– Рассказывай, – приказал Арчибальд, усевшись в машину. Разомлевший от тепла сержант, прильнувший к воздуховоду, не сразу сообразил, что к нему обращаются. Когда до него дошло, кого он чуть не проигнорировал, он покраснел и заикаясь от страха выдал всю информацию.

Картина была ясна и привычна. Вновь никто ничего не видел, вновь странный рисунок, составленный из заранее подготовленных тел, вновь сильное недомогание у НПС на месте преступления. Даже скучно слушать. Из нового лишь факт, что при просмотре фотографий с трупами самочувствие у всех остается в норме.

Сержант провел нас до оградительной ленты и вернулся в машину. Утреннее солнце только показалось за горизонтом и вместе с яркими прожекторами освещало довольно приличный огороженный участок парка и хозяйничавших на нем фигур. Их было две. Веснин, которого здесь быть вообще не должно, и, видимо, звонивший накануне генерал. Остальная группа поддержки привычно осталась за пределами запретной зоны.

Приподняв ленту для Арчибальда, как и подобает младшему по чину, я держался позади «начальства». Полицейские обернулись на звук шагов, и мы с Арчибальдом получили возможность рассмотреть новенького. В отличие от Веснина, не воспринимавшего игровую магию, пожилой полицейский ощущал на себе полное влияние печати. Его лицо отливало синевой, ноздри и зрачки расширились, дыхание было учащенным и шумным. Но плохое самочувствие никак не сказалось на выправке. Он стоял, как на параде, а взглядом припечатывал, словно читал досье с лица. Такие держатся сугубо на волевых усилиях и твердом убеждении, что генерал не может быть слабее подчиненных.

Штатская одежда не помешала генералу выделить из нас главного и поздороваться кивком головы с равным. Мы приступили к обсуждению проблем согласно табели о рангах. Арчибальд с генералом, я с Весниным.

– Ты что здесь делаешь? Тебя же отстранили. Мы договорились, что ты будешь дома ждать моего звонка, – вместо приветствия выдал я майору, когда высшие чины удалились секретничать.

– Ливанов позвонил мне пару часов назад и попросил сюда приехать. Ну как попросил, – хохотнул довольный Веснин, поправляя вновь сползшие на нос очки, – такие люди просто приказывают срочно явиться. Меня только что вернули обратно в дело. Буду с ним работать!

О как! Игре не понравилось, что мы вмешались и попробовали изолировать иммунного. Сама сгенерировала сценарий и вернула его на арену активных действий. Интересный поворот событий!

– А Ливанов, он кто? – спросил я майора и кивнул в сторону мирно беседующих генералов.

– Да ладно тебе, полковник, таких людей стыдно не знать! Ливанов – это легенда МВД, – возмутился моему невежеству и даже оскорбился майор. – Сыщик от бога, сотни раскрытых дел, ни одного висяка за тридцать лет работы. Странно, что ты его не знаешь, он с вашими часто работает. Его привлекают на самые громкие дела. Да вот возьми дело о терактах в метро два года назад. Это он тогда всех террористов нашел и предотвратил серию терактов.

– Ого, так это он, – попытался я исправить положение, хотя уважение к старику, сошедшему к нам словно с агитационного плаката, было искренним.

После таких вводных, я по-новому посмотрел на эпического НПС. Волевое лицо, несгибаемый характер, внутренний стержень и компьютерный ум – если Веснин прав, то с генералом может быть связано много интересных заданий и сценариев. Слишком он был колоритной фигурой, чтобы Игра просто так выделила на него ресурсы.

– Есть чем порадовать? – больше для порядка спросил я, кивнув на тела, и получил отрицательный ответ. Для НПС дела игроков были за гранью понимания, и они предпочитали все списывать на высшие силы и мистику.

Оставалось проделать обязательную для отвода глаз процедуру – вызвать некроманта и демонолога, чтобы подтвердить отсутствие душ и присутствие Высшего демона. Чем я и занялся, впечатленный видимой только игрокам фразой, что мир исчезнет уже через шесть дней. Арчибальд в этот раз не стал экспериментировать с собственной кровью, чтобы удостовериться, что здесь был Мерлин. И так было все ясно, кроме одного – где искать этого чертового душегуба? Хоть одну зацепку, один маленький, но существенный намек!

– Есть у меня одна мысль, но ты скажешь, что это бред, – вернул меня с небес на землю задумчивый голос Веснина. Он говорил так, будто продолжил какой-то разговор, поэтому я сначала не понял, о чем он. Степан вовремя подсказал, что в сердцах я выпалил последнюю фразу вслух, чем привлек внимание майора. – Она не для протокола. К делу такое точно не пришьешь.

– Давай. Сейчас любой бред лучше, чем ничего. А у нас с тобой уже давно «ничего».

Веснин обернулся удостовериться, что рядом никого нет, и протер линзы.

– Это не простой преступник, – слова он подбирал с трудом.

Несмотря на все предосторожности, Арчибальд мгновенно оказался рядом, проявив интерес к разговору. Майор потупился, не ожидая нового слушателя, но я успокоил его и поддержал:

– Майор, прекращай краснеть! В твоем опыте и знаниях никто не сомневается. Сам понимаешь, любая зацепка, даже самая странная, после коллективного «мозгового штурма» может выстрелить.

– Он двуликий… то есть, я хотел сказать… этот человек, он вроде и не человек. У него два лица, облика в смысле… – вконец смутился майор.

– Психически больной человек с несколькими независимыми личностями? – подсказал ему Арчибальд.

– Да, – с облегчением выдохнул Веснин. Он обрадовался, что «фсбэшники» не приняли его за сумасшедшего.

– Почему ты так думаешь? – насел Арчибальд, но на лице майора уже появилось сожаление о собственной болтливости. Толстяк неловко топтался на месте и пожимал плечами, больше не желая сотрудничать. Наставник задал еще несколько вопросов, но слышал в ответ от замкнувшегося Веснина, что так ему подсказала интуиция.

– Сергеич, я заберу Веснина на сегодня? – каторианец повернулся к Ливанову, вышедшему за оградительную ленту. – Нужно отработать с ним одну версию!

«Сергеич» к тому времени уже был готов доверить ушлому каторианцу и Веснина, и самые страшные тайны страны. Без лишних вопросов мы отбыли на генеральской машине, потому как прыгать порталами с иммунным НПС слишком рискованно для его психики. Веснин нам был еще нужен.

В машине Арчибальд приказал водителю двигаться в центр. Майор заволновался, и вновь попытался убедить каторианца, что ничего конкретного не знает, и интуиция всему виной. Однако Арчибальд его не слушал, погруженный в свои мысли, он смотрел на дорогу.

Стоило выехать на Садовое кольцо, как наставник дал новое указание водителю – найти приличный кабак. Три пары глаз уставились на каторианца в недоумении. Водитель со знанием дела возразил, что все приличные кабаки к шести утра закрываются. Да и мы с Весниным не настолько были расстроены отсутствием результатов, чтобы пить с утра пораньше. Но каторианца не убедили наши вялые доводы, и он любезно согласился на любое питейное заведение поблизости.

Через пятнадцать минут мы входили в почти пустой стриптиз-бар. Посетителей уже не было, как и работающих девушек. Служба безопасности проверяла помещение перед закрытием, а уставшие официантки убирали последние столики и заканчивали смену. Рассудив, что для его планов столик не нужен, Арчибальд двинулся к барной стойке. Молодой высокий парень НПС встретил нас сонным взглядом и сообщил, что заведение закрывается, и он не может нас обслужить. Для убедительности он позвал охрану на случай непонимания с нашей стороны. Каторианец не стал церемониться, наклонился к бармену и что-то ему тихо сказал. Глаза парня стали стеклянными, он махнул охране «отбой» и перед нами появились три рюмки с водкой.

– Пей! – приказал наставник и взял свою рюмку в лапы. Я последовал его примеру, начиная догадываться, чего добивался Арчибальд.

– Я не пью, – сопротивлялся толстяк, но наставник насильно всучил ему стакан. Потом последовал вопрос о наличии важных чувств к Арчибальду в частности и ФСБ в целом.

– Уважение в нашем деле – залог успеха. Правда, майор? – Арчибальд поднял рюмку выше и произнес тост. – За успех расследования!