Вернувшись домой, прикинул, что до тренировки ещё есть время. Так что быстренько перекусил и сел писать статью для «Труда». То, что получится фельетон, я пока что не был уверен. Результаты прошедшего рейда к шуткам совсем не располагали. Но, положив перед собой свою таблицу с результатами, вспомнил слова Марка, что за удовольствие надо платить и родилось, вдруг, название фельетона «Московские таксисты вышли в мировые лидеры по уровню обслуживания пассажиров». И дальше само пошло. Написал, что в таких-то числах, в связи с жалобами пассажиров, в Москве состоялся комсомольский рейд, который и выявил у нас потрясающий уровень обслуживания. Московские таксисты, помимо традиционной доставки из пункта «А» в пункт «Б», предлагают своим пассажирам массу дополнительных услуг, таких как, например, экскурсионное обслуживание и психологическая разгрузка.

Далее привёл обобщённые цифры из результатов рейда, но называл их не необоснованным пробегом, а устроенными экскурсиями по центральным улицам Москвы, которые сопровождались душевными разговорами в успокаивающей обстановке, так необходимыми уставшим от длительной дороги гостям столицы.

Указал также, что граждане, которые жалуются на такие действия таксистов, просто не понимают своего счастья! Ну, доставили бы их из пункта «А» в пункт «Б» за две минуты и что? Разве они успели бы осмотреть наш славный город-герой, столицу нашей Родины? Разве они успели бы получить столько удовольствия, что способен обеспечить им профессиональный работник таксомоторного парка во время экскурсии по городу? А главное, стоимость этих услуг! Ну, смешно же говорить о каких-то пяти-шести рублях за такой уровень обслуживания! Для вас человек столько сделал, так старался, столько времени на вас потратил! А вы пожалели ему пять рублей? Нехорошо! Стыдно, товарищи!

В конце фельетона, перестав стебаться, отметил уже серьезно, что только работники пятого таксомоторного парка города Москвы отказались везти пассажиров с Ленинградского и Ярославского вокзалов на Казанский двадцать-тридцать минут, как это сделали таксисты, работающие в других таксопарках. И задал вопрос, когда на такой же высокий уровень обслуживания собираются выйти работники других столичных таксопарков, пока что повышающих квалификацию в мошеннических схемах, как показал этот рейд.

Осталось только отпечатать фельетон и таблицу с результатами рейда к нему. Обоснование для фельетона надо сразу подать, чтобы не было лишних вопросов. Но времени уже не оставалось, надо было ехать на тренировку. Захватил подарок Марату от нас с женой.

Северная Италия. Больцано.

Тарек сразу нашёл для Фирдауса работу, едва они вернулись из загородного клуба. Фабрика процветала, уже были планы строить в мае два новых цеха, что требовало множество согласований с муниципалитетом Больцано. Мария вернулась в Милан, и Диане пришлось присоединиться к Нуралайн, скучающей на первом этаже офиса в ожидании, пока мужчины закончат дела и поедут в гостиницу.

— Дина, а что твоя мама никогда не приезжает к нам вместе с тобой? — спросила вдруг Нуралайн.

— Мама? — растерялась Диана. Она и не думала никогда о том, что можно маму с собой взять. — Так у нас разрешение на выезд за рубеж трудно получить, — придумала она на ходу, а сама почувствовала угрызения совести. Надо же, даже мысли в голову не пришло! Да неужели в КГБ ей не помогли бы для матери загранпаспорт оформить?

— Подарков накупила уже, наверное, ей? — улыбаясь, спросила свекровь.

— Собираюсь ещё только, — кивнула Диана и опять ей стало ужасно стыдно… Подарки она всем купила, только про маму забыла. Не планировала ехать к ней в Святославль в ближайшие месяцы. — Завтра, как раз, собиралась…

— О, так давай я с тобой! — предложила Нуралайн. — Пройдёмся по магазинам, купим маме подарки. Кому ещё?

— О, с остальными я уже немного разобралась, — задумчиво проговорила Диана. — Купила уже подарки брату с женой и детьми, отцу с женой и детьми, брату с невестой… Правда, Аишиному Марату тоже, наверное, надо? Он же брат жены моего брата…

Нуралайн рассмеялась.

— Это замечательно, когда столько родственников, — заметила она. — Завтра тогда, давай, прямо с утра поедем. Надо успеть перед выездом в аэропорт!

Марат меня очень благодарил, ему, видимо, и самому неудобно было, что день рождения зажал. Постарался переключить его внимание на подарок.

— К работе этой отнесись серьёзно, — наставлял я его. — Её авторы члены Союза художников СССР. Разбирающиеся люди подтвердят, что это очень ценная вещь. Галия выбирала…

— Спасибо ей, конечно, передай от меня… Огромное, — ответил Марат. — Но она, просто, не понимает, что такое общага… Я переехал, даже ремонт косметический не сделал. Куда там вешать работу членов Союза художников СССР?

— Да, Загит рассказывал, — кивнул я. — Ну, летом сделаешь ремонт… А этот пейзаж лучше Аише подари на Восьмое марта.

— А Галия не обидится? — улыбнулся Марат. Ему эта идея явно понравилась, как я и думал.

— Ну, я поговорю с ней, скажу, что Аиша из очень непростой семьи и с подарком для неё трудно угадать. А живопись у таких людей очень ценится, работа будет по достоинству оценена. Ну и в общежитии её никто не увидит и не оценит… Так что уверен, что она согласится.

— Точно! — обрадовался Марат. — Тогда я и на день рождения Аиши попрошу Галию какую-нибудь картину для меня заказать у ваших художников.

Ну, это он зря, — подумал я, — просто не представляет, сколько у них картина стоит. Небось думает, что за четвертак заказ исполнят. А выкатят ему ценник в восемь сотен, так он заикой станет…

— Нет, не стоит частить, подарки лучше дарить разные, — отсоветовал я ему, чтобы спасти от неловкой ситуации. — Кстати, а когда у неё день рождения?

— Тридцатого июня. Хочу её в Ленинград на день рождения отвезти… Восемнадцать лет стукнет!

— О! Так мы с ней одногодки? — улыбнулся я и мы пошли в зал.

Вскоре собралась наша команда и началась тренировка. На парных упражнениях встали вместе с Сатчаном. Он мне шепнул, что Мещеряков выяснил в выходные, кто мог стоять за Сальниковым. Захаров сегодня встретился с этим человеком, всё подтвердилось.

— И кто это оказался? — не скрывая любопытства, поинтересовался я.

— Член КПК Попов, — многозначительно прошептал Сатчан и я аж присвистнул от удивления.

— Ну, всё понятно, — разочарованно произнёс я, прикидывая, что буду говорить руководству кожгалантерейки в своё оправдание…

— Ничего не понятно! — уверенно возразил мне друг. — Бортко сказал, что Захаров очень доволен переговорами, правда, по телефону нельзя было всё сказать… Они встретятся сегодня вечером, подробнее узнает.

— Да? — с надеждой спросил я. — В смысле, ещё не всё потеряно?

— Вообще ничего не потеряно!

— А жизнь-то налаживается, — подмигнул я ему, не скрывая своей радости.

Отзанимались с огромным удовольствием и расходились по домам в прекрасном настроении.

Дома Загит первым делом вручил мне записки о звонках. Во-первых, звонил Фирдаус. Они завтра прилетают в Москву.

— Он просил их встретить? — спросил я тестя.

— Нет, — уверенно покачал головой он. — Он бы тогда время назвал и рейс… Мы же даже аэропорт не знаем, из которого они полетят.

— Ага, и из Рима могут, и из Швейцарии. Да там еще и австрийский Иннсбрук совсем близко. А Мюнхен немецкий вообще в несколько раз ближе Рима, — согласился я.

— Он сказал, что они хотят к нам сразу заехать.

— Понятно, — кивнул я. Похоже, что-то важное… — Наверное, подарков много везут!

— Наверное, — рассмеялся Загит.

Второй звонок был от помощницы Межуева. Она оставила свой номер и просила перезвонить. Какие-то вопросы, что ли, возникли? Но, в любом случае, узнаю только завтра. Сегодня уже поздно куда-то звонить.

Закрылся у себя в кабинете, чтобы печатная машинка никому не мешала, и сел опять за работу. Очень хотелось оформить фельетон и результаты рейда, и отвезти всё это завтра в редакцию.