— Тогда заедем ко мне. Ты промокла, надо просохнуть как следует, а то простудишься.

Мне кажется, что я падаю в яму, — так легко становится и волнительно. В кончиках пальцев появляется покалывание. Я кусаю губу, пытаюсь контролировать эмоции.

— А ваша жена против не будет?

С губ Яна срывается смешок, и мужчина украдкой поглядывает на меня, растянув губы в улыбке. Я же ощущаю себя загнанной в клетку по собственной глупости, потому отворачиваюсь в окно, лицезря опустелые улицы.

— У меня нет жены… Девушки тоже нет. Есть кот и хомяк, причем первый постоянно норовит сгрызть второго — лишь клетка и вес отожравшегося грызуна спасают от семейной трагедии. — Я прыскаю со смеха, но закрываю рот ладонью. Ян, кажется, доволен моей реакцией. — И раз уж мы не на работе, то мне было бы проще, обращайся ты ко мне на «ты».

Я киваю и расплываюсь в блаженной улыбке, но сразу же пытаюсь собраться.

Рано радоваться! Он просто заботится обо мне, чтобы не заболела и не перестала приходить на практику.

Так как Ян тоже не подготовился к дождливой погоде, зонта в салоне мы не обнаруживаем, и нам приходится быстро добегать до подъезда каждый своим ходом. Ветер несколько утихает, и капли не так сильно бьют по щекам. Возможно, вскоре погода наладится — если подобный конфуз не на весь день, конечно…

Ян сразу же открывает входную дверь магнитным ключом, пропускает меня внутрь и у лифта нажимает кнопку вызова. Кабина оказывается на нашем этаже, потому двери быстро отворяются. Я захожу и упираюсь взглядом в огромное зеркало. Лучше бы себя не видела, мама дорогая! Таким мутантом мне еще не доводилось бывать! Я принимаюсь утирать осыпавшуюся тушь и разводы с щек и век и успокаиваюсь лишь тогда, когда удается привести себя в более-менее ухоженный вид. Взгляд Яна и его лукавая улыбка в отражении приковывают внимание, отчего я покрываюсь краской, а из легких выбивается воздух. Повернувшись спиной к зеркалу, наблюдаю за медленно сменяющимися цифрами на дисплее, после перевожу взгляд на выделенную кнопку, означающую двадцать четвертый этаж. Чем угодно занять себя, лишь бы не думать, что мы — вдвоем! — наедине в лифте, а чуть позже окажемся в квартире. Я пару раз шмыгаю носом, готовая чихнуть, но все быстро проходит, вновь скрещиваю на груди руки, растирая кожу на плечах.

— Не отогрелась в машине? — спрашивает Ян, и я, как завороженная магнетизмом, поворачиваю голову на голос.

Ян оказывается позади меня, наклонив корпус вперед. Мы встречаемся взглядами, оба задерживаем дыхание, и он опускает ладони мне на плечи, подойдя ближе. Его ладони горячие, а пальцы мягко скользят по коже, согревая и будя желание к поцелую. Я ощущаю спиной его тело, и мне становится дико не по себе, но отвернуться от гипнотических карих глаз никак не удается. Я будто сама подталкиваю себя к обрыву, жду, чем все закончится? Приоткрываю губы, облизываю их и проглатываю слюну, а Ян молчаливо наблюдает.

«Поцелует или нет?», — является шальная мысль. Я вскидываю голову и слегка наклоняю ее в сторону, но писк лифта вынуждает нас обоих встрепенуться. Что хуже всего — это отпугивает Яна, и он отстраняется. Меня заполняют обида и разочарование. Я уже сама готова была его поцеловать. В чем проблема? Будто сам не видит…

Ян покачивает головой, и я широко округляю глаза. Все выглядит так, словно он прочел мои мысли и ответил на них действием. От этого мне хочется нажать на кнопку первого этажа, скрыться за дверями и умчаться домой, забыв все, как страшный сон. Однако, здравый смысл твердит, что мне необходимо отогреться и хоть немного просохнуть, иначе мама в переживаниях запичкает меня малиной, медом и чаем с лимоном.

Я со смешком выдыхаю. Ян пропускает меня в квартиру первой, и, когда мне удается разделаться с ремешками на шлепках, входит сам, запирает дверь, снимает обувь и предлагает пройти. Ян скрывается в комнате и почти сразу возвращается оттуда с рубашкой и полотенцем.

— Тебе нужно принять горячий душ. Я пока чай с мёдом и лимоном приготовлю.

Он смотрит на меня, мельком пробегая взглядом по прилипшему к телу топу, облизывает губы, и наши взгляды снова пересекаются. В этом молчании столько напряжения и искр, что сердце бухает в пятки. Я беру полотенце с рубашкой, стараясь не коснуться его рук, и иду в ванную, надеясь сбежать от желания сделать шаг вперёд и впиться в его губы. Сердце бешено, трепыхаясь, подскакивает в груди, и едва я оказываюсь за закрытой дверью, стараюсь отдышаться.

Но что-то тянет меня обратно…

Я, раздумывая, кладу вещи на стиральную машину, прикрываю глаза и медленно выдыхаю: будь, что будет! Открываю дверь, делаю шаг за порог и оказываюсь в желанных объятиях. Ян ждал меня прямо у двери! Господи! Он не ушел! Меня всю трясёт, ноги прилипают к полу, а Ян кладёт ладони мне на щёки, наклоняется и целует. Напористо, страстно… Так, что мысли путаются, дыхание объединяется, а ноги предательски подкашиваются. Я обнимаю Яна за плечи, льну всем телом, словно он — единственный источник тепла посреди заснеженной местности. Он чувствует мое желание близости, прижимает меня за талию, максимально сокращая расстояние. Мы целуемся, пока губы не начинают ныть, а голова кружиться из-за недостатка кислорода. Губы разрывают поцелуй, хватая воздух, и мы прислоняемся друг к другу лбами и стоим так несколько секунд.

— Иди в душ, — выдыхает Ян, — потому что ещё немного, и мне снесет крышу окончательно, а я хочу пригласить тебя минимум на парочку свиданий для начала.

На глаза наворачиваются слёзы от умиления, поэтому я молча киваю. Не хочу от него отходить, но нужно, и я заставляю себя возвратиться в ванную.

Поцелуй Яна помог согреться, но я всё равно наспех принимаю душ, не желая тратить впустую время. Улыбка не сходит с лица. Хочется говорить без умолку, узнать о нем побольше, смотреть в любимые карие глаза… Но таким напором я лишь отпугну его, так что стоит узнавать друг друга постепенно, шаг за шагом. Не совсем же я еще свихнулась?

Он все-таки свободен! Нет! Он мой!

Одевшись и подсушив волосы полотенцем, я выбираюсь из ванной и иду на кухню. Ян сидит за столом, вперив взгляд в кружку. Видимо, мои шаги отрывают его от мыслей, и Ян поднимает голову, улыбается мне и кивает, чтобы села рядом. Я сажусь и обхватываю горячую кружку с чаем, аромат которого бьет в нос и заставляет сладко принюхаться.

— Прости, что сначала не подарил цветы и не пригласил на свидание…

— улыбается Ян.

— Прощу, если исправишься, — улыбаюсь в ответ и делаю глоток чая, отметив про себя, что вкус настолько же прекрасен, как и запах.

Чёрт побери! Вот он — мой идеальный мужчина! И мой рецепт счастья!

Сегодня последний день практики. Я завершаю работу и с грустью оглядываю лабораторию, которая пришлась по душе и к которой я прикипела за короткое время… Столько событий, дорогих сердцу, столько моих ошибок и укоров начальницы, как следует делать лучше в том или ином случае. Она оказалась не такой уж злыдней, горячо обожающей свою работу. Я многому у нее научилась: у всего есть тонкости как-никак, о которых учебники в институте не повествуют. Мне будет крайне не хватать этого места и далеко не факт, что Евгения Александровна позволит работать тут после получения диплома: ей не нравятся наши с Яном отношения, а я без него никуда… Как, впрочем, и он… Ну, я надеюсь на это!

— Молодец. Всё сделала отлично, — кивает начальница, и я подскакиваю на месте от неожиданности.

Ее звонкий голос постоянно застает врасплох, когда о чем-то глубоко задумываюсь. Она даже не удивляется моей реакции, только улыбается. — Надеюсь, что ты вернёшься к нам на постоянную работу после того, как получишь диплом?

Глаза широко раскрываются, и я машинально киваю. Слова доходят до сознания, и я снова киваю — уже несколько раз, будто закрепляя эффект.

— С большим удовольствием, — отвечаю ей и расплываюсь в улыбке, на что Евгения Александровна отвечает кроткой улыбкой и возвращается к работе.