«Айбук» все еще у Кейс, но она больше не пользуется им для имэйлов. Просто держит в гостинице под кроватью, рядом с чемоданчиком «Луи Виттон», который теперь ее совсем не раздражает, хотя себе бы она никогда такой не купила. Секция «Томми Хилфигера» в галерее Лафайетт, куда она зашла неделю назад, тоже не вызвала раздражения. И даже Мишлен теперь воспринимается спокойно. Кейс не знает, повлияет ли перемена в восприятии на ее способность отличать хорошие фирменные знаки от плохих. Это станет ясно только после нового контракта, а возвращаться к работе она пока не торопится.

Питер говорит, что сейчас им надо отдыхать. Он сам не был в отпуске очень долго – уж и не помнит, сколько лет. Разные группы и записывающие компании постоянно пытаются с ним связаться, однако он их просто игнорирует. Париж ему нравится; он говорит, что последний раз приезжал сюда очень давно, еще когда был совсем другим человеком, гораздо более глупым.

Кейс сомневается, что он когда-то был глупым.

Она несколько раз в неделю посещает интернет-кафе, чтобы проверить почту, приходящую на новый адрес. Войтек сделал для нее почтовый ящик на британском домене.

Иногда она думает о связи Бигенда с русскими. О том, мог ли Бигенд с самого начала знать, что фрагменты делают племянницы Волкова. Но эти мысли всегда заканчиваются тем, что она вспоминает изречение Уина о совпадениях, без которых не обходится ни один заговор.

В Москве они с Питером еще раз навестили сквот Стеллы и Норы, а потом слетали на раскопки, где Дэмиен уже заканчивал съемки фильма и где Кейс, сама не зная почему, вдруг спрыгнула в свежеразрытую траншею и со слезами на глазах стала перебирать обломки грязных серых костей. Дэмиен и Питер сделали вид, что ничего не произошло, но если бы они спросили, то она ответила бы, что плачет по своему веку. Вот только не уверена, по какому из них – ушедшему или настоящему.

А теперь уже поздно, и стрелки приближаются к волчьему часу, бессонному часу путешественников, когда особенно остро чувствуешь отсутствие заплутавшей души. Но сейчас, лежа с Питером в маленькой комнате и слушая журчащую фонограмму ночного Парижа, Кейс знает, что ее душа нашлась, долетела на трепещущих серебряных крылышках и уютно свернулась теплым калачиком в своем привычном гнезде.

Она целует спящего Питера в спину и спокойно засыпает.

Я хочу поблагодарить друзей, которые вдохновляли и поддерживали меня во время нехарактерно богатого событиями процесса создания этой рукописи. Джек Уомак, которому посвящена эта книга, спасал ее бессчетное количество раз от типичной авторской неуверенности. Сьюзан Эллисон и Тони Лэйси, соответственно представляющие издательства «Пингвин Путнам» и «Пингвин Вб», в очередной раз оказались на высоте, так же как и мой литературный агент Марта Миллард. Я благодарен Дугласу Коупленду за чашечку кофе вкупе с потрясающим видом на Шинджуки, а также за свежие мысли и обобщения о городе Токио. Я благодарю Эйлин Ганн за фрактальную точность ее воспоминаний о Москве, Джеймса Даулинга – за рассказ об арифмометрах «Курт», ОСД – за байку про утку в лицо, Алана Назаряна – за барановский трейлер и, конечно же, Джона и Джудит Клют, чье гостеприимство в течение уже стольких лет служит сильнейшим магнитом, притягивающим меня в Лондон.

И наконец, огромное спасибо и признания в вечной любви Деборе, Грэми и Клэр, которые продолжают самоотверженно терпеть весь этот процесс.

Ванкувер, 17 августа 2002 г.