В Берлине Ян восстановил связь с советской разведкой и приступил к организации своей первой небольшой группы, которая добывала военную и военно-техническую информацию. Хорошее инженерное образование и высокая эрудиция, обаяние и коммуникабельность, дисциплинированность и осторожность делали его почти идеальным резидентом. Только в одном он отступал от правил конспирации: в то время нашим разведчикам предписывалось как можно меньше пользоваться помощью братских коммунистических партий. Черняк же пользовался их помощью достаточно широко. (Случай не редкий для наших резидентов того периода. Так, например, весной 1930 года, в Австрию главным резидентом был направлен Иван Винаров («Март»). В Москве Винарова инструктировал Берзин, который предостерег резидента от «всяческих контактов с членами коммунистических организаций и их руководством» и посоветовал опираться на «содействие честных, прогрессивно мыслящих людей». Но «Март», прибыв в Вену, так же как и Черняк, приступил к созданию своей сети именно с помощью местных коммунистов и политэмигрантов.
Начало 30-х годов было для нашей разведки временем тяжелых потерь, когда «сыпались» старые опытные резиденты. Но молодой начинающий разведчик работал без провалов. Позднее, на вопрос, как ему удавалось избегать ловушек контрразведки, Черняк ответил: «Я не нарушал требований конспирации. Всегда помнил, чем может закончиться для меня встреча с контрразведкой. А поэтому никогда не посещал публичные дома, спортивные соревнования, где часто проводились облавы и проверки документов, не нарушал местных законов, чтобы не привлекать к себе никакого внимания… Этому учил и своих помощников„. Конспирация основа работы, но это ещё не всё. Как говорил профессионал военной разведки В. С. Евенко, «разведчику, кроме всего прочего, нужно ещё и обыкновенное везение“.
В начале 1935 года над Черняком, хотя и не по его вине, нависла опасность. Бельгийской контрразведкой был арестован человек, знавший Яна по партийной работе в начале 30-х годов. Черняк доложил об этом резиденту, с которым был связан. И получил приказ: немедленно выехать в Прагу. Но он давно мечтал пройти курс обучения в Международной Ленинской школе, и вместо Праги в тот же вечер отправился в Москву. Однако, в ленинскую школу он так и не попал — его направили совсем в другое место: в Школу Разведупра. После ее окончания Черняка принял начальник военной разведки Ян Берзин и поставил перед ним задачу — организовать резидентуру для работы по Германии, действующую с территории другой страны.
После разговора с Берзиным Черняк выехал в Швейцарию — первый «пункт назначения» загранкомандировки, которая планировалась, как обычно в то время, на один-два года, а продлилась десять лет.
Добирался к цели он долго, кружным путем, через несколько стран. Первый экзамен ему устроила Вена. В гостинице у него попросили паспорт. У Черняка было два паспорта, во всем одинаковых, кроме одного: в том, которым ему надлежало пользоваться, не было советской визы. Этот паспорт находился в тайнике, в чемодане. Что делать? Вскрывать тайник в холле отеля? Заполнив анкету, разведчик отдал ее портье и соверешнно спокойно сказал, что паспорт у него в чемодане. Сейчас он поднимется в номер, распакует вещи и спустится с паспортом вниз. Вторая трудность возникла в консульстве: ему не хотели давать французскую визу, предложив отправиться за ней… в Берлин, место выдачи паспорта. Пришлось давать взятку, после которой денег осталось только на билет третьего класса.
В то время Центр держал разведчиков, что называется, «в черном теле». Время, когда разведчики могли не экономить на мелочах, еще не пришло. Одна-единственная «незапланированная» взятка ставила под угрозу всю работу. А требование детального финансового отчета было порой просто опасно. Такую отчетность вел на бумаге один из лучших резидентов Второй мировой войны — Шандор Радо и эти его записки попали в руки контрразведки при обыске на конспиративной квартире. Но даже если вынести этот случай за скобки, то ясно, что разведчик должен, как минимум, иметь достаточно средств, чтобы жить в соответствующей его положению квартире, одеваться и не быть стесненным в мелочах.
«Скупость в финансовых вопросах Центра, — напишет позднее в отчете Черняк, — создавал трудности для меня. Не многое помогло успешно развивать нашу работу так, как полное изменение отношения к финансовым вопросам».
В ходе своей десятилетней командировки он переезжал из страны в страну, и в каждой из них обязан был держаться так, чтобы не привлекать внимания. Кроме традиционных английского, французского и немецкого он в совершенстве знал румынский, венгерский и чешский языки, имел несколько паспортов — один из них был даже австралийским! Никогда в странах пребывания не занимал сколько-нибудь престижных постов — числился лектором, коммерческим агентом и т.п. Менял имена и легенды, имел их несколько, но не имел даже подобия дома, живя на квартирах надежных людей, которые, как правило, считали его коммунистом, находящимся на нелегальном положении. Один раз он в течение нескольких месяцев не мог легализоваться — одна случайная проверка, и все! Но он был умен, хитер и осторожен, и в его жизни не было места таким вот случайным проверкам. И такой вот жизнью Ян Черняк жил десять лет, шесть из которых пришлось на войну.
Итак, освоившись на новом месте и получив необходимые средства, Черняк приступил к организации агентурной сети. Вскоре среди его источников были такие фигуры, как секретарь министра, глава исследовательского отдела авиационной фирмы, офицер разведки, высокопоставленный военный в штабе, крупный банкир и другие. Только лично Черняк завербовал двадцать агентов. Трое из них работали на нашу разведку по тридцать лет — в то время, как завербовавший их резидент давно уже находился в Союзе. Кроме того, он настолько успешно руководил этой сетью, что его агенты ни разу не только не были арестованы, но даже не попадали в поле зрения контрразведки.
Соответствующей была и информация, которую Черняк направлял в Центр. Так, от банкира он получил список закрытых счетов в европейских банках, которыми пользовались секретные сотрудники немецких спецслужб и нацистской партии. Что же касается научно-технической и военной информации, то в Москву направлялись материалы противовоздушной и противолодочной обороне Германии, новейших материалах и технологиях, применяемых в авиации, вооружении и оборудовании самолетов, по реактивным снарядам, бронетанковой технике, химическому и бактериологическому оружию, связи, радиолокации, состоянии оборонных отраслей промышленности европейских стран, запасах стратегического сырья и так далее… Обо всем и помногу.
О работе Черняка в это время можно судить по следующей записи в его характеристике: «Находясь в зарубежной командировке, Я. Черняк провёл исключительно ценную работу по созданию нелегальной резидентуры и лично завербовал 20 агентов». А вот как оценивали работу Черняка получатели его информации. В 1937 году старший инженер 5-го управления НКО Дозоров докладывал начальнику Разведупра: «Наиболее важными и исключительно ценными являются материалы 1-й группы, где дано подробное описание производства иконоскопов. Они отвечают острейшей потребности наших институтов и помогают в разработке новых высокочувствительных телепередатчиков. Такая информация поможет нам сэкономить буквально миллион рублей в валюте».
В октябре 1938 года, после заключения печально известного Мюнхенского соглашения, Черняк переезжает в Париж — по-прежнему в качестве нелегала. Однако обстановка там была крайне напряженной, и поэтому перед оккупацией Франции гитлеровскими войсками летом 1940 года он возвращается в Цюрих, а затем перебирается в Англию.
С началом Второй мировой войны перед советским разведчиками в странах Европы встала одна проблема, к решению которой Разведупр оказался не совсем готов — связь. До тех пор связь с Центром осуществлялась реже по радио, чаще — через советские представительства с помощью курьеров. После 1 сентября 1939 года одни европейские страны были охвачены войной, немногие другие — такие, как нейтральная Швейцария — закрыли границы. Некоторые резидентуры полностью потеряли связь, иной раз на несколько лет, другие укрупнялись, группируясь вокруг имеющихся там радиопередатчиков. Но проблему Черняка радиопередатчики не могли решить полностью. Научно-техническую информацию не зашифруешь и не передашь ключом, как военную и политическую. Это десятки и сотни листов текста, чертежи, образцы. (Кстати, образцы перевозились через границу… в тортах. Расчет точный — без крайней необходимости ни один таможенник торт потрошить не станет).
