Гусев выслушал меня, ничего не понял, я специально старался выражаться максимально туманно, но, взяв с недоумением на лице в руки бумаги и вчитавшись в их содержание, не смог скрыть удивление, если не сказать больше. У него аж лицо немного покраснело и скулы задрожали. Молча перечитывал рекомендации некоторое время.

— Ну, так тебе же ещё от райкома комсомола рекомендация нужна, — наконец, пришёл он в себя.

— Да, — кивнул я.

— Ну, так я для тебя все устрою! — радостно воскликнул он. — Будет у тебя рекомендация от комсомольской организации МГУ. Считай, уже у тебя в кармане.

— Спасибо, Анатолий Степанович, — обрадовался в свою очередь я, что между нами явно не возникает никаких сложностей на будущее.

Северная Италия. Больцано.

— Сеньор Эль Хажж, хорошие новости, — с ходу оповестил Тарека частный детектив Адриано Ринальди. — Мы выяснили, как Карла Бенедетти получила травму! Она каталась верхом на чемодане!

— Так, — поразился Тарек, — каталась, значит…

Фирдаус уже успел передать ему советы Павла насчёт инструкций, выдав их, конечно, в длинном телефонном разговоре за свои собственные соображения, на случай прослушки, и Тарек сразу понял, что кататься верхом на чемодане их инструкции, к сожалению, не запрещают… И пригорюнился. Не понимал, почему новости хорошие…

— Не зря мы ждали соседа! — продолжал детектив. — Он видел, как это произошло. Всё случилось поздно ночью, и Карла думает, что её никто не видел в этот момент. Но они с приятелем были нетрезвые и хохотали под окнами, поэтому сосед проснулся. Там как дело было? Она на чемодане верхом сидела и, отталкиваясь ногами, каталась по тротуару, а он еще ее и подталкивал. У чемодана под её весом ось колесная подломилась, и она упала. При этом сосед говорит, что она была в чем-то вроде ночнушки, и даже бюстгальтера на ней не было.

— Хорошо, конечно, что вы все выяснили, но похоже, нас все же это не спасает от проигрыша в суде, если пойдем судиться, а не выплатим компенсацию… — расстроенно сказал он.

— Вовсе нет, сеньор, вовсе нет! Не стоит сдаваться так рано! Насколько нам известно, родители этой девушке очень консервативные люди. Солидные и богатые. Известные люди в Риме. Она живет, фактически, на их достаточно щедрые подачки, несмотря на свой возраст. И наверняка рассчитывает однажды получить очень серьезное наследство. Можно сыграть на том, что она вела себя явно неподобающим образом в общественном месте. Постараться напугать ее тем, что родители, узнав об этом, лишат беспутную дочь и содержания, и, возможно, и наследства.

— Хорошо, Адриано. Очень хорошая идея. Молодцы! Надо, на всякий случай, получить тогда ещё свидетельство её травматолога, — проговорил задумчиво Тарек, — что она была пьяна в момент получения травмы. Или этим уже наш юрист официально займётся. Оставьте свой отчёт в своей гостинице для Доминика Бошана из Парижа. Всё. Возвращайтесь! Молодцы.

— Дайте наш телефон юристу, пусть потом перезвонит нам. Мы еще подумаем, как лучше разыграть эту карту с недостойным поведением!

— Обязательно!

Тарек тут же перезвонил юристу в Париж и сообщил всю собранную информацию. Бошан решил заранее вылететь в Рим, чтобы как следует подготовиться к встрече с сеньорой Бенедетти.

Святославль.

Приехав в город во второй половине дня, Загит сразу поспешил к исполкому, пока ЗАГС не закрылся. Как раз успел получить свидетельство о разводе.

Ему ещё надо было выполнить поручение детей и передать Оксане деньги. Потом он хотел навестить друга Володьку Сахарова, а потом уже идти к сыну.

Загит всех предупредил о своей поездке в Святославль, кроме Оксаны. И она от неожиданности даже вполне спокойно пропустила его в квартиру. Он молча положил на полочку в прихожей стопку купюр.

— Вот, это Марат передал за машину, — произнёс он. — Сколько смог уже…

— Э-ээх, сколько смог, — не глядя на сумму, произнесла Оксана. — Если бы не Марат, ты б сам и не подумал бы об этом?

— Я Руслану помогаю за дом Ахмаду платить, — возразил ей Загит.

— А я? Ты не понимаешь, что обобрал меня?

— Я? Да я вообще из квартиры выписался, ничего от тебя не требуя, — ответил он. И тут же, махнув рукой, и не прощаясь, вышел в подъезд, плотно прикрыв за собой дверь. Решил, что дольше оставаться нет смысла. Дальнейший разговор только в таком духе и будет происходить, а к чему ему это после развода?

Москва. МГУ.

Выйдя от Гусева, решил заглянуть к Эмме Эдуардовне, раз время появилось с утра. Надо её предупредить, что буду в партию заявление писать, чтобы для неё потом это неожиданностью не стало. Заодно узнаю, что там с научной работой?

Пока вчера сидел с Ахмадом и Александром Викторовичем, Румянцев позвонил, лекцию с десяти на двенадцать перенёс. Хоть с Гусевым не спеша пообщались… Может, ещё и на занятиях успею помелькать до одиннадцати часов…

Поймал замдекана уже на выходе из кабинета, ещё чуть-чуть позднее бы подошёл и не застал бы ее.

— О, Эмма Эдуардовна, здравствуйте. А я к вам на минутку.

— А, заходи, Паш, — вернулась она к себе.

— У Гусева сейчас был, — начал я. — На работе меня старшие товарищи убедили, что пора в партию заявление подавать, рекомендации дали… Гусев обещал от комитета комсомола МГУ рекомендацию сделать… Сам-то я планировал, конечно, в партию вступать, но это очень важный и ответственный шаг, я не думал так спешить… Едва только восемнадцать исполнилось, нескромно как-то… Но начальство считает иначе.

— Начальству виднее, — нравоучительно ответила она.

— Ну, да… Я так и подумал, кто я такой, чтобы с ними спорить? Там такие люди за меня всё сами решили и рекомендации дали… Я что хотел-то, Эмма Эдуардовна. Насчёт научной работы какие новости? Меня же включили в научную тему…

— О, да, хорошо, что сам зашел! У нас в мае подача очередного отчета. Твоя часть понадобится в апреле, чтобы мы все материалы смогли комфортно собрать в один отчет. Скажем, 15 апреля сможешь принести?

— Тематика та же?

— Да, конечно, если тема вдруг изменится, я тебя обязательно проинформирую!

— Хорошо. Сделаю, конечно.

На первой части второй пары, что я отсидел, Лёха Сандалов попытался пригласить меня на день рождения.

— У меня девятнадцатого в понедельник день варенья, собираться будем двадцать четвёртого в субботу. Вы с Галиёй приглашены.

— Блин, Лёх. Засада! У меня у сестры день рождения и новоселье как раз двадцать четвёртого. У неё то дежурство, то болеет кто-то, то сама, то дети, уже несколько раз переносили… Никак не могу пропустить, честное слово!

— А без тебя никак, — разочарованно заявил Лёха.

— Прости, не могу, — развел я руками.

— А в понедельник вечером? — посмотрел он на меня с надеждой. — В ресторан сходим с жёнами, а?

— Ну, давай! — согласился я. — Но с одним условием — плачу тогда я. В ресторан идем по моей вине, раз не могу со всеми, значит, только мой кошелек и задействуем.

Ну конечно, Леха сразу начал спорить. Пришлось остановиться на варианте, что каждая пара платит сама за себя. Излишне щепетилен Леха, на мой взгляд, но что же поделать… Дальше спорить с ним было никак, иначе в КГБ мог бы опоздать.

Правда, придётся тренировку опять пропустить, но это лучше, чем обидеть друга или пропустить двойной праздник сестры. Вообще, сплошные дни рождения начались. В субботу маме сорок пять… Вчера намекал Ахмаду, что надо обойтись без пышного домашнего торжества. Не в её положении устраивать пир на весь мир. Она же от плиты не будет отходить и накануне, и на следующий день. Не понял, уловил ли он мои намеки, и уже прямо предложил заказать всю еду в ресторане за свой счет. Дальше, конечно, услышал гордое, что у них самих деньги найдутся на ресторан. Ладно, что я мог сделать, я сделал. Лезть дальше в их дела — это уже Ахмада оскорблять…