— Ну, ходит слушок, что Сузи погуливает с Уэем Сойером.

— Что? — Бобби Том рассмеялся. — Узнаю родной городок! Некоторые веши тут никогда не меняются.

— Вот видишь, Бадди, и я говорила тебе, что это страшное вранье.

Бадди, скрипнув стулом, подался вперед:

— Энджи говорит, что она своими глазами видела, как шофер Уэя заезжал за Сузи как-то под вечер. Если это окажется правдой, у твоей матери не останется ни единого друга в этом городе.

— У нее останусь я, — сказала Терри Джо. — Я люблю Сузи, и я встану на ее сторону, что бы там ни было.

Грейси припомнила о своей встрече с владельцем «Розатек электроникс» на скоростном шоссе. Надо сказать, ей понравился мистер Сойер. Не каждый остановился бы на пустынной дороге, заметив, что совсем посторонний человек нуждается в помощи. Она даже почувствовала себя неловко, что о нем при ней отзываются не очень-то лестным образом.

Бобби Том закинул свою руку на спинку дивана, чуть приобняв Грейси, затем лениво запустил большой палец за ворот ее свитера и прошелся его кончиком по ее ключице. Ее соски словно пронзило иголками, они мгновенно увеличились в объеме, и она испугалась, что это будет заметно.

Бобби Том продолжал небрежный массаж.

— Я уверен, что ей придутся по душе твои слова, Терри Джо, но твоей помощи не потребуется. Матушка любит наш городок, и я гарантирую тебе, черт побери, что ей и в голову бы не пришло водить компанию с этим сукиным сыном.

— То же самое и я говорю всем и каждому, — сказала Терри Джо. — Честно, Бобби Том, я не знаю, как мы будем жить, если «Розатек» уберут отсюда. Для всех нас наступят очень трудные времена. Если еще и наш праздник не выведет Теларозу на орбиту туристских маршрутов, то придется заколачивать досками все дома на Мэйн-стрит.

Бадди прикончил остатки чипсов.

— Лютер говорит, что Майкл Джордан примет участие в турнире по гольфу. Это уже точно?

Глаза Бобби Тома подернулись поволокой, и Грейси заподозрила, что в этих делах у него еще и конь не валялся. Она знала его деловую хватку достаточно, чтобы понять, что отсутствие сдвигов в этом вопросе не является случайным недосмотром. Обдумывая все это, она безуспешно пыталась увернуться от его восхитительной, но, по ее мнению, довольно интимной ласки.

— Не то чтобы точно, а совершенно точно, — сказал он.

— Если Джордан приедет, эта привлечет множество туристов. Сколько еще «Ковбоев» ты уговорил, кроме Айкмена?

— Еще окончательно не подсчитал.

Бобби Том убрал руку с ее плеча и надел шляпу. Поднявшись на ноги, он потянул Грейси за собой:

— Мы с Грейси должны идти. Я обещал ей, что сегодня мы займемся подбором имен для наших будущих ребятишек. Ей нравится имя Алоизиус, и она решила наречь так нашего первенца, а я, в свою очередь, решил пресечь это дело на корню.

Грейси чуть не подавилась картофельным чипсом. Терри Джо в короткой, но пышной тираде дала всем понять, что Алоизиус — просто великолепное имя. Хорошее воспитание повелело Грейси произнести в ответ несколько слов благодарности, к немалой радости Бобби Тома. Он одобрительно шлепнул ее пониже спины, и щеки Грейси опять запылали. Его рука так и осталась там, и она едва смогла что-то пробормотать, прощаясь. В желудке ее стал подрагивать какой-то отвратительный ком.

Они молчали, пока он выруливал на дорогу, и даже тогда, когда пикап направился в сторону Мэйн-стрит. Она сидела, сердито сцепив руки. Бежали секунды. Он включил радио и стал поворачивать ручку настройки.

— Что тебе хочется послушать — кантри или рок? Или найти что-либо из классики?

— Мне все равно.

— Ты произнесла это с каким-то раздражением. Что-нибудь не так?

Его вопрос был задан очень невинным тоном, и Грейси поняла, что он снова подначивает ее. Она сжала зубы.

— Найди классику, если не трудно.

— Прости. Этот канал почему-то сейчас забит.

Ее терпение лопнуло. Сжав кулачки, она закричала:

— Что ты выделываешь сегодня со мной? Ты, кажется, просто задался целью свести меня с ума? Впрочем, это не имеет значения. Можешь не отвечать. Только отвези меня домой. Сию же минуту!

Он удовлетворенно улыбнулся, словно ее крик доставил ему неизъяснимое удовольствие.

— Что с тобой, Грейси? Ты прямо какой-то комок нервов. Дорогая, когда мы начнем, не думаю, что тебе будет больно. Совсем не стоит так сильно переживать. Видишь ли, я, конечно, не гинеколог, но как-никак тебе уже тридцать лет, и какой бы барьер ни существовал у тебя там поначалу, он уже давно испарился от старости.

— Хватит! Останови свой драндулет! Прямо сейчас! Я ни минуты не останусь рядом с тобой! — Она в жизни своей не была крикуньей, но это занятие ей так понравилось, что она продолжила в том же духе: — Ты, наверное, думаешь, что ты сверхостроумен, но это совсем не так! Не такой уж ты сексуальный, что бы о тебе ни болтали! Ты — жалкий, самоуверенный тип, вот ты кто! Безобразный, глупый и жалкий!

Он рассмеялся:

— Я знал, что мы чудно проведем время сегодня.

Неожиданно ей стало стыдно за свой крик, и она уткнулась лицом в колени. Плечи ее поникли.

Он дотянулся до ее голой спины под задравшимся свитерком и утешающе похлопал по нежной полоске кожи.

— Все будет хорошо, дорогая. Часть удовольствия заключается в предвкушении.

Он пробежал твердыми пальцами по ее позвонкам.

— Я не хочу ничего предвкушать, — простонала она. — Я хочу как можно быстрее приступить к тому, с чем мы никак не можем покончить.

— Дорогая, мы приступили к этому пару часов назад. Неужели ты этого не поняла? То обстоятельство, что мы все еще одеты, вовсе не означает, что дело, наше стоит. Мы начали с того самого момента, как втиснулись в мой пикап.

Он рисовал пальцем кружочки на ее узенькой талии.

Она повернула голову и робко взглянула на него. Он убрал руку и улыбнулся ей. Ей показалось, что в глубине его зрачков вспыхнули искорки нежности, хотя, возможно, они были всего лишь отражением блеска ее глаз. Машина стала подпрыгивать на ухабах, и она выпрямилась.

— Где мы?

— У реки. Сюда мы обычно направлялись с подружками в старые добрые времена. Мы повторим этот путь шаг за шагом, малышка, так что не надо смотреть на меня так, словно кто-то задумал над тобой посмеяться. По правилам, нам надо было остановиться в «Дэйли Куин», чтобы полакомиться мороженым в вафельных стаканчиках, но, сказать по правде, я не думаю, что это сегодня так уж необходимо. И потом, с мороженым мы, кажется, уже упражнялись и выжали из него все, что можно.

Он остановил машину, выключил зажигание и свет, затем опустил окно. Прохладный ночной ветерок ворвался в кабину, и она услышала ритмичный плеск бьющей о камни воды. Мягкий лунный свет нечетко искрился в листве орешника, заросли которого темной волной бежали вдоль берега реки.

Она сглотнула:

— Мы разве собираемся?.. Ты знаешь, о чем я говорю. Мы будем делать это здесь, в пикапе?

— Ты хочешь, чтобы я огласил весь регламент мероприятия?

— Нет, но я…

Он улыбнулся и снял свой стетсон.

— Иди сюда, Грейси Сноу. Иди ко мне сию же минуту.

Грейси скользнула в объятия Бобби Тома так же легко, как она делала все в своей жизни. Он прижал ее голову к своей груди и резким движением запустил руку под бирюзовый свитер. Она затихла, слушая сильное, равномерное биение его сердца.

Он гладил ее волосы, одновременно лаская кожу спины большим пальцем руки.

— Грейси, малышка, ты знаешь, что у нас это не навсегда, не так ли? — Голос его был серьезным и даже печальным. — Ты — хороший друг и нравишься мне как женщина, но я не принадлежу к числу домашних парней. Еще не поздно все изменить, если ты думаешь, что не сможешь отнестись к этому как к эпизоду.

С самого начала Грейси знала, что у них это не навечно, но она не верила ему ни на грош. Из всех встречавшихся ей мужчин он-то как раз и был самым что ни на есть «домашним». Он нежно любил Сузи, свил прекрасное гнездышко и просто не хочет связываться с заурядностью вроде нее. Он привык к сногсшибательным красоткам-блондинкам, и считается, что его будущая жена должна быть именно такой, но Грейси очень надеялась, что у этой женщины к длинному списку добродетелей будут пристегнуты и мозги, иначе она сделает его жизнь сущим адом.