы. А так…
Все началось с анонимного звонка.
По печальному совпадению, мобильный телефон находился рядом с кроватью, на тумбочке. Этот номер знали только самые крупные деловые партнеры, приятели Торговца. С явным нежеланием и неприятным предчувствием он протянул руку и взял телефон. Но уже с первых слов замер в некотором шоке.
Говорил мужчина, на хорошем немецком, но с явным арабским акцентом. В тоне чувствовалась непреклонная властность и привычка повелеть всем и вся:
– Господин Светозаров! Уже много лет со мной живет ваша сестра Елена. В последние годы она мне приелась окончательно, а посему я решил от нее избавиться. Подобные наложницы так просто в большой мир не возвращаются по причине их чрезмерной осведомленности. Хоть я содержал Лену в полной изоляции все двадцать лет, но и в этом случае она многое видела и слышала. Риск повреждения моей безупречной репутации может быть перекрыт лишь неимоверно огромной суммой денег. Поэтому ее в данный момент спасает только одно: ваше немыслимое богатство, о котором подробно доложили мои люди. В данный момент предлагаю вам серьезно подумать над двумя вопросами: готовы ли вы встретиться со своей родной сестрой и не пожалеете ли вы для этого доброй половины своего состояния. Во время следующего звонка я назову вам конкретную сумму. Думайте!
Короткие гудки отбоя почему-то оглушили как самого Дмитрия, так и Александру, прильнувшую к телефону с другой стороны и разобравшую каждое слово. Затем несколько минут пара влюбленных молчала, переваривая только что полученное известие. Причем каждый из них к событию подходил с позиции своего знания реалий.
Торговец пытался подавить в себе сразу несколько бушующих эмоций: радость, недоверие и страх. Радость – потому что ему не жалко было всего своего состояния во всех мирах, чтобы встретиться, соединиться со своей кровиночкой, с родной сестрой. Недоверие – потому что он прекрасно знал, на какие преступления могут пойти многочисленные подонки, аферисты и шантажисты ради золотого тельца. И еще не было гарантии, что говоривший отдаст на все готовому брату живую свидетельницу собственных преступлений даже после получения выкупа. Ну а страх Динозавра обуревал только от одного предположения, что радостная весть может оказаться всего лишь чьим-то глупым вымыслом, попыткой шантажа или бессмысленной шуткой. То есть обманом с самого начала.
Подразумевалось, что при следующем телефонном звонке ему просто обязаны представить неопровержимые доказательства существования Елены. Для этого она при прямом разговоре должна будет вспомнить из их жизни нечто такое, о чем знает только Светозаров или их родители. Девочку похитили в тринадцатилетнем возрасте, так что подобных воспоминаний у нее должно остаться предостаточно. В противном случае ни о каких договоренностях не может быть и речи. Мало того, за беспричинный шантаж Торговец готов был уничтожать похитителей сотнями и тысячами. И только благополучное воссоединение брата с сестрой теперь оградит подобных нечестивцев от скорой и неминуемой смерти. С имеющимися у него невероятными возможностями Торговец и так слишком долго либеральничал, не желая привлекать внимание к своим проектам. Теперь, по всей видимости, его терпению придет конец.
Александра пользовалась совершенно иными критериями. Она сразу догадалась, что этот звонок не что иное, как дело рук ее родной конторы. По крайней мере девяносто девять процентов из ста – за подобное объяснение. Вот только и она сразу сообразила, что Дмитрию вынуждены будут представить неопровержимые доказательства существования сестры. А значит, существовала вероятность, что им в самом деле удалось отыскать давно похищенную девочку. Это кардинально меняло ситуацию. В подобном случае контора и ее безжалостные покровители могли получить в руки страшнейший, самый действенный рычаг давления на объект.
Ну и один процент все-таки следовало оставить на то, что в самом деле какой-то пресытившийся постаревшей наложницей шейх решил поправить свои финансовые дела с помощью банального выкупа. Елена могла не раз умолять отпустить ее к брату за любое вознаграждение, при этом не подозревая, что Дмитрий Петрович Светозаров теперь величина европейского масштаба. Любое детективное агентство частного сыска могло собрать для шейха достаточно информации о «стоимости» Динозавра, и жажда наживы и в самом деле могла перевесить здравый смысл. Ко всему прочему, подобные люди никогда особо не мучились угрызениями совести. Им было достаточно заплатить за живой товар, чтобы считать себя кристально честными и справедливыми.
Если все детали разговора окажутся правдой, остается еще один важный вопрос: в каком психическом состоянии в данный момент находится Елена? По делам службы Александре однажды довелось побывать в одном из таких гаремов – после ликвидации рабовладельца, – и она имела возможность пообщаться с освобожденными наложницами. После этого общения осталась твердая уверенность, что все несчастные женщины, выжившие в руках маньяка, стали психически неполноценными. А некоторые вообще превратились в сломленные, лишенные всякой собственной воли создания, для которых смерть была бы благом. Одну спасенную наложницу тогда так и не сумели уберечь: при первой же возможности она покончила с собой.
Пожалуй, именно воспоминания о том деле заставили Александру изменить свое решение о немедленном уходе в любой иной мир. Вначале следовало наведаться в родную контору: выведать дополнительные данные о местонахождении неизвестного шейха и факте его розыска. Кто и как умудрился раскопать историю такого далекого прошлого? Какие средства давления и агентурные разработки при этом использовались? Как собираются в конечном итоге использовать найденную Елену? Вряд ли контора выпустит такой козырь из рук, получив взамен только денежные, пусть даже и огромные, средства.
