— Надо что-то предпринимать!

— Почему мэр не думает об этом?

Мэр слушал эти разговоры и ворчал: «Думать-то я думал. Днем и ночью думал. И даже весь выходной думал. Да вот беда, ничего не могу придумать! Прямо не знаю, что и делать, что оказать и вообще, за что хвататься! А ведь моя голова не глупее других».

Однажды пришел к мэру какой-то странный мальчик. Он был в курточке из овчины, в деревянных башмаках, а на голове у него был колпак, украшенный голубой лентой, так что он очень походил на деревенского волынщика. Но волынки у него не было. Мальчик попросил пропустить его к мэру, но стражник очень строго заявил:

— Оставь мэра в покое! Ему не до твоей волынки сейчас.

— Да у меня и нет ее!

— Тем хуже. Нет, так зачем ты ему нужен?!

— Скажите ему, что я знаю, как освободить город от автомобилей.

— Что, что? Послушай, уходи-ка ты лучше отсюда подобру-поздорову, не то за такие шуточки можно и по шее схлопотать!

— Но вы все-таки доложите обо мне мэру! Уверяю вас, не пожалеете…

Он так настаивал и так упрашивал, что стражник в конце концов смилостивился и пропустил его.

— Добрый день, синьор мэр!

— Для кого добрый, а для кого и нет! Для меня он станет действительно добрым, только когда…

— …город будет освобожден от автомобилей! И я знаю, как это сделать.

— Ты? И кто же это тебя научил? Уж не коза ли какая рогатая?

— Кто научил, неважно. Давайте попробую. Вы ведь ничего не потеряете. А если пообещаете мне кое-что, то уже завтра у вас не будет никаких забот с автомобилями.

— Интересно, что же я должен пообещать тебе?

— Что начиная с завтрашнего дня на главной площади всегда смогут играть дети, и там поставят для них карусели, качели, катальные горки и другие аттракционы.

— На главной площади?

— На главной площади.

— И больше ты ничего не хочешь?

— Ничего.

— Тогда по рукам! Обещаю. Когда начнешь?

— Сейчас же, синьор мэр…

— Ну давай! Не теряй ни минуты!

Странный мальчик не потерял и одной секунды. Он достал из кармана маленькую дудочку, вырезанную из ветки жасмина, тут же, в кабинете мэра, заиграл веселую песенку, затем вышел на улицу и, продолжая играть, направился к реке. И тогда…

— Смотрите! Что случилось с этой машиной? Она сама завелась!

— И эта тоже!

— Ой, да это же моя! Кто-то хочет увести мою машину? Держите вора! Держите вора!

— Да нет тут никакого вора, разве не видите? Машины сами заводятся!..

— Набирают скорость!.. Уезжают!

— Куда же они так спешат?

— Моя машина! Стой, стой! Вернись ко мне!

Все машины в городе вдруг устремились в одном направлении, ревом своих моторов, гудками, сиренами создавая невероятный, неслыханный грохот… И все двигались сами — без водителей!

Но в этом чудовищном шуме, что стоял над городом, можно было различить, если прислушаться, звонкую и радостную мелодию песенки, которую играл на дудочке мальчик…

Машины неслись к реке. А дудочник стоял у моста и все играл и играл… Когда на мост въехала первая машина — по чистой случайности это оказался автомобиль мэра — мальчик слегка изменил мелодию и взял высокую ноту. И, словно по сигналу, мост рухнул. Машина свалилась в реку, и течение сразу же отнесло ее. Точно так же полетела в воду вторая машина, затем третья — все машины одна за другой, а то и сразу несколько летели вниз, взревев напоследок мотором, издав прощальный гудок, и течение быстро уносило их прочь.

А на улицы, освободившиеся от машин, уже высыпали ребята. Радостные, довольные, они принялись бегать и играть в мяч. Девочки прогуливали своих кукол в игрушечных колясках, мальчики катались «а велосипедах…

Но взрослые пришли в ужас. Они хватались за голову, звонили пожарным, в полицию и требовали навести порядок.

— Почему никто не остановит этого сумасшедшего? Да схватите же его, черт возьми! Пусть замолчит этот проклятый дудочник!

— Надо его самого сбросить в реку вместе с этой дудкой!

— Мэр тоже с ума сошел! Уничтожить все наши прекрасные автомобили!..

— Они так дорого стоят!

— А сливочное масло тоже недешево!

— Долой мэра! В отставку его!

— Долой дудочника!

— Верните мне мою машину!

Самые решительные бросились к дудочнику, чтобы схватить его, но не смогли и притронуться к нему. Между мальчиком и толпой словно выросла какая-то невидимая стена, оградившая его. И люди напрасно колотили в нее кулаками и ногами. Дудочник подождал, пока не исчезла в воде последняя машина, а потом и сам прыгнул в реку, переплыл на другой берег, поклонился всем и скрылся в лесу.

Машины устремились к реке и одна за другой, издав прощальный гудок, ушли на дно. Последней исчезла в реке машина мэра. К этому времени главную площадь уже заполнила радостная детвора. Звонкие, веселые голоса ребят заглушали жалобы горожан, которые чуть не плакали, видя, как исчезают машины.

Наконец дудочник перестал играть, поднял глаза и увидел, что навстречу ему движется грозная толпа во главе с мэром.

— Ну как, вы довольны, синьор мэр? — спросил он.

— Я покажу тебе сейчас, как я доволен! И ты думаешь, это — удачная затея? Разве не знаешь, сколько труда и денег вложено в каждую машину? Нашел, называется, способ освободить город!..

— Но я… Но вы…

— Да ты негодяй, вот ты кто! И если не хочешь провести остаток своих дней в тюрьме, возьми сейчас же свою дудку и выведи все машины обратно из реки! И чтоб все до одной вернулись, от первой до последней!

— Браво! Прекрасно! Да здравствует синьор мэр!

И мальчик сделал так, как его попросили. Повинуясь волшебным звукам его дудочки, машины вернулись на берег, снова двинулись по дорогам и площадям, снова заняли свои прежние места, прогнав ребят с мячами и велосипедами. Словом, все стало как прежде. А дудочник тихо ушел куда-то. Ушел очень грустный. И никто никогда больше ничего не слышал о нем.

И машины, повинуясь приказу дудочки, поехали… И приехали к реке, словно мыши Гаммелина? Да нет! Вовсе нет! Машины поехали, поехали… И очень скоро в городе не осталось ни одной, даже самой маленькой машины. Опустела главная площадь, опустели улицы, освободились аллеи и тротуары. Куда же подевались машины?

Ну-ка, прислушайтесь, и вы поймете, в чем дело. Теперь машины мчатся под землей! С помощью волшебной дудочки этот забавный мальчик проложил под улицами и площадями города подземные дороги. Вот по ним-то и побежали машины. Останавливались, забирали своих владельцев и мчались дальше. Теперь места хватало всем. Под землей — машинам. На земле — людям, которым хотелось беззаботно бродить по городу и спокойно, не шарахаясь то и дело в сторону, разговаривать о том о сем — о политике, о футболе, о Луне… Места хватало теперь и ребятам, которым хотелось бегать и прыгать, и женщинам, спешившим в магазины.

— Как же я был глуп! — в восторге закричал мэр. — Как же я был глуп, что сам не додумался до этого раньше!

А дудочнику поставили памятник. Даже два памятника. Один — на главной площади, другой — тоже на главной площади, только под землей. И он стоит там среди машин, которые неутомимо несутся по своим подземным магистралям.

Паоло был очень деятельным мальчиком. Он ни минуты не мог оставаться без какого-нибудь интересного и полезного дела. Он никогда не скучал, потому что всегда умел придумать себе какую-нибудь игру, работу, занятие. И он был к тому же очень упрямым человеком: однажды решив что-то, не отступал, не бросал дела, не доведя его до конца. Как-то раз во время каникул Паоло расстелил на столе большую карту города и принялся внимательно рассматривать сложное переплетение улиц, особенно запутанное в центре и немного попроще на окраинах.