Я кивнул, принимая окончательно услышанную версию происходящего. Пора было переходить к текущим проблемам.

– Когда мы отправляемся в Твердыню?

– Как только купим тебе оборудование для скалолазания, – ухмыльнулся Арчибальд, глядя на мое вытянувшееся лицо.

– Зачем? – сглотнул я. Боязнь высоты преследовала меня всю жизнь.

– Затем, чтобы мой ученик вместе со мной покорил Пик Победы, где находится наша Твердыня и где в радиусе сотни километров не действуют порталы.

– Не думал, что это скажу, но с тобой хоть на край света, – выдохнул я, обрадовавшись, что пойду не один.

– Край Света там действительно близко, так что купим тебе в придачу стальные чехлы на яйца. Ибо будет страшно. Обещаю, – подбодрил каторианец и открыл портал.

Снежные пейзажи гор Тянь-Шаня достойны линз объективов самых великих фотографов. Величественные и незыблемые, они дарили умиротворение, успокаивая лучше всяких допингов или антидепрессантов. Если бы не адский ветер, то зависнуть, созерцая окружающую красоту можно надолго. Да что там, жизнь можно потратить на это незаметно для самого себя.

Очередной порыв ветра залепил снегом мне весь обзор и вернул с поэтической стези на конструктивно-деловую.

Комплект Даро, вторая по значимости броня паладинов Игры, надежно защищал мое тело от холода и ветра. Я откинул забрало и с удовольствием, как можно глубже, вдохнул морозный воздух. Переизбыток кислорода сразу вызвал головокружение, сменившееся безудержной эйфорией. В глазах потемнело, ноги сами собой подкосились. Я едва успел выставить ладони вперед, как с размаху уткнулся открытым забралом в снег. Обжигающий холод прояснил на секунду сознание, но этого было достаточно, чтобы под руководством матерящегося Степана восстановить герметичность брони. Давление выровнялось, состав воздуха пришел в норму, и я почувствовал легкий укол в шею – добавленный Арчибальдом анализатор физического состояния признал это самое состояние неудовлетворительным и впрыснул лечебный эликсир. Я постарался бодро вскочить на ноги, оглядываясь на всё еще открытый портал. Каторианец задерживался, занятый транспортировкой снегоходов для нашей экспедиции. Естественно, произошедшее мне хотелось оставить в тайне, ибо доказывало недостаток ума у отдельно взятых личностей. В свое оправдание я мог лишь привести довод, что в горах мне бывать не приходилось.

– Твердыня паладинов там, – раздался голос Арчибальда, но не со стороны портала, как мне думалось, а позади меня. Я обернулся, выругавшись про себя. Каторианец явился на Тянь-Шань вторым порталом, а наши новенькие модернизированные квадроциклы уже красовались рядом с ним. Не давая наставнику времени поглумиться над моей бесславной попыткой покорить горы, я молча занял место на квадроцикле и оторвался от земли. Восторг от зверь-машины был таким неожиданным, что я и думать забыл о недавнем позоре. Удобный, приятно урчащий воздушный вездеход. Хотя воздушным его можно назвать условно. Машина отрывалась от поверхности не более, чем на полметра. Передвигаться на этой воздушной подушке было весьма комфортно. Ход мягкий, никаких подпрыгиваний на кочках-ямочках, а вертикальный спуск и подъем достойны отдельной похвалы. За такого «коня» и полцарства не жалко. Руки зудели от желания опробовать вездеход в деле.

Портал вывел нас на соседнюю с Пиком Победы вершину. До Твердыни оставалась добрая сотня километров, половина из которой адский спуск, а вторая половина не менее адский подъем. На мой вопрос, почему нельзя воспользоваться планером, самолетом, вертолетом и прочими летательными устройствами, Арчибальд ответил многозначительным молчанием. Пришлось довериться его опыту, активировать режим маскировки, чтобы избежать лишнего внимания, и двинуться следом за каторианцем. К моему сожалению, испытать модернизированные квадроциклы в условиях горной местности на пределе возможностей не получилось. Арчибальд едва развивал скорость до двенадцати километров в час, заставляя меня приноравливаться к его ходу. Степан произвел нехитрый расчет и обрадовал, что к Твердыне мы доберемся ближе к вечеру. Надеюсь, куратор судей удовлетворится вчерашней отпиской и не будет дергать меня, потому как очень сложно будет объяснить, какого лешего я делаю посреди Тянь-Шаня вместо поисков убийцы в Москве.

Прошло не менее получаса монотонного и неторопливого спуска, когда сквозь завывания ветра послышался протяжный стон:

– Игрок, помоги!

Я недоуменно посмотрел по сторонам, продолжая движение, но сбавил скорость до минимума. Вокруг была лишь девственная белизна ослепительно сверкавшего в лучах солнца снега, настолько монотонно светлая, что глазу было совершенно не за что зацепиться. Вероятно, разреженный воздух снова повлиял на мое сознание и вызвал слуховые галлюцинации. Стоило мне нажать на кнопку акселератора, как тот же голос с той же интонацией опять застонал:

– Игрок, помоги! Умоляю!

Нет, не послышалось. Я остановился и заглушил вездеход. Степан, не теряясь, экстренно анализировал окружающее пространство, пытаясь определить источник звука. За это время каторианец заметно уменьшился в размерах, не замечая моего отставания. Пришлось позвонить ему на коммуникатор и попросить вернуться, выслушивая и игнорируя оскорбления в свой адрес. Просто уехать я не мог, просьба о помощи повторилась в третий раз.

Арчибальд прилетел через пару секунд и потребовал объяснений. Стоило мне открыть рот, как снова:

– Игрок, помоги! Умоляю!

– Вот! Ты слышал? – я требовательно уставился на каторианца. Тот медленно и, что удивительно, отрицательно покачал головой, не сводя с меня взгляда. Я не на шутку испугался. Если у меня психическое расстройство, то это реальное «гейм овер», потому как психам в Игре не место.

– Откуда идет голос? – уточнил наставник, и Степан уверенно указал налево. Арчибальд развернулся и полетел в указанную сторону. Я двинулся за ним, и метров через десять мы обнаружили промерзший труп. Лишь по остаткам одежды мы идентифицировали покорителя горных вершин. От неудачливого альпиниста мало что осталось. Рядом с телом висела мерцающая копия существа, уставившаяся в пространство пустыми глазницами. Именно призрак издавал стоны:

– Помоги-и-и! – прошептал он снова и, колыхаясь на ветру, ринулся в мою сторону.

Я отшатнулся, опасаясь неприятных сюрпризов, но привидение не смогло далеко отлететь от тела. Душа погибшего альпиниста была привязана к трупу. Арчибальд заметил мои маневры и спросил:

– Что ты видишь?

Первой мыслью было скомпоновать видеофайл, но пришлось от нее отказаться. Степан предупредил, что камера не может зафиксировать призрак. Замерзший труп был. Арчибальд был. Призрака не было. Выслушав короткий рассказ, каторианец хмыкнул, но не выказал недоверия. Вяло рассматривая труп, он лишь спросил:

– Что будешь делать? – вообще-то ответ на этот вопрос я как раз хотел получить у наставника. Призрак вновь завел свою песню, заставляя меня принять решение самостоятельно.

– Я игрок! Как тебе можно помочь?

Призрак прекратил стенать и облетел доступный периметр, словно не замечая нас. Выругавшись, я отключил режим маскировки. Его взгляд сразу сфокусировался на мне, и призрак оскалился.

– Игрок, найди Катрин! Найди мою Катрин! Помоги мне!

Все попытки узнать, кто такая Катрин, и где ее искать не увенчались успехом. Призрак, как попугай, твердил одно и то же, чередуя команды «найди» и «помоги». К слову, Арчибальда мой эфемерный работодатель либо не видел, либо игнорировал. Покружившись для вида вокруг трупа, каторианец твердо заявил:

– Тебе нужно обыскать труп.

Я скептически отнесся к этому предложению, но подтолкнул вездеход к трупу. Призрак отреагировал резким рывком в мою сторону. Я поспешил убраться назад:

– Ты можешь гарантировать, что это безопасно?

– Нет, – констатировал очевидную вещь Арчибальд. Ему легко было говорить, призраку вообще было наплевать на его приближение.