— А не собьемся с пути?

— Не бойтесь, старик знает небесные маршруты так же хорошо, как дырки на своей простыне…

Через несколько минут, двигаясь со скоростью света, бортианские привидения подлетели к Земле и опустились в той ее части, которая была тогда в тени — там ночь только еще начиналась.

— Теперь разомкнем наши стройные ряды и разлетимся, — сказал старый призрак. — Пусть каждый осмотрится и действует в зависимости от обстановки. К рассвету соберемся здесь и обсудим положение. Согласны?

И привидения растаяли в ночной темноте.

Когда же они вновь встретились на рассвете, то едва не выпрыгивали из своих простыней от радости,

— Ребята, да это же просто рай!

— Какое счастье!

— Какой праздник!

— Кто бы подумал, что столько людей еще верит в привидения.

— И не только дети, даже взрослые!

— И даже образованные люди!!!

— Я напугал одного доктора!

— А я — министра! Он даже поседел от страха!

— Наконец-то мы нашли подходящую планету! Я голосую за то, чтобы остаться тут.

— И я!

— И я!

На этот раз во время голосования взметнулись все простыни, ни одна не осталась неподвижной.

Через несколько минут, двигаясь со скоростью света, бортианские привидения улетели очень далеко от своей планеты. К сожалению, в суматохе перед отъездом никто не заметил, что во главе колонны оказались те самые два привидения, которые возражали против путешествия на Землю. А это были, надо вам сказать, земные привидения. А еще точнее — миланские привидения, которые убежали из ломбардской столицы, не устояв под градом гнилых помидоров, какими их закидали мальчишки. Привидения тайком пробрались на планету Борт и спрятались среди местных привидений, О том, чтобы вернуться на Землю, они, разумеется, и слышать не хотели. Но если б кто-нибудь узнал, что они — земные, им пришлось бы не сладко— И тогда они задумали… Впрочем, что задумали, то и сделали.

Они встали во главе колонны. Все полагали, что путь указывает старый, мудрый призрак, а он между тем задремал на лету. И земные привидения, вместо того чтобы лететь к Земле, взяли курс совсем в другую сторону — к планете Пиккьо, которая находится на расстоянии трехсот миллионов миллардов километров и семи сантиметров. На этой планете обитали только какие-то говорящие лягушки. Бортианскнм привидениям неплохо жилось там по крайней мере несколько столетий. А потом, похоже, и лягушки перестали бояться их,

Через несколько минут, двигаясь со скоростью света, бортианские привидения оказались вблизи Луны и уже собирались опуститься на землю и приняться за свое дело, как вдруг увидели, что с Земли им навстречу движется такая же плотная колонна привидений.

— Эй, кто вы такие?

— А вы кто?

— Нечестно! Мы первые спросили! Отвечайте!

— Мы привидения с планеты Земля. Улетаем отсюда, потому что здесь нас уже больше никто не боится.

— И куда же вы летите?

— На планету Борт. Нам говорили, там есть кого попугать.

— Несчастные! Так знайте же — мы покинули эту планету именно потому, что привидениям там уже больше нечего делать!

— Черт возьми, как же быть?

— Давайте объединимся, и поищем какую-нибудь планету, где живут трусишки. Неужели не найдется хотя бы одна такая планета во всей Вселенной…

— Ну конечно, так и надо сделать!..

Так и сделали. Бортианские и земные привидения объединились, поворчали немного и скрылись в глубинах Космоса.

Жила-была однажды собака, которая не умела лаять. Ни лаять, ни мяукать, ни мычать, ни ржать — никак не умела разговаривать! Это была самая обыкновенная маленькая собака. И. никто не знал, откуда она взялась в этом селе, где прежде никто никогда не видел ни одной собаки. И уж, понятное дело, сама она даже не подозревала, что не умеет лаять. Но вот кто-то спросил ее:

— А почему, интересно, ты никогда не лаешь?

— Лаять?… А как это? Я ведь не здешняя, я не умею…

— Вот чудачка! Разве ты не знаешь, что все собаки лают?

— Зачем?

— Не зачем, а потому. Потому что они собаки! Лают на прохожих, на подозрительных кошек, на луну. Лают, когда довольны жизнью, когда нервничают или злятся. Лают чаще всего днем, но, случается, и ночью.

— Очень возможно, но я…

— А ты что за птица такая особенная? Или хочешь, чтоб о тебе написали в газетах?

Собака не знала, что и отвечать. Она не умела лаять и не знала, как этому научиться.

— А ты делай, как я, — из жалости посоветовал какой-то петушок. И он несколько раз прокричал свое звонкое «ку-ка-ре-ку!».

— По-моему, это совсем непросто, — заметила собака.

— Да что ты! Очень даже просто! Послушай еще и обрати внимание на мой клюв. Короче, смотри и подражай!

И петушок еще раз пропел «ку-ка-ре-ку!».

Собака попробовала повторить, но у нее получилось только какое-то жалкое «кхе-кхе», и курицы, испугавшись, бросились врассыпную.

— Ничего, — успокоил собаку петушок, — для первого раза очень даже неплохо. А теперь повтори. Ну!

Собака еще раз попыталась покукарекать, но у нее опять ничего не вышло. И тогда она стала потихоньку тренироваться изо дня в день, иногда уходила в лес — там совсем никто не мешал и можно было кукарекать сколько угодно.

Но вот однажды утром в лесу ей удалось выкрикнуть «ку-ка-ре-ку!» так хорошо, так звонко и красиво, что лиса, услышав этот петушиный клич, подумала: «Наконец-то петенька собрался навестить меня! Надо скорей поблагодарить его за визит…» И поспешила ему навстречу, не забыв при этом захватить нож, вилку и салфетку, потому что для лисы, как известно, нет блюда лакомее, чем хороший петушок. Можете себе представить, как огорчилась она, когда вместо петушка увидела собаку, которая сидела по-щенячьи на своем хвосте и одно за другим испускала громкие «ку-ка-ре-ку!».

— Ах, — воскликнула лиса, — так, чего доброго, и в ловушку можно попасть!

— В ловушку?

— Ну да! Я подумала, что ты нарочно притворилась петушком, заблудившимся в лесу, чтобы поймать меня. Хорошо еще, что я тебя вовремя заметила. Но это нечестная охота! Собаки обычно лают, предупреждая, что приближаются охотники.

— Уверяю тебя… Я совсем не собиралась охотиться. Я пришла сюда только поупражняться.

— Поупражняться? В чем?

— Я учусь лаять. И уже почти научилась. Послушай, как у меня хорошо получается.

И она снова звонко пропела «ку-ка-ре-ку!».

Лиса так хохотала, что чуть не лопнула. Она каталась по земле, хватаясь за живот, и никак не могла остановиться. Наша собака ужасно обиделась, что над нею смеются, — ведь она так старалась! Поджав хвост и чуть не плача, побрела она домой. Но тут встретилась ей кукушка. Увидела она печальную собаку и пожалела ее:

— Что случилось с тобой?

— Ничего..

— Отчего же ты такая грустная?

— Эх… Так вот и так… Все оттого, что не умею лаять. И никто не может научить меня.

— Ну если дело только за этим, я научу тебя в два счета! Послушай хорошенько, как я пою, и повтори точно так же: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку!» Поняла?

— Вроде не так уж и трудно…

— Да совсем просто! Я с самого детства умею куковать. Попробуй: «Ку-ку, ку-ку…»

— Ку… — попробовала собака, — ку…

Она повторяла это «ку-ку!» еще много раз и в этот день, и на следующий. И через неделю стала уже совсем неплохо куковать. Она была очень довольна собой и думала: «Наконец-то, наконец-то я начинаю по-настоящему лаять! Теперь уж никто не станет смеяться надо мной».