Южанин водрузил берет на голову и поинтересовался:

– Что привело вас в Рёгенмар, Филипп? Вы ведь получили кафедру в Университете Святого Иоганна? – Тут де ла Вега разглядел университетский перстень лицензированного колдуна на моей руке и поджал губы. – О! Вижу, вы были не вполне откровенны со мной…

В голове у меня царил сплошной сумбур, но я без малейших колебаний выдал в ответ многозначительное:

– Знаете, Сильвио, по вашей милости я имел весьма неприятную беседу с лиловыми жандармами в Стожьене…

– В самом деле?

– О да!

Прохожие обходили нас, задевали плечами и толкали; скьявона Сильвио и мой магический жезл удерживали горожан от грубостей, и все же для беседы такие условия нисколько не подходили.

– Поговорим в более спокойной обстановке? – предложил де ла Вега. – Я знаю уютное заведение неподалеку.

– Только что отобедал, – улыбнулся я. – Но от бокала вина не откажусь.

– Вот и замечательно. Идемте, Филипп! Вы даже не представляете, сколь приятно увидеть в чужом городе знакомое лицо!

У меня имелись большие сомнения на этот счет, но вслух я их высказывать не стал и поспешил вслед за Сильвио. На ходу как бы невзначай сжал и разжал кулаки, разминая пальцы, но южанин и не подумал завести меня в какой-нибудь тихий переулок. Очень скоро он поднялся на веранду таверны, на вывеске которой поблескивали начищенной медью три карася.

Свободных мест в общем зале не оказалось, но моего спутника здесь знали; герру Веге предоставили отдельный кабинет на втором этаже. Пока Сильвио делал заказ, я убрал плащ и шляпу на вешалку и сел за стол так, чтобы не упускать из виду входную дверь.

– Филипп, надеюсь, вы не имеете ничего против белого вина? – повернулся ко мне де ла Вега.

– Оставляю это на ваше усмотрение, – улыбнулся я, мысленно выстраивая в голове ход грядущей беседы.

Сильвио тоже начинать разговор не спешил, сидел и прислушивался к стуку в окно косого дождя да унылому завыванию ветра в дымоходе. Лишь когда принесли и откупорили запыленную бутылку, он собственноручно разлил по бокалам вино и сообщил:

– Один из лучших виноградников севера Золотого Серпа! Попробуйте!

Я пригубил напиток и одобрительно кивнул.

Вино оказалось замечательным и должно было обойтись Сильвио в сумму, способную покрыть недельную плату за снимаемое мной жилье. Впрочем, судя по дорогой ткани камзола и крупному самоцвету в серьге, южанин отнюдь не бедствовал и мог позволить себе подобные излишества.

– Так что привело вас в Рёгенмар, Филипп? – полюбопытствовал де ла Вега.

Я пожал плечами:

– Жажда знаний, что же еще? У меня случились разногласия с корпорацией школяров, пришлось оставить кафедру. И раз уж я забрался так далеко на север империи, то решил посетить библиотеку здешнего университета. Она, знаете ли, славится богатейшим собранием редких сочинений.

В этих словах почти не было откровенной лжи, да Сильвио и не подумал ловить меня на противоречиях, лишь напомнил:

– В прошлый раз вы представлялись лицензиатом словесности…

– Грешен! – рассмеялся я. – Не люблю привлекать излишнего внимания к своей персоне. К колдунам даже в столице отношение неоднозначное, что уж говорить о захолустье! Но я лишь немного слукавил, у меня и в самом деле есть степень по словесности.

Южанин кивнул, принимая резонность моих доводов, и я, в свою очередь, полюбопытствовал:

– Не собираюсь лезть не в свое дело, но скажите, Сильвио, вы и в самом деле случайно очутились в том дилижансе? Лиловые жандармы пришли в бешенство, не застав вас на постоялом дворе. Они из меня буквально всю душу вынули!

Сильвио приложил руку к груди и проникновенно произнес:

– Поверьте, Филипп, в моих действиях не было никакого скрытого умысла.

И я бы поверил, да, кабы не слова брата Стеффена и не визит де ла Веги к одному вздорному маркизу. Вероятность подобных совпадения я расценивал как ничтожную, но вслух сомневаться в словах собеседника не стал, лишь посоветовал:

– По возвращении в империю непременно покажитесь дознавателям Кабинета бдительности, иначе это недоразумение может зайти слишком далеко.

– Обязательно воспользуюсь вашим советом, – пообещал Сильвио. – Пока дела вынуждают меня задержаться на севере, но к лету планирую тронуться в обратный путь. Тогда и разрешу это, как вы изволили выразиться, недоразумение.

За окном сверкнуло, и тут же стекла дрогнули от оглушительного раската грома. Разговор перешел на обсуждение внезапно испортившейся погоды, а потом начали приносить заказанные южанином блюда. Во время еды мы, как того и требовали правила приличия, поддерживали светскую беседу, а после десерта с пудингом и местным сладким ликером распрощались, рассыпаясь в благодарностях за прекрасно проведенное время.

За обед Сильвио не взял с меня ни сенти, хоть я и пытался настаивать.

– Пустяки, Филипп! Позвольте компенсировать невольно причиненное беспокойство, – заявил де ла Вега с обаятельной улыбкой, и я был вынужден сдаться, пусть достаточной предложенную компенсацию и не считал.

Но все еще было впереди.

От «Трех карасей», как незатейливо именовалась таверна, я двинулся прямиком в Нистадд. Перешел по мосту через реку и знакомой дорогой направился к пансиону вдовы Блом.

Ветер унес грозовые тучи от города, разогнавшие людей с улиц молнии сверкали где-то в отдалении, а дождь то усиливался, то переходил в морось. По мостовым неслись бурные потоки смешанной с нечистотами воды; и без того грязная Лива побурела, у ее берегов колыхалась серая пена.

Едва не черпая сапогами отвратительную жижу, я перебрался через дорогу к пансиону, прошел в общий зал и стряхнул воду со шляпы и плаща. У растопленного камина сидели три постояльца, Микаэль расположился в одиночестве за угловым столом и буравил мрачным взглядом пустую бутылку вина, а Уве с ногами забрался на подоконник и читал какую-то книгу.

При моем появлении слуга встрепенулся, но я велел ему сидеть на месте и опустился напротив маэстро Салазара. Тот посмотрел на меня безо всякого интереса, лишь проворчал:

– Давно не виделись, – и вновь принялся гипнотизировать взглядом бутылку.

– Людей нанял? – поинтересовался я.

Микаэль кивнул:

– Завтра выйдут. Сегодня не погнал их под дождь. Смысла нет. – Маэстро посмотрел в окно. – Гроза-гроза. Не дело в такую погоду по улице шастать.

– Одного отправь, как и договаривались, на Грёсгатан, другого – к «Трем карасям» – это таверна в соседнем квартале. Наш человек известен там как герр Вега. С расспросами приставать не надо, пусть дождутся и сядут на хвост.

Маэстро Салазар убрал бутылку под стол и потер переносицу.

– Ты его выследил, значит? Свезло…

Я поморщился:

– Столкнулся лицом к лицу. Теперь он знает, что я в городе. Предупреди своих людей, пусть на пятки ему не наступают.

– Ясно-ясно, – покивал Микаэль. – Как прошла встреча?

– В теплой и дружественной обстановке, – оскалился я. – Он явно что-то скрывает.

– Всем есть что скрывать. Ему, тебе, мне. Даже Уве хранит немало секретов. Так, Уве?

Парнишка оторвался от книги и переспросил:

– Что?

– Иди сюда! – позвал я слугу, а когда тот уселся на скамью, объявил: – Хватит здесь клопов кормить. Теперь я официально работаю на Вселенскую комиссию, перебирайтесь в Княжеский дворик. Я поговорил с хозяином, есть свободная комната на первом этаже. И лошадей найдем куда пристроить.

– Заметано, – сказал Микаэль и поднялся из-за стола. – Только пойду своих обормотов отыщу, раз уж придется все переиграть.

– О чем это он? – не сдержал удивления Уве, когда маэстро снял с вешалки плащ и шляпу и удивительно ровной для человека в подпитии походкой направился на выход.

– Пустое! – отмахнулся я.

Слуга кивнул и приставать с расспросами не стал, вместо этого осторожно заметил:

– Комната оплачена на седмицу вперед. Денег нам никто не вернет…

– И?

Уве замялся и спросил: