— Санечка, что случилось?

— А? Что?

— Ты метался и меня стукнул, разбудил.

— А-а… Ерунда, сон страшный приснился. С собакой дрался во сне.

— С собакой?

— Да. Но, наверно, не обычной. Это враги что-то хотели. Предки помогли выкрутиться. Давай потом расскажу? Чой-то мне не по себе.

— Саня, а тебя не убьют?

— Перестань. Я сам кого хошь убью. Спи, давай.

— Ага, сначала разбудил жену любимую, а теперь: «Спи». Тебя предки учат всяким штучкам-дрючкам, а мне ты показал очень мало. Это нечестно. А ну-ка, дай и мне пару уроков.

— Лена, что ты делаешь?

— А на что похоже?

— Солнышко, я устал.

— Это наша, женская отговорка. Не катит.

Минут через десять ласк включил волховское видение. На программном уровне стояла одна незавершённая программа: программа боя. Это совокупность всех моих боевых навыков. Почему программа не выгрузилась? Собаку я убил. Как бы. Было такое ощущение.

— Лена, Лена…

Тут остановиться уже нельзя.

— Саня, какой-то необычный был оргазм. Я получила больше, чем дала. Просветление в голове: кажется — всех врагов могу порвать на кусочечки. Не веришь?

— Верю. Но…

— Нет, не веришь. Давай драться.

— Лена…

— Не дам спать, давай драться.

— Лена, детей разбудишь.

— Не катит, это моя отмазка. Вставай.

Внезапно пробило острое чувство опасности. Рефлексы бросили меня влево с кровати. Надо бы было толкнуть Лену, тупица, эгоист! Любопытно, что эти самокритичные мысли не вызывают эмоций. Совсем недавно, в этом странном сне эмоции были… Хм, сколько левых мыслей успевает промелькнуть в голове в такие моменты. Как перед смертью. Тфу, тфу, тфу! Ха! А Лена, не идеально, но уверенно ушла с кровати вниз и вправо. Посыпалось стекло, звон, несильные хлопки пуль в стены. А выстрелов не слышно. С глушителями работают. Вот и пригодилась моя паранойя. В спальне у меня стоял сейф с оружием. Быстро набираю код, беру себе автомат.

— Дай мне пистолет, Саня.

— На. Только никуда не лезь, — переправляю жене кобуру с запасными обоймами по полу, — ты плохо ещё стреляешь. Иди к детям и защищай их. Лады?

— Лады. А может, ты и сам не будешь высовываться? Пусть охрана сама работает?

— Нельзя так думать. Не мой метод. Всё, рванули.

Оказалось, что решение было единственно верным. Наружный периметр «убрали» бесшумно. Моё чувство стратегической тревоги я привязал к Польше и геополитике. А тактическое было отвлечено проклятой собакой и ласками жены. Чуть не пропал, курёнок. А дальше уже было дело техники. Не скажу, что было легко. Но и не трудно. В Афганистане «духи» и круче бывали. У них дух был крепче. А эти… Подготовленные, но… Зажимали, обходили, гранатами забрасывали. Гранаты отбивал встречным выстрелом, стрелял не глядя. Это иногда называют по-сомалийски: выставляешь автомат или другое оружие из-за укрытия и ведёшь огонь, в белый свет, как у копеечку. Это помогает отпугнуть, задержать. Крайне редко такая стрельба даёт эффект. Но у меня — даёт всегда. Сидха! Врагов было много. Первые пять минут были самые трудные. Но по мере уменьшения живых врагов плотность огня падала, бегать, юлить приходилось всё меньше. Да и не запыхался так, как во сне. Та псина была круче этих вояк. А последний живой десяток вообще рванул наутёк. Получили свои пули в спину. Сам не ожидал такого результата. Да и не было у меня большого боевого опыта. Это Серго у меня в записных боевиках ходит. Опа! На подходах к чёрному входу лежит с десяток трупов. Почему чувство опасности молчало? С другой стороны, трупы, они неопасные ребята. Может, потому и молчало?

— Леночка… Ау! Не стреляй. Это я.

— Я вижу.

— Как вы тут?

— Дети напуганы, мелкая орёт, а так — всё нормально.

— Это ты «двухсотых» навалила?

— Это я стреляла. Но я не считала. Двести не должно быть. Вроде, было меньше.

— Ха-ха! Нет, «двухсотыми» мы называем трупы. А на раненых, говорят: «трёхсотые».

— Не путай меня, лучше скажи: почему я в них попадала? Раньше я камнем с двух метров не попадала никуда. От страха, что ли, стала метко стрелять? Не так, как учили. Я не высовывалась из-за стены, только пистолет выставляла, но почему-то знала, что попадаю. Так, как ты рассказывал про свою интуитивную стрельбу. Почему меня раньше не обучил? Лапочка, не плачь. Саня, возьми Славика на руки, успокой.

— Дурак был. Экономил силы. Обычно, если навсегда нужно прописать сидху — уходит много силы. После того, как Серго обучил, месяц волховать толком не мог. Вот и экономил. Есть и ещё одна важная причина.

— А теперь я это умею. Почему? Мне всё виделось в объёме. Вид сверху, сбоку, изнутри, со всех сторон. Это было так необычно, объёмно, глубоко, остро. Без глаз. Я была уверена. И попадала.

— Не знаю. Видимо эта собака из сна невольно помогла. Во время нашей любви у меня режим боя ещё не закрылся. Вот тебе и перешли навыки. Очень вовремя. И Бранислав пришёл вовремя. Наверно, предки могут следить и помогать. А говорили: не могут. Ладно, ерунда. Успокаивай детей. Пойду, гляну охрану. Похоже, их уже нет. Но мало ли.

— Подожди-подожди. Эти твои сидхи, значит, передаются половым путём? А как ты армян обучал?

— Ха-ха! Смешно. И пошло. Всё, ты, я так понимаю, уже в норме; я пойду, осмотрюсь, людей вызову.

* * *

— Господа, вторая фаза операции завершилась полным провалом. Наш особый батальон на связь не вышел. В СССР было официальное сообщение о покушении на Диктатора, показаны кадры Большого Гнезда, трупы наших ребят. Корибут жив и здоров. Впрочем, нескольких охранников наградили посмертно. Значит, наши почти преуспели. Чуть-чуть не хватило.

— А почему не хватило?

— Возможно, наши данные о количестве охраны были неполные. Может быть, не удалось снять охрану бесшумно. А может — есть какие-то неизвестные нам системы охраны.

— Что ещё?

— Ерунда. Корибут присвоил себе звание капитана. Надо думать: за Польшу.

— Циник. И позёр.

— Это не афишировалось специально. На похоронах охраны он был уже с новыми погонами. Трансляция шла на весь СССР, вот аналитики и обратили внимание. Вот такое дерьмо.

* * *

— Владыки, мы потеряли одного из нас. Впервые за последние пару сотен лет один из нас умер не своей смертью. Это очень тревожный знак.

— А я не в курсе: как это произошло?

— Он прикрывал наших диверсантов через Правь. Отряду была поставлена задача: проникнуть в резиденцию диктатора СССР Корибута и убить его. Джекоб лично прикрывал отряд. Провёл по лесам. Отряд вышел на рубеж атаки незамеченным. Перед самой атакой, по предварительным планам, Джекоб должен был попытаться решить вопрос Корибута нашими методами. В плохом случае это бы сильно ослабило цель.

— Видимо, случился самый плохой случай? Надо так думать.

— Видимо, коллега, видимо.

— Давайте прогуляемся к Корибуту вместе. Я считаю: жизнь одного из нас заслуживает некоторой жертвы. Месячишко потерпим, поживём без колдовства. Зато отомстим. И устраним угрозу.

— Это невозможно.

— Почему?

— Почему?!

— Штатный проход в русский эгрегор, как вы знаете, закрыт для нас Светлыми Богами. Мы всегда ходили через ошибку в системе, пользовались полукровками и шли, так сказать, тайной тропкой.

— Не томите, это общеизвестно.

— Та наша тропка теперь недоступна.

— Почему?!

— Как?!

— Там какая-то русская душа воина принесла себя в жертву. Теперь этот путь для нас отравлен года на два-три. С одной стороны, это немного. Но с другой: события в Яви сейчас понеслись в галоп.

— Предлагаю Корибута называть Джокером.

— А что — похоже.

— А зачем?

— Да, так, много чести — его фамилию произносить.

— Плевать. Джокер — так Джокер. Что с СССР делать будем? Это уже не плевок в лицо. Это, как оно по-русски: нам набили морду. Вот!

— Владыки, прошу прощения за вторжение. Срочные и важные новости.

— Что там?