— Вот именно, что «практически». У меня есть некоторые наработки, которые могут перерасти в полноценные песни, — улыбнулся я и взглянул на Лили, которая, явно понимала, откуда у меня эти наработки.

— Ладно, ребята, не переживайте, — успокоил нас Хувэй. — Я пойму, если вы всё-таки решите играть кавера, в этом нет ничего страшного. Но если вам удастся каким-то чудесным образом сочинить столько песен за две недели, то я только буду рад такому повороту событий. В любом случае, сет выступления вы выбираете на своё усмотрение, только перед самим выступлением согласовываете его со мной, чтобы не вышло каких-либо казусов. В общем, мне звонить организаторов и включать вас в список участников?

— Определённо! — ответил я.

— Кстати, я перед тем, как приехать к вам, просматривал расписание фестиваля. На Западной сцене одновременно с вашим выступлением будут выступать знакомые вам ребята — «Ночные всадники».

А они ещё каким образом туда попали? Решили перейти на новый уровень — подкуп организаторов фестиваля ради места в лайн-апе?

— Пусть выступают, нам до них какое дело? — сказала Фэй и скрестила руки на груди.

— Это я плавно перехожу ко второй части того, зачем я к вам пожаловал, — пояснил Хувэй. — Помнится мне, ещё до конкурса я вас предупреждал, что вы можете не занять в нём первого места, и такой результат вполне может приравняться к провалу. К счастью, у лейбла был козырь в рукаве в виде клипа, и он его вовремя достал, чтобы сместить внимание людей от конкурса. Так бы я не знаю, сколько о вашем провале ещё говорили.

— Это не был провал, «Ночные всадники» купили членов жюри, — возразила Фэй.

Тут бы я мог включить запись признания брата Сяолуна, но мы с Лили договорились пока не рассказывать ничего про найденные доказательства ребятам из группы. Сперва я хочу предъявить их Гуну завтра, чтобы застать его врасплох. А то если об этом будет знать много человек заранее, то по школе могут начать ходить слухи, и это нам пока не надо.

— Возможно, но дело даже не в том, что кто-то кого-то подкупил, а именно в вашем выступлении, — ответил менеджер. — Оно было далеко от идеала. Руководству лейбла, мягко говоря, не понравился не только ваш результат на конкурсе, но и само выступление, именно поэтому в дальнейшем вас ждёт много работы над собой. То, что я сейчас вам расскажу, согласовал лично генеральный директор лейбла, так что отнеситесь к этому серьёзно.

Мне уже как-то страшно от того, каким тоном всё это сказал Хувэй. Поэтому даже боюсь представить, какие там новые требования для нас лично согласовал Ян.

— Начнём с того, что позавчера на вашем выступлении присутствовал специальный человек от лейбла, который ответственен за живые выступления наших артистов, — сказал наш менеджер и сделал паузу.

Значит, чуть ранее сегодня я узнаю, что наше выступление вживую смотрел знакомый водителя — Сай, теперь оказывается, что на нём ещё присутствовал и специальный человек от лейбла. Что будет дальше? Может, окажется, что в толпе ещё отжигал и сам Папа Римский?

— Этот человек является экспертом в области сценических образов, поведения на сцене, то есть всего, что связано с живым выступлением, кроме музыкальной составляющей. Кстати, только она ему и понравилась у вас позавчера, — Хувэй, кажется, впервые улыбнулся за время нашего разговора. — А всё остальное было, как он сказал, «тихим ужасом». По его словам, вы смотрелись, как неопытная группа подростков, которая решила выступить где-то на улице, чтобы подзаработать.

— Открою ему небольшой секрет: мы и есть неопытная группа подростков, — сказал Шэн.

— Именно поэтому вам придётся в дальнейшем много работать над тем, чтобы не только звучать, но и выглядеть, как профессионалы, — Хувэй прокашлялся и продолжил: — Вот, что мы решили. Начиная с завтрашнего дня ваш график немного усложняется. Утром перед уроками вас ждут физические нагрузки с тренером, которые также продолжатся сразу и по окончанию ваших уроков. После второго занятия физическими нагрузками вас ждут занятия с хореографами, которые будут вас учить разным движениям на сцене, покажут, что надо делать, а что не надо. Далее после этого сразу же идёт занятие с вашими музыкальными преподавателями.

— Хао, и ты ещё думаешь, что с таким графиком мы сможем сочинить четыре песни за две недели? — спросил у меня Бо.

— Кстати, Бо прав. Когда у нас тогда будет время на репетиции? — спросил я у менеджера.

— Вечером после всего этого, — ответил Хувэй. — И да, я забыл упомянуть, что на выходных вас ещё ждёт встреча со стилистами, которые помогут вам подобрать одежду и образы для ваших дальнейших выступлений.

— Почему мы не можем просто надевать то, что хотим? — спросила Лили.

— Потому что таким образом вы никак не будете выделяться на фоне остальных даже обычных уличных групп. Как по мне, парням стоит надевать что-то более эпатажное, может, придумать что-то с причёсками ещё. Разные цвета волос, как сейчас, — это уже неплохо. Девчонкам же нужно подобрать более откровенные наряды, особенно тебе, Фэй, ведь ты сидишь за барабанами, и поэтому должна как-то выделяться и привлекать к себе внимание.

— То есть, из парней ты хочешь сделать эпатажных мачо, а из девушек обычных шлюх? — спросила Фэй. Казалось, что ещё вот-вот, и она взорвётся.

— Я этого не говорил, — возразил Хувэй. — Это было всего лишь моё мнение, которое может кардинально отличаться от мнения профессиональных стилистов.

— Уж лучше бы оно и вправду отличалось, — сказала Фэй, словно с угрозой.

Когда я подписывал контракт, то мог предполагать, что рано или поздно лейбл плотно возьмётся за нас. Но делать такой график в последние две недели учёбы, тем более, когда нам ещё надо подготовить песни к фестивалю, уж очень жёстко. Ладно бы ещё такой график у нас был во время каникул, но сейчас, когда учёба в самом разгаре…

Хотя лейбл вряд ли в чём-то можно винить. Он вкладывает в нас огромные деньги и, естественно, что хочет получить от нас качественный продукт в виде высококлассных выступлений и хитовых песен. Всего этого мы вряд ли добьёмся, если будем просто сидеть на месте, и не работать над собой.

Так что, чувствую, следующие две недели нас ждут очень «весёлые».

Весёлым оказался уже следующий день, причём с самого его начала. По сигналу будильника я проснулся в шесть утра, кое-как умылся и вышел вместе с Лили во двор. Затем по видеосвязи мы связались с ребятами и нашим тренером и делали разные физические упражнения.

Тренер утром нас не сильно напрягал, упражнения в основном были лёгкие, но Бо и тут умудрился сачковать. За те полчаса тренировки тренер, наверное, только ему одному раз пять сделал замечание, чтобы он работал усерднее.

Потом уже на уроках мой друг мне рассказал, что не привык просыпаться так рано и поэтому во время тренировки чуть ли не засыпал. Я ему только ответил, что нас и после школы ждёт целая программа занятий по работе над собой, так что ему стоит проснуться.

Правда, после школы меня также ждало и более приятное занятие — предоставление доказательств Гуну. Сразу же после урока практики магии я сказал Бо, чтобы он пока что шёл к главным воротам без меня, а я же стал дожидаться Гуна у выхода из тренировочного павильона на улице. Он, абсолютно ничего не подозревая, вышел оттуда и даже не обратил на меня особого внимания.

— Гун, есть разговор, — остановил я его.

— Опять ты? Когда ты уже от меня отстанешь? — спросил он в ответ, но всё же остановился.

— Когда ты услышишь то, что я тебе скажу, — Гун ничего на это не ответил, и я решил не томить, а сразу же выпустить пулю ему в лоб: — У меня есть доказательство того, что ты со своей группой подкупил жюри.

— Ага, хорошо, — ответил он и театрально зевнул.

— Похоже, ты не особо веришь моим словам, но не поверить своей шестёрке ты вряд ли сможешь, — я включил запись признания брата Сяолуна на своём смартфоне.

Пока проигрывалась запись, маска безразличия постепенно слезала с лица Гуна. Теперь его глаза выражали чистый и неподдельный страх.