— Спасибо, — со спокойной простотой сказала она и села.

Словно не понимая, за что она благодарит его, отец обратился к Паркеру:

— Насколько я понял, ваш банк готов предоставить кредиты на финансирование хаустонского проекта, если совет его одобрит?

— Да, Филип, но только на условиях, которые мы обсуждали на последнем совещании.

Мередит были известны эти условия, но ей все равно пришлось на миг закусить губу, чтобы скрыть охватившую ее панику. Банк Паркера точнее, чем любой совет директоров, рассматривал сметы на огромные суммы денег, которые приходилось выдавать в кредит «Бенкрофт» за последние несколько лет, и руководство начало нервничать, поскольку цифры были поистине астрономическими. Соглашаясь выдавать ссуды на универмаг в Фениксе, а теперь и в Хаустоне, банк выдвинул новые условия, требующие, чтобы Мередит и ее отец лично гарантировали уплату и внесли дополнительный залог, включающий их личный пакет акций в «Бенкрофт», для обеспечения займа. Мередит вела игру собственными деньгами, и это слегка ужасало ее. Кроме акций и жалованья в компании, у нее оставалось только наследство деда, которое она и намеревалась использовать в качестве залога.

Однако первые слова отца показали, что он все еще злится из-за того, что считал возмутительными претензии своего банкира.

— Вы знаете, как я отношусь к этим особым условиям, Паркер. Если учесть, что «Рейнолдс Мекинтайл» был единственным банком Бенкрофтов в течение более восьмидесяти лет, эти внезапные требования персональных гарантий и дополнительного залога по меньшей мере странны, если не оскорбительны.

— Понимаю ваши чувства, — спокойно отозвался Паркер. — Я согласен с вами, и вы это знаете. Сегодня утром я снова встретился со своим советом директоров и пытался убедить их либо отказаться от жестких условий, либо немного их смягчить, но безуспешно. Однако их настойчивость, — продолжал он, оглядывая собравшихся, — ни в коей мере не ставит под сомнение кредитоспособность «Бенкрофт».

— А по-моему, ставит! — провозгласил старик Сайрус. — Похоже, ваш банк считает, что «Бенкрофт»— совсем загнанная лошадка.

— Ничего подобного им в голову не приходило. Дело в том, что за последний год экономическая обстановка для больших универмагов стала крайне неблагоприятной. Многие балансируют на грани банкротства. Это один из факторов, повлиявших на наше решение, но основная причина в том, что множество банков разорилось и так и не смогло оправиться со времен Великой депрессии. В результате банкиры стали чрезмерно осторожны и опасаются давать слишком большие кредиты одному заемщику. Кроме того, нужно удовлетворять и ревизоров-аудиторов, которые проверяют выдачу кредитов куда внимательнее, чем раньше. Требования стали гораздо строже.

— Сдается мне, мы должны обратиться в другой банк, — предложил Сайрус, жизнерадостно оглядывая сидящих за столом. — По крайней мере я бы так и сделал! Скажи Паркеру, пусть убирается ко всем чертям, и мы поищем денежки в другом месте!

— Мы могли бы это сделать, — объяснила Мередит Сайрусу, пытаясь подавить внезапную неприязнь к Паркеру. Ее личные чувства не должны иметь ничего общего с этим обсуждением! — Однако банк Паркера дает нам очень выгодную процентную ставку, которую мы вряд ли получим от другого банка. Он, естественно…

— В этом нет ничего естественного, — перебил Сайрус, окидывая ее оценивающим, граничившим почти с похотливым взглядом, прежде чем с видом обвинителя уставиться на Паркера. — Если бы я собирался жениться на этой великолепной женщине, самой естественной вещью было бы стремиться дать ей все на свете, все, что ни попросит, вместо того чтобы отбирать последнее!

— Сайрус! — предупредила Мередит, удивляясь, почему некоторые старики вроде Сайруса забывают о достоинстве и ведут себя, словно зеленые мальчишки. — Это бизнес.

— Женщины не должны заниматься бизнесом, если, конечно, они не уродины и смогут найти подходящего мужчину, который бы о них заботился. Вместо того чтобы рожать детей и…

— Сайрус, сегодня не вы должны делать отчет, — рявкнул Паркер. — Продолжай, Мередит, что ты хотела сказать?

— Я собиралась упомянуть о том, — ответила Мередит, чувствуя, как горят от смущения щеки при виде насмешливо переглянувшихся мужчин, — что ваши особые условия вряд ли можно считать поводом для беспокойства, поскольку «Бенкрофт энд компани» собирается все выплатить вовремя.

— Совершенно верно, — подтвердил отец рассеянно и нетерпеливо. — Если больше никто ничего не хочет добавить, думаю, можно покончить с темой Хаустона и проголосовать в конце совещания.

Взяв со стола папку, Мередит официально поблагодарила директоров за внимание и покинула конференц-зал.

— Ну? — спросила Филлис, входя вслед за Мередит в ее кабинет. — Как все прошло? Откроют хаустонский филиал «Бенкрофт» или нет?

— Сейчас голосуют, — сообщила Мередит, просматривая утреннюю почту, положенную Филлис на стол.

— Я скрестила пальцы на счастье. Тронутая преданностью Филлис, Мередит ободряюще улыбнулась.

— Вот увидишь, все будет в порядке, — предсказала она, почти не сомневаясь, что отец, хоть и неохотно, выскажется в ее пользу. Беда в том, что она никак не могла понять, решат ли они построить сразу весь комплекс или только магазин.

— Сомневаюсь только, захотят ли они сразу раскошелиться на весь комплекс или ограничатся универмагом. Пожалуйста, позвони Сэму Грину и попроси его принести контракты.

Уже через несколько минут Сэм Грин появился на пороге. Ростом он был всего пять футов пять дюймов с волосами цвета и вида стальной проволоки, но неизменно излучал ауру уверенности и властности, которую мгновенно распознавали те, кто оказывался его противником в любой юридической битве, которую он в данный момент вел. За очками в металлической оправе прятались проницательные, светящиеся умом зеленые глаза, сейчас, однако, внимательно глядевшие на Мередит.

— Филлис передала, что вы готовы начать завершающие переговоры по покупке участка в Хаустоне, — сказал он, сходя в кабинет. — Это означает, что совет одобрил предложение?

— Думаю, что через несколько минут все решится. Какую начальную сумму, по-вашему, следует предложить Торпам?

— Они просят тридцать миллионов, — сообщил Сэм, усаживаясь на один из стульев перед ее столом. — Что, если предложить для начала восемнадцать миллионов. Тогда можно будет сойтись на двадцати. Они заложили эту землю и отчаянно нуждаются в наличных. Могут продать и за двадцать.

— Вы в самом деле так думаете?

— Возможно, нет, — хмыкнул Сэм.

— Если придется, дойдем и до двадцати пяти. Максимальная цена — тридцать, но они не смогли продать его за такую…

В этот момент зазвонил телефон, и Мередит, не договорив, подняла трубку.

— Мы одобрили хаустонский проект, Мередит, — резко, не допускающим возражений голосом объявил отец, — но откладываем строительство комплекса, пока не получим определенных прибылей от тамошнего магазина.

— По-моему, ты делаешь ошибку, — сообщила она, скрывая разочарование под сухим, официальным тоном.

— Таково решение совета.

— Но ты мог их переубедить, — дерзко бросила Мередит.

— Прекрасно, тогда это мое решение.

— Ошибочное.

— Когда будешь управлять этой компанией, тогда и получишь право принимать решения…

Сердце Мередит на миг болезненно сжалось:

— А я собираюсь стать во главе компании?

— Ну а пока я определяю, что лучше для «Бенкрофт», — объявил отец, не отвечая на вопрос. — Сейчас я еду домой. Мне не очень хорошо. Говоря откровенно, я бы отложил сегодняшнее совещание, не настаивай ты так упорно на необходимости как можно скорее заключить сделку.

Не совсем уверенная в том, действительно ли болен отец или только использует отговорку, чтобы избежать откровенного разговора, Мередит вздохнула:

— Береги себя. Увидимся за ужином в четверг. Повесив трубку, она позволила себе всего несколько минут молча пожалеть о половинчатом решении и лишь потом сделала то, чему выучилась много лет назад, после катастрофически закончившегося брака: смотреть в лицо реальности и находить в ней то, ради чего можно дальше жить и работать. Улыбаясь Сэму Грину, Мередит постаралась с гордостью и торжеством объявить: