– Дальше моих бойцов привлекать опасно. У всякой преданности есть своя цена, а награда за твое тело превышает все мыслимые гонорары. Так что ты заранее уйми свое человеколюбие, – предупредил Арчибальд, перед тем, как открыть новый портал. – Берем любых НПС, что попадутся под руку. Забудь, что ты судья, иначе сдохнешь. Девир вычислит нас минут за восемь-девять. К тому моменту, как он появится в парке, мы должны быть уже в следующей точке. Это нужно сделать до карантина. Потом портальные переходы закроют по всей Москве. Ни туда, ни обратно. В Авалон нам прыгать нельзя, перерождаться тоже, иначе в Москву уже не вернемся. И тогда все будет тщетно. Такого ажиотажа я давно не помню. Игра активировала дополнительные ресурсы. Все по-взрослому.

Я кивнул, подтверждая, что понял все до последнего слова, и впервые начал молиться. Нет, не гипотетическому богу, а разработчикам Игры, умоляя избавить меня от убийства детей и их мамочек. Если других кандидатов не будет, Арчибальд прогнет меня на кого угодно. Потому как, если на кону собственная жизнь, люди Земли превращаются в игровых НПС, и неважно, что когда-то я был одним из них.

Не знаю, что сработало – мои молитвы или удача, но, когда Арчибальд запустил сканер на поиск НПС, он довольно заурчал. В нескольких сотнях метров от нас располагалась беговая трасса, где по удачному стечению обстоятельств проходили региональные соревнования по кроссу. Так удобно сбившиеся в кучку спортсмены дружно пошли на следующий круг. Арчибальд не стал возиться с замораживающими дротиками, выпустив из своего инвентаря дронов, которым дал приказ на индивидуальную охоту. Вначале послышались возмущенные возгласы и призывы убрать помехи на трассе, позже их сменили звуки борьбы и испуганные девичьи крики. Дроны справились на отлично и доставили нам по кратчайшей дороге через чащу шестнадцать извивающихся тел, жаждущих вырваться на свободу.

Арчибальд метнул дротик, обрывая крик ближайшего ко мне бегуна, и его застывшее тело рухнуло на землю. Наставник старался работать быстро, но истерики избежать не удалось. На третьей жертве остальные осознали степень опасности и устроили какофонию из стрессовых реакций. Парни угрожали и предлагали выкуп, девушки плакали, умоляли отпустить их, говорили о детях. Мне казалось, что это никогда не закончится. Руки тряслись, хотелось выть вместе с ними, но тело знало свое дело, добавляя в печать очередную жертву. Наконец Измайловский парк погрузился в тишину. Все шестнадцать парней и девушек были мертвы.

– Не успели, – проворчал Арчибальд. Взор застилал ворох информационных сообщений о вводе карантина в Москве, об изменении статуса задания на мое уничтожение на «глобальный», и увеличении стоимости за каждое перерождение до ста гранисов. Я получил новое уникальное достижение «Вселенский мудак».

– Вот он! – раздался рядом знакомый голос. Куратор судей первым понял, что мы затеяли, и лично явился остановить страшного преступника. Плюс базовые гранисы должны послужить отличным утешением задетой гордости. В сопровождение куратор взял себе пару судей, рангом пониже. Они сразу окружили себя и куратора защитным полем и приготовились к атаке. Видимо, их специализация – исполнение приговоров.

– Я при… – Мультистрайк-8810 показал отличный результат не только на манекенах, но и на реальном неприятеле. Стоило куратору открыть рот, как я выхватил подарок Арчибальда и всадил в судью десяток огненных шаров. Первые восемь были блокированы защитой, зато два оставшихся достигли цели. Плазма оставила от неуважаемого куратора нижнюю половину тела, к счастью, не способную признать меня виновным и приговорить к смерти. Следом за начальником на перерождение отправились его подчиненные. Я с восхищением посмотрел на свое супероружие и подул на легкий дымок, шедший из перегретого ствола.

– Хорошее оружие – это песня, согласен? – резюмировал наставник, одобрительно похлопав меня по плечу. И я, и он были довольны результатом встречи с куратором.

– Уходим, пока сюда новых игроков не набежало, – бросил Арчибальд, вытаскивая из инвентаря скейтборд. Запрыгнув на него, наставник взмыл в воздух и сделал пару кругов вокруг поляны, ловко маневрируя между деревьев. Удостоверившись в своих навыках, он подлетел ко мне и, не снижая хода, забросил на доску. Я еле удержался, вцепившись в Арчибальда. Какая предельная скорость у этого устройства мне было неизвестно, но самое большее, по прогнозам Степана, через час мы должны быть в парке. Впрочем, у Арчибальда были свои планы. Вместо того, чтобы рвануть что есть сил к следующему пункту, он завис на какое-то время в кроне деревьев на окраине Измайловского парка. За всякую попытку узнать, в чем дело, я получал оскорбительный удар хвостом по затылку. Мое положение было слишком шатким в буквальном смысле, чтобы настаивать, и я молча ждал развязки. Наконец наставник набрал скорость, и мы пулей вылетели на тротуар. Приземление вышло не мягким, но времени на обсуждение манеры вождения летающих скейтбордов у меня не было – наставник вырвал канализационный люк, пнул мое тело прямо в колодец и полез сам. Утонув по колено в жиже, я старался не смотреть вниз, достаточно было чувствовать запах, чтобы понимать, куда мы угодили. Арчибальд возился с установкой канализационного люка на место, посыпая края самого колодца каким-то порошком. К сырости и вони добавилась кромешная тьма московской канализации.

Наставник зажег светляк, освещая зеленоватым светом внутренности коллектора.

– Теперь самое интересное, – ухмыльнулся Арчибальд, ощупывая одну из стен. – Что ты знаешь о совершенстве, мой наивный ученик?

– Что ему нет предела, – брякнул я первый пришедший в голову эпитет. Я ненавидел эти шарады. Если когда-нибудь я увижу наставника под кислотой, то хрен догадаюсь об этом, ибо странные мысли и поведение – это его нормальное состояние.

– Неправильная мысль. Если нет предела совершенству, то совершенства вообще не существует. Вот это – правильная мысль, – в ответ я лишь многозначительно промычал. После эмоциональной встряски наступил откат, и я радовался, что Арчибальду сейчас не нужен активный собеседник. Он включил режим «наставника». – Игра, мой недалекий ученик, – огромная машина, управляющая триллионами игроков и НПС во всех частях нашей Галактики. Каким бы ни был ее механизм, он ограничен в части ресурсов. К нашему счастью.

Часть стены подалась на Арчибальда и отошла в сторону, открыв потайной колодец и винтовую лестницу, ведущую вниз.

– Чем приятным для нас грозит эта конечность? – я постарался уловить главную мысль повествования Арчибальда, спускаясь за ним по лестнице. Шли мы не торопясь.

– Не спеши! Я, между прочим, занимаюсь твоим образованием! Сначала не слушаешь, потом обвиняешь при всяком в плохом наставничестве. Игра из-за ограниченности, как я сказал, имеет четыре основных среды обитания игроков, каждая из которых подразделяется еще на три слоя. Каждый слой замкнут сам на себя и практически лишен любых пересечений с другими. Собственно, это наводит на мысль, что подземелье не слышало ни про карантин, ни про печати.

– Хочешь сказать, что задание на наше обнуление получили только жители Игры, обитающие на поверхностях? Статус задания же «глобальный»?

– Не наше, а твое. Нужно нести персональную ответственность за содеянное. Смею надеяться, что про эту дыру в глобальных заданиях разработчики еще не пронюхали.

– Больше на читерство похоже, – нахмурился я. Мы успели спуститься достаточно глубоко, воздух стал разреженным и влажным. – Получается, можно в одном слое беспредельничать, а в другом жить уважаемым и честным игроком?

– Почему нет, если Игра дала тебе и крылья, и жабры, и легкие? – хмыкнул наставник. – Или ты настолько богат и могущественен, чтобы прокачать доспехи в нужном направлении. Туда, куда мы двигаемся, в стандартных и даже продвинутых доспехах не попасть. Что, как ты понимаешь, резко ограничивает число таких читеров. Владельцев Даро или Имперских комплектов исключаем сразу, им религия не позволяет додуматься до таких вещей.