И самое главное – как мне поступить с обретенными знаниями? До таинственного клиента банкирского дома самому не добраться, так кому сообщить о нем: руководству Вселенской комиссии или Кабинету бдительности? Что предпринять, дабы не угодить впросак? И надо ли предпринимать по этому поводу хоть что-либо вовсе?

Вниз я спустился через полчаса, когда колокол на церкви Святой Гуниллы пробил три раза. К этому времени удалось привести мысли в некое подобие порядка, и сумбур в голове сложился во вполне логичное предположение, что де ла Вега в ходе своих розысков умудрился выйти на след – или даже раздобыть! – некое столь редкое сочинение, что брат Стеффен даже пошел на убийство, лишь бы только сбить расследование с его следа. Вероятно, ловчий сам выслеживал южанина, когда узнал о моем приезде в Сваами, и счел это обстоятельство угрозой своим интересам.

Оставалось непонятным, что за книга стала причиной стольких смертей. На ум сразу пришли древние пергаменты, подшитые к «Житию подвижника Доминика», но я решил от скоропалительных выводов пока что воздержаться. Еще потолкую на этот счет с де ла Вегой, попробую подобрать к нему ключик. А сейчас просто не до того.

Когда заглянул в каморку Микаэля, того рвало в ночной горшок. Марта посмотрела на меня с укором, но промолчала. Я в ответ на ее безмолвную претензию лишь развел руками.

Маэстро Салазар вытер губы и усы каким-то лоскутом, кинул его на пол, без сил повалился на кровать.

– Знал бы ты, Филипп, какую гадость мне довелось сегодня пить! И заметь – пить ради тебя!

– Да неужели?

– Точно-точно, – подтвердил Микаэль, дотянулся до глиняного кувшина и надолго припал к нему. – Потолковал с одним из охранников маркиза Альминца. Поверь, иначе его было не разговорить.

– Удалось что-то разузнать насчет Сильвио? – заинтересовался я.

– Удалось-удалось, – в своей манере ответил маэстро Салазар и стиснул ладонями виски. – Еще бы вспомнить, что именно…

– Ты уж постарайся!

Микаэль страдальчески сморщился и пробормотал:

– Слово еще такое интересное…

Я не торопил помощника и молчал в ожидании продолжения. Маэстро вновь приложился к кувшину, а затем уткнулся в него лбом.

– Никогда-никогда! – прошипел он. – Ни за что, ни за что…

– Что ты там бормочешь?

– Никогда больше не буду пить эту гадость! – объявил Микаэль и резко поднялся на ноги. – А то слово – «официал»!

Я уставился на него в недоумении.

– Что – «официал»?

Маэстро Салазар развел руками.

– Понятия не имею. Сам понимаешь, нормального разговора у нас не получилось. Прежде чем появилась возможность задать нужные вопросы, мы изрядно набрались. Касательно твоего южанина прозвучало слово «официал», помню это со всей уверенностью.

Официалами именовались светские представители различных духовных орденов. За последнее время я свел знакомство лишь с одной такой персоной – мастером Волнером, который действовал от имени братства святого Луки.

Мог он замолвить за Сильвио словечко перед маркизом Альминцем? Пожалуй, что и мог. Только зачем ему это? Или всю эту кашу изначально и заварили иерархи братства святого Луки, пожелавшие заполучить утерянные записи своего небесного покровителя?

Я выругался и спросил:

– Ты интересовался распорядком дня Сильвио у своих людей?

– Не до того было, – вздохнул Микаэль. – Минуты сгорают, мчатся года, не успеваем ничего никогда…

Как видно, ведьмино зелье ему и в самом деле помогло.

– Надо просто меньше пить и больше работать, – не сдержалась Марта.

– Золотые слова! – не стал спорить с девчонкой маэстро Салазар. – Вот так и действуй!

Я шагнул в коридор и позвал помощника за собой.

– Идем! Надо кое-кого навестить. – После обратился к ведьме: – Марта, если появится Уве, пусть никуда не уходит. Он мне будет нужен.

Девчонка кивнула, и мы с Микаэлем вышли на крыльцо.

– Заглянем в лавку братства святого Луки, – сказал я, спускаясь на мостовую.

А маэстро Салазар вдруг замер на верхней ступеньке и грозно поинтересовался:

– Вайдо! Ты что здесь делаешь?

Обращался он к сопливому мальчишке лет двенадцати, увлеченно ковырявшему пальцем в носу.

– Жду, когда чернявый появится, – сообщил тот и вытер ноготь о штанину. – Сами же сказали: глаз с него не спускать!

– Это о Сильвио? – догадался я. – Он давно ушел!

Маэстро Салазар уставился на мальца и прорычал:

– Черный ход!

Но юный соглядатай лишь фыркнул и сплюнул под ноги через дырку в зубах.

– Там Айло стоит! Он бы мне свистнул!

Мы поспешили к черному ходу, у которого и в самом деле обнаружился второй привлеченный Микаэлем пацан. По его словам, Сильвио на улицу не выходил и упустил его ротозей Вайдо. По этому поводу мальчишки даже подрались, и Салазару пришлось отвесить по затрещине и тому и другому.

– Уши надеру! – пообещал он, и парочка юных проныр мигом угомонилась.

На ближайшем перекрестке я купил два сдобных рогалика, вручил их мальчишкам и потребовал рассказать, куда именно в последние дни ходил тот «чернявый» сеньор, с которого им полагалось не спускать глаз.

Мальчишки принялись наперебой сыпать незнакомыми названиями кварталов и улиц, пришлось заткнуть их и задать наводящий вопрос:

– На Грёсгатан ходил?

– Было дело, – степенно подтвердил белобрысый Вайдо. – Чаще, чем туда, только к Рыцарскому холму выбирался. Но у холма он ни с кем не разговаривал, только на усадьбу глазел.

– А на Грёсгатан разговаривал?

– Ага! – закивал Айло. – Было дело! В лавку с янтарными фонарями заходил, а после с мужиком каким-то на крыльце спорил! Только они не по-нашенски болтали, ничего не понятно было.

– Что за мужик?

– Да бледный какой-то хмырь. Будто всю жизнь в подвале прокуковал!

Я лишь хмыкнул. По всему выходило, что де ла Вега общался с мастером Волнером, официалом братства святого Луки. И мне это категорически не понравилось. Слишком уж затянули добрые братья с выполнением своих обязательств – как бы за этим не крылось злого умысла.

В итоге я отправил одного пацана дожидаться Сильвио у съемной квартиры, а второму велел караулить южанина рядом с Рыцарским холмом, где тот обычно появлялся по нескольку раз на дню. Сам же поправил под плащом перевязь с пистолями и на пару с Микаэлем двинулся на Грёсгатан. Стоило незамедлительно выяснить, какую игру затеяло братство святого Луки и не аукнутся ли мне их интриги в самом ближайшем будущем.

На мою удачу, мастер Волнер оказался на месте и скрепя сердце согласился уделить несколько минут своего драгоценного времени. Маэстро Салазар остался в торговом зале, а мы с официалом уединились в задней комнате. Я не стал ходить вокруг да около и спросил напрямую:

– Вам известен некий сеньор де ла Вега?

Мастер Волнер никак на вопрос не отреагировал; на его невзрачной физиономии не дрогнул ни единый мускул.

– С какой стати, магистр, вас стал волновать мой круг общения? – поинтересовался он в свою очередь. – И с чего мне отчитываться перед вами?

– Люди… – начал было я, но сразу поправился. – Нет, не так… Силы, которые я представляю, могут расценить ваше общение с некоторыми персонами как угрозу своим интересам.

– Уверяю вас, магистр, братство в полной мере следует духу и букве заключенных договоренностей.

– Но вы до сих пор не исполнили взятых на себя обязательств, – напомнил я собеседнику и, прежде чем он успел вставить хоть слово, добавил: – И не исполните, если поставите себя под удар!

Мастер Волнер сложил на груди руки и глянул на меня столь пристально, словно желал прочесть мысли.

– Боюсь, смысл вашего высказывания ускользает от меня. Это угроза?

– Дружеское предупреждение, – улыбнулся я без всякой теплоты. – Некоторые… структуры чрезвычайно нервно реагируют, когда кто-то становится у них на пути. А братство сильно, но отнюдь не всесильно.