– Ах! – Он поднял бутылку и поприветствовал ею восходящее солнце. – Отличная вещь. Продирает до самых пяток, – пробормотал Хэнк, затем снова сделал огромный глоток.

Закашлялся, вытер рот тыльной стороной ладони. Жизнь определенно налаживалась.

– Что тут происходит?

Хэнк повернул голову. Метрах в трех от него стоял Теодор. Он ел банан, покачиваясь на носках. Теодору было плохо видно Хэнка из-за чемодана, и тот, воспользовавшись этим, спрятал бутылку в песок и поднялся на ноги. Он не хотел, чтобы мальчик подходил ближе.

– Где остальные?

– Около кокосовых пальм.

Теодор доел банан и, еще дожевывая, вытянул шею, пытаясь рассмотреть получше, что делает Хэнк. Проглотив остатки, он наконец спросил:

– Где ты нашел чемодан?

– В воде.

– А что там?

– Ничего. – Хэнк со стуком захлопнул крышку. Глаза мальчика вдруг широко открылись.

– А почему ты голый?

Хэнк вдруг осознал свою наготу и выругался про себя.

– Я плавал. Послушай, не окажешь ли мне услугу?

Теодор кивнул.

– Мои вещи остались там, на пляже. Сзади тебя. Около той рощицы из кокосовых пальм. Пойди туда и принеси их мне.

– Я мигом! – Теодор повернулся и бросился со всех ног выполнять его просьбу...

Хэнк собрал бутылки быстрее, чем, бывало, доставал туза из рукава. Затем он быстро закинул их в самую середину большого куста гибискуса, росшего на краю пляжа, у скалы. Он наскоро забросал их песком и быстрыми шагами отбежал.

К тому времени, когда Теодор вернулся, запыхавшись от быстрого бега, Хэнк уже сидел на чемодане, пытаясь скрыть собственное неровное дыхание.

Парнишка протянул ему одежду, и Хэнк стал надевать штаны, повернувшись к нему спиной.

Теодор охнул.

– Что за багровые следы у тебя на спине?

Хэнк свернул веревку, которой пользовался вместо ремня, и спокойно сказал:

– От кнута.

– Это в тюрьме тебя били?

– Да.

– Тебе еще больно?

– Нет, больше не болит.

– А тогда?

Он пожал плечами, надел рубашку и застегнул единственную пуговицу.

– Да.

Теодор помолчал, потом все-таки не выдержал и спросил:

– А почему тебя наказывали кнутом?

– Видимо, не могли найти себе занятия получше, – бросил он уже на ходу. – Пойдем отсюда.

– А как же чемодан?

Хэнк обернулся и смерил Теодора мрачным взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Разве ты не возьмешь его с собой?

– Нет.

– Но мисс Смит сказала, что нам надо собирать все, что мы сможем найти, потому что нам все может пригодиться.

«Но вряд ли нам понадобятся фрак и бальное платье. А я тут уже собрал все, что мне нужно».

– Просто оставь его там, где он лежит.

– А что, если волны утащат его? Видишь, его уже почти подмывает.

«Да, прилив возьмет его себе, и по мне это лучший вариант».

Хэнк мельком взглянул на обеспокоенное лицо мальчика, решив его успокоить, взлохматил его рыжие волосы и сказал:

– Не волнуйся, я потом за ним приду.

Он повернулся, чтобы продолжить путь, точно зная, что он придет сюда, правда, не за чемоданом, а чтобы откопать те бутылочки. Мальчик пытался его догнать, Хэнк слышал его учащенное дыхание и краем глаза видел, как сжались в кулачки руки, а ноги так и мелькают. Теодор старался изо всех сил, чтобы не отстать, и Хэнк сбавил ход, а вскоре и вовсе пошел медленным шагом.

– Хэнк!

– Да?

– Ты говорил, что ты – сирота.

– Да.

– Я тут думал...

Хэнк остановился и посмотрел на него.

– На что похож приют?

Он задумался и стал машинально шевелить засохшие водоросли палкой. Затем перевел взгляд на море. Ребенок терпеливо ждал.

– Холодно. – Он смотрел на волны, потом вдруг размахнулся и бросил палку далеко в море. – Там было холодно.

– Ты хочешь сказать, что там не было одеял? Не было огня? Ничего не было?

Он смотрел на Теодора и видел себя. Тридцать пять лет прошло. Наивные годы. Он не стал ничего объяснять, просто отвернулся.

– Послушай, если мне было тяжело, то это не значит, что ты пройдешь через все то же самое. Это совсем не обязательно.

– Ты сказал, что приюты – как тюрьмы.

Хэнк пожал плечами:

– Это было очень давно.

– Когда?

– Давно. Ну, парень, хватит вопросов. – Тут Хэнк резко оборвал его и пошел по пляжу, направляясь к пальмовой рощице, на опушке которой они провели предыдущую ночь.

Он уже отошел довольно далеко, когда вдруг понял, что не слышит шагов Теодора.

Мальчик стоял там, где он его оставил, спиной к нему, и смотрел в безбрежный океан.

– Эй, в чем дело? Ты что, прирос к месту? Иди сюда!

Теодор вытер несколько раз глаза рукой, затем побежал к нему, но вскоре опять остановился. Глаза у него были красные, а лицо мокрое. Он не поднимал головы и стоял, глубоко засунув руки в карманы и уставившись на кучку сухих водорослей. Хэнк внимательно посмотрел на его низко склоненную голову и вдруг предложил:

– У меня есть для тебя загадка.

Теодор сразу оживился.

– Какая загадка?

– Игра в вопросы и ответы.

– А какие правила?

– Я задаю тебе вопрос, а ты должен правильно на него ответить.

– Хорошо, – почти прошептал мальчик.

– Что самое лучшее на необитаемом острове?

Теодор огляделся.

– Пляж?

– Нет.

– Песок?

– Нет.

– Солнечный свет?

Хэнк мотнул головой.

– Бананы?

– Нет.

Теодор глубоко задумался.

– Сдаешься?

Мальчик еще подумал, потом кивнул.

– На необитаемых островах нет приютов и тюрем.

У Теодора от удивления раскрылся рот, через некоторое время его лицо прояснилось.

– Теперь пойдем. Мне нужна твоя помощь.

– Да?

– Старина, мы должны построить хижину.

Хэнк повернулся и пошел. Через несколько секунд он услышал шаги Теодора.

– Хэнк!

– Да?

– Что вон там такое? – Теодор указал на кокосовый орех, лежащий на песке.

– Кокос.

– А откуда он?

– Вон там, видишь? Те высокие пальмы?

– Да.

– Там высоко на ветках есть кокосы. Смотри внимательно.

Ребенок даже засмеялся от радости:

– Вижу!

Они прошли еще немного, и мальчик спросил:

– А что такое кокос?

– Еда.

– Что за еда?

– Кокос.

Теодор нахмурился, видимо, не зная, что сказать. Хэнк усмехнулся и слегка подтолкнул его локтем.

– Теперь ты должен сказать: «Что такое кокос?»

– Зачем?

– Просто скажи так.

– Что такое кокос?

– Еда.

Теодор остановился в недоумении, подумал и сказал:

– Что за еда?

– Кокос, – ухмыльнулся Хэнк.

Мальчик, испытующе посмотрев на Хэнка, спросил:

– Что такое кокос?

– Еда, – засмеялся тот.

– Что за еда?

– Кокос.

К тому времени, как они добрались до опушки, ребенок уже смеялся от всей души.

Она потеряла Аннабель.

– Черт побери, как это можно потерять ребенка?

Маргарет выбралась из глухих зарослей олеандра и, взглянув на Хэнка, плачущим голосом сказала:

– Не знаю, со мной этого раньше не случалось.

Она встала, стряхнула песок и опять стала осматривать окрестности. Лидия плакала. Хэнк даже вспотел от волнения. Теодор молча ждал, что будет делать Хэнк. Аннабель нигде не было.

Маргарет чувствовала себя ужасно, ее терзали угрызения совести, снедали гнев и чувство вины. Мгновение назад Аннабель еще ползала по песку рядом с ней, а теперь ее нигде нет!

– Ради Бога! – Хэнк обернулся к Лидии и закричал на нее: – Прекрати это нытье и ищи сестру!

Лидия остолбенела. Рыдания прекратились, рот ее захлопнулся, и она уставилась на Хэнка мокрыми глазами.

– Вставай!

Лидия быстро вскочила и вся напряглась.

– Иди туда и ищи там! – Он резко махнул рукой в сторону ручья и водопада. – Теодор, отправляйся с сестрой.

Ни слова не говоря, дети помчались к ручью. Он повернулся к Маргарет и после длинной паузы сказал, мрачно окинув ее взглядом: