Этот день был обычным. Похожим на вчерашний, и, возможно, завтрашний. Так думал Вольдемар Эстера, даже не представляя, что на самом деле его жизнь изменилась навсегда, окончательно и бесповоротно. Он проснулся, посмотрел на лежащую рядом женщину. Кто это, интересно? Понятно, что красивая и понятно, что «горячая», но, кто? Вольдемар не помнил вторую половину ночи от слова "совсем". Вроде бы они с Фредом были в кабаке, обмывая удачную вылазку последнего в Дикие земли, а вот более подробно, ректор Магической академии рассказать уже ничего не мог по той причине, что просто-напросто не помнил. Самое обидное, сейчас лишь середина недели и ему нужно встать, собраться, привести себя в подобающий вид, чтоб отправиться на свою тихо ненавидимую работу.

Ровно год назад Император наказал его своеобразной ссылкой. Вручил Академию, которая при старом ректоре, приказавшем на тот момент долго жить, трансформировалась вместо весёлого времяпрепровождения отпрысков столичной знати.

— Вот тебе, Вольдемар, моё императорское слово. Верни былую славу данному учебному заведению.

Разговор состоялся в личном кабинете Аргуса II, с которым Вольдемар буквально несколько минут назад принялся распивать третью бутылку вина.

— С ума сошёл? — поинтересовался новорождённый ректор, подавившись красным игристым и уставившись на своего друга, по недоразумению и роковому стечению обстоятельств, занимающего императорский трон, — твоя Академия в лучшие свои годы никогда не была достойным учебным заведением, не буровь. Теперь уж и подавно.

— А вот ты  сделай её самой сильной в нашем прекрасном мире, — упёрся Аргус, стараясь не икать, потому что икающий император ,это факт несколько удручающий. Как он будет империей повелевать, если даже со своим организмом справиться не может. — Все равно мне тебя надо наказать.

— Побойся гнева Вечной Матери. За что? Я, можно сказать, идеальный подданный.

Вольдемар, конечно, возмущался, но вообще-то знал, при какой конкретно оказии получил такую «плюху». Не давеча как вчера, состоялся спор с Фредом, предметом которого был Первый министр. Очень им было любопытно, если лысому, пузатому интригану подбросить в спальню какую-нибудь маааленькую скромненькую нежить, что он сделает перво-наперво. Позовёт на помощь, а потом обмочится от страха? Или все же сначала обмочится, а только потом позовёт на помощь?

Министр ухитрился сделать все одновременно. Поменяв портки,он сразу же прибежал во дворец, собрал весь кабинет управленцев и орал, как не в себе, что Вольдемар Эстера вконец распустился. Да, он лучший Ловчий на всем побережье, но в двадцать восемь лет уже пора начать вести себя соответствующе статусу Лорда, главы целого, весьма уважаемого, кстати, рода. Министр от возмущения шёл красными пятнами и брызгал слюной, которая, падая на белоснежную горностаевую оторочку мантии Императора, оставляла там некрасивые жёлтые следы. Не иначе как толстяк плевался ядом. Коллеги-управленцы Первого министра поддержали, требуя от императора усмирить, наконец, разнуздавшихся Ловцов на примере Вольдемара. Однако вставал вопрос, как наказать человека, который ежедневно рискует жизнью в Диких землях Он же, сволочь такая, после десяти  лет борьбы с нежитью вообще ничего не боится. Тогда-то император и решил повесить другу на шею ярмо под названием Академия магии.

Теперь тянет эту лямку Вольдемар уже без малого двенадцать месяцев.

К приказу императора он подошёл творчески, появившись во дворе вверенного учебного заведения, подметая землю полами длинного черного плаща, с двумя серебряными мечами-близнецами за спиной и в облаке зелёного пламени некромантов. Студенты, режущиеся в карты на лавочке возле здания Академии, впечатлились таким представлением, но свое увлекательное занятие не бросили. Девицы, которые бегали по территории, играя в салочки,  словно сумасшедшие бабочки, яркие и хихикающие, красивого, а Вольдемар естественно был умопомрачительно красив, незнакомца увидели, расправили плечи, выпятили грудь, но серьезностью ситуации тоже не прониклись.

— А ну, встали в ряд!

Ноль эмоций. Вольдемар вздохнул, искренне не желая начинать свою работу вот так, но тут уж либо он их сразу «построит», либо они его. Ловец прислушался, разыскивая возможные захоронения, которые, к счастью здесь были. Прежних ректоров, а также некоторых профессоров, по какой-то непонятной, но крайне сейчас уместной, причине торжественно погребали на заднем дворе Академии. Видимо, чтоб и за Гранью им предстояло мучиться от созерцания своих нерадивых, да к тому же не очень умных, судя по всему, студентов.

Вольдемар потер ладони друг о друга, создавая нужное энергетической поле, и потянул нити, которые связывали живой мир с мёртвым.

Было, надо признать, весело. Полусгнившие, с вывалившимися глазами умертвия гоняли по двору студентов, которые при жизни вытрепали им столько нервов, что сейчас давно почившие преподаватели были крайне рады отыграться за все глупые шуточки, за все пропущенные занятия, за все невыученные предметы.

Студенты, причём, орали благим матом, прятались по кустам и отбивались, кто чем мог. Ни одному не пришло в голову использовать магию. И это, на минуточку, в Академии, которая должна снабжать империю серьёзными специалистами. Теперь понятно, почему давным-давно уже никто не видел таковых в своей отчизне. Все посты, связанные с использованием силы, занимали исключительно приезжие из соседнего государства маги. Император заманивал их всевозможными благами и золотыми монетами, которые в казне, к сожалению, самопроизвольно размножаться не умели.

Вдоволь налюбовавшись суматохой и бардаком, Вольдемар отпустил, наконец, мертвецов в могилы, а студентов на занятия, куда они впервые за долгое время побежали, резво подкидывая дрожащие колени и утирая испачканные грязью лица трясущимися руками. После этого новый ректор отправился на знакомство с ввереным ему коллективом.

Мать всеблагая... Это было настолько удручающее зрелище, что Вольдемар даже вышел обратно из комнаты с серебристой дощечкой "преподавательская", дабы убедиться, а туда ли он вообще попал.

В помещении у самого первого стола, сидели два пожилых мага. Судя по эманациям, один являлся светлым, а второй — темным. Теоретически. Практически им обоим так давно пора было уйти на покой, причем, Вольдемар серьезно забеспокоился, что скорее  всего уже на вечный, потому как "дедушки" роняли головы себе на грудь, слегка посапывая, во сне. Тому, что по идее, занимался светлой стороной магии, явно снилось нечто милое и прекрасное, соответственно он улыбался и пускал пузыри, причмокивая губами, будто младенец у материнской груди. Темный наоборот хмурился и всхрапывал, будто норовистый конь, хотя, конечно, данное сравнение к нему уж совсем было неприменимо. Скорее — мерин…

Далее, за соседним столом расположились две дамы. Первая являла собой типичный образ закостенелой, помешанной на науке старой девы. Кривая «шишечка» на голове, слегка покрасневший на кончике нос, то ли от начинающейся простуды, то ли от прерванных Вольдемаром слезливых жалоб на одинокую жизнь, серое, какое-то абсолютно нелепое и ужасное платье. Сидевшая напротив ее собеседница наоборот была полной противоположностью. Декольте ее ярко-красной блузы уходило так глубоко, что Ловец всерьез запереживал, не выпадет ли ненароком оттуда грудь. Он-то, в принципе совсем не против женской груди, но все же желательно в приятном уединении спальни, а не вот так, посреди бела дня прямо в преподавательской комнате. Интересно, какой предмет может вести эта крайне развязная блондинка, выгнувшая спину при появлении пока еще никому не известного ректора, и демонстративно выставившая ножку в сторону так, что обтягивающие ее бедра штаны, которые были заправлены в высокие лакированные сапоги, натянулись с жалобным треском, грозя прекратить свое существование прямо сейчас и немедленно.