Теперь, рассмотрев все спокойно, Мередит почувствовала себя значительно лучше. Налив себе еще чашку кофе, она перешла в гостиную и уселась за письменный стол. Ее прекрасная квартира теперь снова выглядела спокойной, уютной и знакомой, все как прежде. И она сама постепенно взяла себя в руки.

Мередит взглянула на стоявший на столе телефон и на какой-то абсурдный момент ощутила желание позвонить Мэтту и сделать то, что диктовали правила хорошего тона: извиниться за неприличную сцену. Но она тут же подавила это странное желание и, слегка пожав плечами, открыла портфель и вынула смету строительства магазина в Хау стоне. Когда они поженились, Мэтью Фаррелу было наплевать, что она думает и как поступит. Поэтому ему, очевидно, в высшей степени безразлично все, что она сделала прошлой ночью. Кроме того, он был настолько эгоистичен и бесчувствен, что никто и ничто не могло его оскорбить или ранить.

— В понедельник утром, ровно в десять, Питер Вандервилд предстал перед мисс Стерн, которую про себя называл не иначе как «сфинксом», и с плохо подавляемым раздражением стал дожидаться, пока та соизволит обратить на него внимание. Но Элинор явно тянула время и, только доведя несчастного Питера до белого каления, подняла на него взгляд василиска.

— Мистер Фаррел назначил мне прийти в десять, — сообщил Питер.

— Мистер Фаррел на совещании. Увидится с вами через четверть часа.

— Мне стоит подождать, как по-вашему?

— Только если следующие пятнадцать минут вам нечего делать.

Чувствуя, что его выпроводили, словно нерадивого школьника, Питер уныло побрел к лифту и вернулся к себе в офис. Пожалуй, это гораздо мудрее, чем оставаться на шестидесятом этаже и тем самым показать, что ему действительно нечего делать следующие четверть часа.

Ровно в десять пятнадцать мисс Стерн жестом велела ему зайти во внутреннее святилище, откуда готовились выйти три вице-президента компании «Хаскелл». Но прежде чем Питер успел открыть рот, телефон на столе Мэтта зазвонил.

— Садитесь, Питер, — предложил Мэтт. — Я освобожусь через минуту.

Прижимая к уху трубку, Мэтт свободной рукой раскрыл папку со списком потенциальных приобретений, который оставил ему Питер. Все это были корпорации, владевшие большими массивами коммерческой недвижимости, и Мэтт просмотрел каждый отчет за выходные. В основном он был доволен выбором Питера, той тщательностью, с которой молодой человек провел свои исследования, и слегка ошеломлен некоторыми его рекомендациями. Повесив трубку, Мэтт откинулся в кресле и сосредоточил внимание на Питере:

— Чем вас особенно привлекает компания в Атланте?

— Несколькими направлениями, — ответил Питер, несколько удивленный резкостью вопроса. — Они владеют в основном административными, не слишком высокими зданиями с большим процентом занятости. Почти все арендаторы — известные корпорации, взявшие здания в долгосрочную аренду. Все дома находятся в превосходном состоянии и прекрасно управляются. Я сам это видел, когда летал в Атланту, чтобы осмотреть их.

— А как насчет чикагской компании?

— Это жилые дома с высокой квартирной платой в лучших районах города, и прибыли у них превосходные.

Мэтт, прищурив глаза, оглядел молодого человека и чуть резковато указал:

— Из этого досье видно, что многим зданиям свыше тридцати лет. Стоимость перестройки и ремонта через семь — десять лет сожрет все превосходные прибыли.

— Я принял это в расчет, когда готовил прогноз, — возразил Питер. — Кроме того, сама земля, на которой построены дома, всегда будет стоить целое состояние.

Мэтт удовлетворенно кивнул и раскрыл следующее досье. Именно эти рекомендации заставили его сильно усомниться в гениальности Питера, а также в его здравом смысле. Нахмурившись, он спросил:

— Что заставило вас предложить компанию в Хаустоне?

— Если экономическое процветание Хаустона будет продолжаться, цены на собственность взлетят до небес, и…

— Это я понимаю, — нетерпеливо опередил Мэтт. — Просто хочу знать, почему вы рекомендуете приобрести «Торп девелопмент»? Всякий, кто читает «Уолл-стрит джорнэл», знает, что компания выставляется на продажу вот уже два года, и почему никто не хочет покупать. Цена безрассудно завышена, и компания управляется хуже некуда.

Чувствуя себя так, словно через стул, на котором он сидел, внезапно пропустили электрический ток, Питер откашлялся, но упрямо продолжал:

— Вы правы, но если выслушаете меня, возможно, измените мнение относительно этой компании. Дождавшись короткого кивка, он продолжил:

— «Торп девелопмент» принадлежит двум братьям, которые унаследовали ее два года назад, после смерти отца. С тех пор они сделали множество неудачных вложений, и чтобы заплатить, заложили большую часть недвижимости, приобретенной отцом. В результате они по уши в долгах банку «Континентал сити траст»в Хаустоне. Братья не выносят друг друга и ни в чем не могут прийти к согласию. Последние два года один из них пытается продать все целиком, а другой считает, что нужно разделить недвижимость и продавать по частям. Теперь же, однако, у них нет иного выбора, кроме как принять его план, да побыстрее, потому что банк вот-вот опишет имущество.

— Откуда вы узнали все это? — удивился Мэтт.

— В октябре, когда я летал в Хаустон, чтобы навестить семью, решил проверить «Торп девелопмент»и узнать, как обстоят дела. Макс Торп назвал мне имя своего банкира Чарлза Коллинза, и я позвонил ему. Коллинз отчаянно пытается помочь Торпам найти покупателя и болтал не переставая. Я начал подозревать, что причина таких стараний кроется в том, чтобы поскорее вернуть долги Торпов. Он позвонил мне в прошлый четверг и сказал, что Торпы готовы заключить с нами сделку и продать все по дешевке. Буквально умолял меня поскорее решиться и сделать им предложение. Если действовать быстро, я думаю, можно приобрести любое владение Торпа за стоимость закладной, а не за фактическую цену, поскольку Коллинз собирается описать имущество, и Торпы, очевидно, это знают.

— Но почему вы считаете, что имущество вот-вот опишут?

Питер слегка улыбнулся:

— Я позвонил в Даллас своему другу-банкиру и спросил, знает ли он Коллинза. Тот сказал, что знает, и, в свою очередь, позвонил Коллинзу под предлогом того, что собирается пожаловаться на печальное состояние банковского дела в Техасе. Коллинз объяснил, что эксперты настаивают на получении самых безнадежных долгов, включая и кредиты, выданные Торпам.

Питер весь сиял от молчаливого торжества, ожидая похвалы проделанной работе, но в награду получил лишь суховатую улыбку и почти неуловимый одобрительный кивок. Почувствовав себя так, словно сам Господь благословил его, Питер, почти потеряв голову от радости, наклонился вперед:

— Хотите знать, что входит во владения Торпов? Некоторые из них могут быть разработаны и проданы за огромные деньги.

— Я слушаю, — сказал Мэтт, хотя далеко не был заинтересован в покупке земельных участков так, как в приобретении коммерческих зданий.

— Лучшее из собственности Торпов — прекрасный участок площадью в пятнадцать акров в двух кварталах от «Гелерии», роскошного и огромного торгового центра с принадлежащими ему отелями. Поблизости расположены бутики самых известных модельеров, а недалеко проходит скоростное шоссе. Участок расположен как раз между двумя торговыми комплексами. Просто идеальное место для еще одного дорогого универмага и небольшого парка.

— Я видел этот участок, когда ездил по делам в Хаустон, — вставил Мэтт.

— Тогда понимаете, какую великолепную сделку можно заключить, если выкупить этот клочок земли за двадцать миллионов, которые должны Торпы. Можно либо разрабатывать его самим, либо распродать с хорошей прибылью. Если экономическое процветание в Хаустоне будет продолжаться, мы получим миллионы.

Мэтт ждал, пока Питер немного устанет, и уже тогда намеревался объяснить, что «Интеркорп» больше заинтересован в покупке зданий, когда молодой человек добавил: